Парад теней — страница 37 из 74

а ужасающая реальность. Саранча идет на нас, саранча! — Он передохнул слегка и продолжил: — Безусловно, Сырцов докопается до всего этого, но время, время! А он — один. Я прошу вас, Александр Иванович и Лидия Сергеевна, не просто консультировать, а активно включиться в расследование. Техническое обеспечение и все расходы я беру на себя. Включая достойный вашего легендарного мастерства гонорар.

— Все чудесненько, Борис Евсеевич, — похвалил его Смирнов. — Но вы забыли об одном: мы — старые люди, а для таких дел — просто очень старые.

— Я не призываю вас заниматься слежкой и стрелять из пистолетов. Для этого вы можете нанять нужных людей.

— Опять нанять! — яростно отметил Смирнов. — Нанятые мне не нужны.

— А какие вам нужны? — быстренько среагировал Борис Евсеевич.

— Александру Ивановичу никакие не нужны, — тихо сказала Лидия Сергеевна. — Мы вряд ли примем ваше предложение.

— Лидия Сергеевна! — умоляюще взвыл Борис Евсеевич, почуяв, с чьей стороны исходит основная угроза его прекрасно задуманному плану.

— Уймись, Боря, — без предупреждения перейдя на «ты», попросил Смирнов. — Вот-вот приедут Георгий Сырцов и еще один мой друг…

— …который привезет с собой отпечатанные фотографии с только что проявленной пленки! — радостно продолжил за Смирнова Борис Евсеевич.

— Недаром уверял меня Виктор, что ты догадливый и наблюдательный. В связи с этим предложение: не мог бы ты присоединиться к нам в изучении, так сказать, нового иконографического материала?

— С восторгом! — согласился уже просто Боря и добавил с надеждой: — А потом еще разок поговорим, да? — Он умильно глянул на Лидию Сергеевну. Абсолютно конкретно и с учетом возрастных особенностей каждого из нас.

— Помимо того, что ты догадливый и наблюдательный, ты еще и нахальный, Боб! — усмехнулся Смирнов. — Пойдем к молодым, может, до приезда гостей водочки успеем выпить.

Успели-таки по разу «причаститься», прежде чем без предупреждения и даже стука распахнулась дверь, на пороге объявился Сырцов и радостно сообщил:

— А вот и мы! — Пропустил вперед Рыжего Вадика и вдруг заметил среди вставших в связи с их появлением из-за стола Бориса Евсеевича. Хотел было что-то сказать, но его опередил Смирнов, решив представить Бобу вновь прибывших.

— Мой друг Вадим Устрялов.

Вадик поклонился, а Кузьминский от стола прокричал:

— А я его скрывал от Борястика! — По-видимому, круглый Борис Евсеевич исключительно провоцировал всех на амикошонство. Невозмутимый Смирнов продолжил:

— Мой друг Георгий Сырцов.

Сырцов тоже поклонился и, мгновенно перехватив инициативу у своего учителя, сам представил незнакомца:

— А это Борис Евсеевич Марин, предприниматель, владеющий большинством промтоварных магазинов нашего чудесного города. Сейчас занят строительством бензоколонок на самых хлебных местах. Энергичен, хваток, смел. Личное состояние подкатывает к сотне миллионов в долларовом исчислении. Рад познакомиться, Борис Евсеевич.

Сырцов продемонстрировал такое наступательное обаяние, что многое видавший в этой жизни Борис Евсеевич почел за лучшее в данной ситуации в словесное фехтование не вступать, а плыть по течению разговора, по возможности не особо теряя лицо.

— К моему глубокому сожалению, вы несколько преувеличили мое личное состояние, Георгий Петрович, — огорченно признался он и пожал Сырцову руку.

— Будя, будя прибедняться-то! — проворчал Кузьминский.

— Не обращайте внимания на этих нахалов, Борис Евсеевич. Просто у них такая дурная привычка: непременно для начала покусать новичка, — утешила Лидия Сергеевна Марина.

— Очень милый и весьма своеобразный у вас дом, — поблагодарил Лидию Сергеевну Борис Евсеевич.

— Дом и люди в нем, — опять влез в разговор Кузьминский.

Чересчур много внимания особе предпринимателя, чересчур. Лидия Сергеевна ласково спросила у вновь прибывших:

— Поужинаете, мальчики?

— Пока нет, — за двоих ответил Сырцов.

— Водочки с устатку? — Немыслимое из ее уст предложение.

— Пока нет. — Сырцов был тверд, как утес, о который в бессилии бьются волны.

— Жжет? — все понял Дед.

— Не то слово, Александр Иванович, — признался Сырцов. Смирнов встал, осмотрел всех присутствовавших и удивился:

— Во дело! Хотел на конфиденцию избранных пригласить, а, оказывается, все нужны за исключением малолетней Ксюшки.

— Я попрошу! — всерьез заорала Ксения и кулаком трахнула по столу так, что мелодично зазвенели хрустальные бокалы.

Дед понял, что перебрал, и успокоил в обиде отвернувшуюся от него девицу:

— Уж и пошутить нельзя! Я пошутил, Ксюшенька, пошутил!

Ксения улыбнулась и ответила часто здесь поминаемой фразой открытки сороковых годов:

— Шути, любя, но не люби, шутя.

— Вместо конфиденции — круглый стол! — возгласил успокоенный Смирнов, — а кто его приберет?

Быстро убрали со стола. Смирнов самолично стянул скатерть. Как по команде, все окружившие столешницу сосредоточенно уперлись в нее руками. Ни дать ни взять — военный совет, только карты генерального наступления не хватало. Вадим Устрялов открыл кейс и, подняв, вытряхнул его над столом. На коричневой плоскости возникла внушительная горка сильно выгнутых от спешной сушки фотографий.

— Вадик, ты — стахановец! — похвалил своего левшу Смирнов. — А может быть, и ударник коммунистического труда! Когда успел?!

От слов Смирнова Вадик даже зарделся и, чтобы скрыть смущение, пробурчал сурово, стараясь ни на кого не глядеть:

— Успел, коли надо. Трудно было только на приличную четкость выводить.

Азартный Кузьминский уже рассматривал на фотографиях заваленные стены, усеченные лица, пол-лица, четверть, скошенный общий план. Естественно, зажигалка в нервных руках — не «Контакс» на штативе. Налюбовавшись, Виктор обнял за плечи стоявшего рядом смущенного Константина.

— "Доктор Мабузо"! "Руки Орлака"! Ты, Костя, — славный продолжатель традиций немецкого экспрессионизма двадцатых годов.

15

— Разрешите? — уже войдя, справился Андрей Альбертович.

Галина Васильевна внимательно осмотрела парадный его двубортный костюм, слегка диковатый, ядовито-синий галстук, портфель, блестящие в металле башмаки. На миг перевела взгляд на не пошевелившегося Кирилла Евгеньевича, у окна пялившегося на неприбранный двор, и разрешила.

Андрей Альбертович прошел к столу, выдвинул стул, сел, бухнул на раритетную карельскую березу свой портфель и поздоровался с горбатовской спиной:

— Здравствуйте, Кирилл Евгеньевич!

Кирилл ненадолго обернулся:

— Здравствуйте, Андрей Альбертович, — и возвратился к созерцанию задворок.

Галина Васильевна поняла, что разговор придется вести ей, и, еще раз окинув насмешливым взглядом экзотический наряд сыщика, спросила:

— Надеюсь, Андрей Альбертович, вы сегодня, наконец, с полным отчетом?

— Так точно, Галина Васильевна! — успокоил ее Андрей Альбертович и для убедительности приподнял над столом свой крутобокий портфель.

Галина Васильевна продолжила ледяным тоном:

— Надеюсь, вы ознакомите нас с вашими выводами?

— Что значит с выводами? — обиделся Андрей Альбертович, шаря во внутреннем кармане пиджака. — Что значит с выводами? — Извлек очёшник, вытащил очки, водрузил их на нос, с достоинством глянул на Галину Васильевну. — Я серьезно и добросовестно работал, уважаемая Галина Васильевна! — Он завалил портфель набок, щелкнул замком, извлек из портфеля виниловую папку. — Здесь, — помахал ею, — полный отчет о моих действиях и затратах.

— Нас меньше всего интересуют ваши действия и наши затраты, — сказал от окна Кирилл Евгеньевич. — Где результаты, Андрей Альбертович?

— Нет, позвольте! — возмутился тот. — Я должен изложить все поэтапно, чтобы ни у кого не возникало сомнений в моей профессиональной честности. Предполагая возможность сомнения заказчика по поводу тех или иных аспектов дела, я подготовил всесторонний отчет-справку, который сейчас зачитаю.

— Может, своими словами? — предложил Кирилл Евгеньевич.

— А в отчете что — слова не мои? — обиделся Андрей Альбертович, вытащил из папочки пачку листов с отпечатанным на машинке через интервал текстом и, чтоб не успели еще раз перебить, скоренько приступил к чтению. Бубнил заунывно, но довольно внятно: — "Отчет-справка о проделанной работе и финансовых затратах по этой работе сыщика Рябухина А.А., выполнявшего задание граждан Горбатова К.Е. и Праховой Г.В.". — Прочитав шапку, Андрей Альбертович глубоким вдохом набрал воздуху и забубнил с новой силой: "Смысл задания, полученного мной, Рябухиным А.А., состоял в том, чтобы определить и расследовать причины, по которым Горбатов Д.Е. совершил убийство неизвестной…"

— Вы!.. — выкрикнул Кирилл Евгеньевич, но оборвал себя.

Андрей Альбертович поднял на лоб очки, честно посмотрел на Горбатова:

— Что — я?

— А-а-а! Да ладно, продолжайте, — огромным усилием справился с собой Горбатов.

— В дальнейшем прошу не перебивать, — Андрей Альбертович пальцем отыскал место, до которого дочитал, но для связности повторил: — "… по которым Горбатов Д.Е. совершил убийство неизвестной, и отыскать, если таковые имеются, истинных инициаторов этого преступления. Определив тупиковую бесперспективность разработки линии, связанной именно с этим преступлением, по причине гибели Горбатова Д.Е., которая фактически обрывала возможные нити, тянувшиеся к так называемым инициаторам, я посчитал более целесообразным исследовать историю гибели другого лжепевца по аналогии. Я был убежден, что оба эти преступления зародились в одном месте, и если я досконально пройдусь по цепочке второго дела, то обязательно выйду к истокам и первого. Пользуясь хорошими своими связями в «Аэрофлоте» я по спискам пассажиров…"

Начали глухо бить напольные часы. Рябухин оторвался от бумаг, про себя считая удары. Хотя без забот мог бы и на свои наручные посмотреть. Подсчитал и объявил:

— Десять часов.


* * *