Парад теней — страница 14 из 74

Резвились старички.

— Так я и не понял, почему должен ждать сутки, — напомнил Константин о делах.

— Все очень просто, Костик, — успокоила его Лидия Сергеевна. — Как мы поняли, несравненная (а она действительно несравненная) Анна собиралась консультироваться по поводу детектива с полковником Маховым. Так вот, у нас с Сашей уверенность, если не сто-, то девяностопроцентная, что Леонид порекомендует ей только того человека, которого и мы можем порекомендовать. Единственного. Тогда сразу снимается несколько мешающих тебе шероховатостей. Как-то: необходимость разговора с Дашей, ее согласие на привлечение собственного, так сказать, сыщика. Да и ты остаешься в весьма выгодной позиции — слегка в стороне.

— Если так, то сутки подожду, — согласился наконец Константин и решительно поднялся. — Мне пора. Извините за беспокойство.

— Может, все-таки поужинаете с нами, Костик? — радушно предложила Лидия Сергеевна не просто из вежливости. Константин почувствовал это.

— С удовольствием бы и поужинал. Но, ей-богу, страшно тороплюсь.

— Торопишься, значит, — оценил ситуацию Смирнов и заорал: — Ксюшка!

Скорее всего, Ксения была в соседней комнате, потому что объявилась почти одномоментно с криком. Весело осмотрела всех и доложилась:

— Жду указаний, полковник.

— Отвезешь Костика на станцию, — приказал Смирнов.

— А вдруг меня остановят? Доверенность-то на вас.

— Без отговорок. И машину, и тебя местные дорожные менты прекрасно знают.

— Пять минут на сборы, — предупредила Ксения и ушла.

— Подождем, — сказал Смирнов.

— Подождем, — покорно согласился Константин и вдруг осознал, что, соглашаясь, упустил нечто весьма существенное. — Александр Иванович, но, если детектив будет работать на эстрадную кодлу, он, естественно, и не подумает действовать по моим указаниям.

— А кто ты такой, чтобы он действовал по твоим указаниям? — шутливо задрался Смирнов.

Не давая Константину времени на обиду, Лидия Сергеевна мягко сказала:

— Детектив, которого мы намеревались рекомендовать тебе и которого Лен я Махов обязательно отрекомендует Анне, не нуждается в указаниях, да и не потерпит их. Он действует сам по себе. Таковы условия, Костик.

Квакнул автомобильный гудок.

— Ксения готова. Будь здоров, Константин. Жду завтра твоего звонка, поднялся Александр Иванович. — Между прочим, это Дарья, молодец, пробила нам телефоны.

— Уж такой она молодец, уж такой молодец, — бормотал Константин, прощально целуя ручку хозяйке дома.

Передняя дверца «девятки» была гостеприимно распахнута. Константин уселся и захлопнул ее.

— Поехали, Костик? — спросила Ксения и повернула ключ зажигания. Медленно тронулась. И тут Константин опомнился:

— Уж кому-кому, а вам я не Костик, а Константин Александрович, уважаемая моя Ксения! — то ли в шутку, то ли всерьез возмутился он.

— Вы теперь — Костик навсегда, — сообщила она. — Так решила Лидия. А ее решение отмене не подлежит.

— Еще посмотрим! — засмеялся Константин.

Миновали пятачок и выбрались на асфальт.

— Костик! — позвала Ксения.

— Что тебе, Ксюшка? — откликнулся он. Раз на «ты», то и она на «ты».

— Тебе мои старики понравились?

— Ты вроде хвастаешься ими.

— Я ими действительно хвастаюсь. Всегда. Ну и как они тебе?

— А ты знаешь, — осенило Константина, — я их боюсь!

— Их бояться не надо. Их надо любить.

— За что же?

— Любят не за что, а кого, — поучила Ксения.

— И кто же они, чтобы их просто так любить?

— Они доверчивые и простодушные.

— Они доверчивые и простодушные?! — в изумлении взвыл Константин.

— Да, — безапелляционно подтвердила Ксения. — Вот они поверили тебе и откровенны с тобой до конца, до самого донышка. Они даже не представляют себе теперь, что ты можешь слукавить с ними, схитрить, сказать неправду любую: малую, большую, все равно.

— А ты представляешь?

— Я — опасаюсь. Ты в разговоре с ними иногда подозрительно вертелся.

— Подслушивала, значит, — укорил он.

— Слышала кое-что, — уточнила она. — И они знали, что я прислушивалась. Еще спросят, что я о тебе думаю.

— Доверчивые! — передразнил он.

— Доверчивые. И мне верят до конца.

— Кто они тебе? Дед с бабкой? Дядька с теткой?

— Они мне самые близкие люди на свете.

Ксюшка, Ксения Логунова, два года тому назад в силу трагических обстоятельств попала в дом Смирновых-Болошевых. Тогда казалось не надолго. Но вдруг ставши сиротой и оказавшись наследницей большого состояния, она с молчаливого одобрения двух отставных полковников передала все свои капиталы на строительство больницы и осталась у Смирновых-Болошевых навсегда. Внучкой. Дочкой. Подружкой.

— Тебе повезло. У тебя есть такие люди, — невесело сказал Константин.

Ксения оторвала взгляд от дороги и быстро глянула на него. Согласилась:

— Да. Мне повезло.

Шкурой почувствовав, что эта соплячка его пожалела, Константин тем не менее не расстроился.

— Мне тоже повезло. По малости: ты подслушивала и призналась в этом. Ты в курсе и можешь наверняка сказать мне, кто этот детектив, которого они абсолютно уверены- некий Махов обязательно порекомендует эстрадным козлам.

— Могу, но не скажу, — откровенно ответила Ксения.

— Почему?

— Потому что они не сочли нужным тебе сказать об этом.

— Послушная девочка, — одобрил он ее. — Но хотя бы какой он?

— Он-то? — Ксения с улыбкой задумалась на мгновение. — Занятный. И забавный.

"Девятка" забралась на небольшую горку и подъехала к станции. Ксения лихо подогнала ее к платформе, по всем правилам развернулась, выключила мотор и первой вышла из машины.

— Давай прощаться. Твоя электричка через четыре минуты. А я пойду Александру Ивановичу бурливой, как он говорит, водички куплю. Он пепси-колу любит.

Захлопнув дверцу и облокотившись о крышу «девятки», он позвал:

— Ксения!

— Что тебе, горе мое луковое? — кому-то подражая, откликнулась Ксения.

— Так что же ты скажешь обо мне полковникам?

Она подкинула на ладони ключи зажигания и, стремясь выглядеть серьезной, ответила весьма замысловато:

— Скажу, что слишком долго в Германии жил. Ненужно похож на немца.


* * *

Деятельная Анна не откладывала дела в долгий ящик. С очаровательной бесцеремонностью полковник Махов был вызван в этот же вечер.

Он стоял на пороге — здоровенный, красивый, беспечный, одетый с чисто московским небрежным шиком. Не полковник вовсе, а плейбой.

— Чуть свет… и я у ваших ног, — признался он, целуя певице ручку.

— Можно было бы чего-нибудь более подходящее подыскать, — сварливо заметила она. — Вечер уже, поздний вечер.

— Вот я и говорю: чуть свет, — Махов весело кивнул на темно-серое окно.

— Это не вы говорите, а Чацкий.

— Просто он столь удачно выразил мои сегодняшние чувства, что невольно приходится повторять его слова.

— Да идите вы! — Анна нарочито сердилась.

— Куда? — деловито осведомился он и скинул плащ.

— Сначала руки мыть, а потом ко мне, — изложила программу действий Анна и повела его в квартирный лабиринт.

Ужин был накрыт не в столовой, а в уютном кабинетике-будуаре. Устроились за драгоценным столом черного дерева, на котором стояло все, что надо. Махов за горлышко поднял бутылку "Джим Бима", с удовольствием прочитал этикетку и поблагодарил:

— Спасибо вам, Аня.

— За что? — удивилась она.

— Что не забываете мои вкусы.

Она отобрала у него бутылку, разлила по высоким стаканам, ложечкой накидала в них льдышек и произнесла первый тост:

— За ваши успехи, Ленечка.

— За успехи пить опасно.

— Это за будущие. А за настоящие — пожалуйста!

— Какие у меня успехи! — делая вид, что огорчен, усомнился Махов.

— Ну, хотя бы у дам, — подбодрила она его. И рассердилась. — Так мы пьем или не пьем?

Выпили, конечно. Анна заботливо наложила ему в тарелку салата и, пригорюнясь, смотрела, как он ел. И ел он прекрасно: быстро, аккуратно. Доев салат, удивился:

— Оказывается, я — голодный.

— Много работы, Леонид? — участливо спросила Анна.

— И работы тоже. Но больше ненужной суеты.

— А вы не суетитесь, — посоветовала она.

— Пытаюсь, но не получается.

Анна вторично разлила по емкостям и опять приподняла свой стакан, рассмеялась:

— За нашу первую с вами встречу, Леонид. Я ее часто вспоминаю. Выхожу из лифта в "Уолдорф Астории" и вдруг вижу: через суперроскошный вестибюль идет мне навстречу российский мент в полной полковничьей форме. У меня аж ноги отнялись.

— Но не язык, — включился Махов. — Во весь нью-йоркский вестибюль заорали: "Чуваки, московский мусор вас брать приехал!" За нашу первую встречу, Анна!

Посмотрели друг на друга любовно и выпили по второй. На всякий случай Махов, извиняясь, предупредил Анну:

— Мне пришлось дать номер вашего незарегистрированного телефона дежурному по городу. Под страшную его клятву, что не разгласит его и под пытками. Извините, но без этого нельзя было обойтись.

— Раз нельзя, так нельзя, чего тут делать, — покорно приняла извинения Анна. — Только вот сильно надоело ежемесячно телефонный номер менять.

— В данном случае этого не понадобится.

— Хорошо бы, — вздохнула Анна.

Подходящий был момент для того, чтобы взять быка за рога. Махов взял:

— И что же случилось с вами? Или у вас?

— Торопитесь? — насмешливо поинтересовалась она. Он, сам себе удивившись, признался:

— Да нет вроде. Я последнее время как белка в колесе, Анна. Бегу, бегу, бегу и даже не догадываюсь, что можно остановиться.

— Укатали сивку крутые горки.

— В том-то и дело, что не укатали.

— Не беспокойтесь, укатают, — уверенно предрекла Анна.

— Типун вам на язык!

— Не надо. У меня послезавтра концерт.

— Так какое у вас ко мне дело, Анна?

И Анна поняла — пора приступать.

— Вы наверняка слышали о наших кровавых чудесах…