В лобовое стекло вдвинулось огромное тракторное колесо.
Последним, что услышал Клёнов, был страшный кошачий крик. Потом наступила тишина. И темнота.
Узер. Встреча с Джехом
В небо проворно выкатилась ярко-синяя тарелка второго светила. Когда она достигла определённого градуса над горизонтом, по команде Указующего над Центром Города включили экран. Гигантский энергетический колпак накрыл и дворцы Распорядителей, и площадь Почёта, и парк Священной военной славы, и казармы супергвардии, и, естественно, бункер Президента — хотя ему-то что сделается, цинично подумал Узер. За пределами энергетического купола пенились тугие едкие струи отравленного дождя и властвовала неосязаемая, но гораздо более опасная радиация, но над Центром небо являло собой ослепительно-прекрасное зрелище. Узер видел его уже мириады раз, но всё равно остановился и задрал голову. Ему до сих пор не надоело смотреть, как небосвод на мгновение покрывается словно бы густой сеткой крохотных жемчужин, а потом по этой сетке принимаются неслышно скользить широкие мазки радужных сполохов. Узер знал, что это играли, исчезая на защитном экране, гонимые порывами ветра ядовитые капли… но многоцветная рябь, пробегавшая по небу, от этого не становилась менее притягательной для его взгляда.
Иногда он даже подумывал о том, каково это — угодить под Синее Око и всё, что оно с собой приносило, где-нибудь на окраинах. Там, где менее обласканные при рождении сейчас прятались под ненадёжные крыши, спускались в обустроенные ещё дедами погреба…
Может, там-то она и происходила — настоящая жизнь? Та, в которой он мог что-то изменить? Принимать решения, совершать поступки и воистину чувствовать, что живёт?.. Может быть.
Естественнорождённый Узер из Истинного клана Ху опустил голову, понимая, что и сегодня опять не отправится искать эту самую настоящую жизнь. Тем более что экран заработал уже в полную силу, сгладив помехи, — краски наверху, как это неизменно бывало, размылись и побледнели, сменившись искусственной картинкой безоблачного летнего дня. Прозрачное небо, стайки щебечущих птиц… Вот только ни одного из солнц там не было, потому что энергию было велено экономить, редкие облачка выглядели полнейшими близнецами, да у горизонта, особенно на краю зрения, всё-таки подрагивали радужные блики.
Вот на это смотреть было уже противно до тошноты.
Узер вздохнул, ткнулся в грудь подбородком и задумался о хорошей дозе ханумака. Потом, спохватившись, начал гнать эту мысль прочь, поскольку ни к чему хорошему она привести не могла. Вчера он поддался искушению и теперь отчётливо понимал, что две дозы за два дня — это перебор. Очень может статься — опасный.
И если здраво-то рассудить, на что ему сейчас ханумак? Он безуспешно попытался припомнить хотя бы порядок цифр в сумме наследства, которую, точно астероид на голову, обрушили на него невесть откуда взявшиеся душеприказчики. Охватить умом негаданное богатство по-прежнему не получалось, Узер только уяснил, что теперь он мог позволить себе всё. Без преувеличения! Купить планетку. Быть может, даже и с атмосферой. Или без атмосферы, чтобы не переделывать, а сразу всё устроить как надо. Завести собственный звездолёт, чтобы посещать свою новую собственность. Окружить себя чудовищной роскошью, например до конца дней забыть о клонированных красотках и обнимать только естественнорождённых…
Стоило подумать о естественнорождённых, об объятиях и немутирующем геноме, и перед глазами всё поплыло, а ханумака захотелось ещё больше прежнего. До чего правы были мудрецы пыльной древности, говорившие: дай ему полную чашу, а он всё равно будет алкать недостижимого, и плакать о нём, и биться головой в непреодолимую стену, забыв об иных путях, открытых во все стороны!..
«Проклятая империя. Долбаная планета. Грёбаный указ…»
На что ему планетка, пусть даже с атмосферой, на что красотки и даже звездолёт, если имперскую сублицензию на зачатие наследника не добыть ни за какие деньги? Генетический материал клана Ху, сказали ему, более не представляет интереса, а соблюдение указа контролировалось, и очень жёстко. Всепланетной федерацией — вот на каком уровне. А производить на свет ребёнка заведомо без гражданских прав, потенциального изгоя, готового кандидата в Темный мир…
«Где они были с этим их указом, когда родители зачинали братца Зетха?..»
Узер всё же не удержался, судорожно сглотнул и вытащил курительницу. Она была заряжена не ханумаком, а всего лишь триноплёй, но… Узер невольным жестом поправил на шее серебристый медальон, висевший поверх одежды материальным свидетельством того, что истинность его клана не подвергалась никакому сомнению. Каждый раз, когда он касался этого медальона, его охватывала невольная горечь. Знак избранности, предмет жгучей зависти многих и многих… а если разобраться — на что он ему, если роду Узера всё равно суждено угаснуть, а у самого у него — ни семьи, ни жены, ни друзей?..
Даже теперь, когда он неслыханно разбогател.
Кому охота знаться с гражданином, у которого родной брат — Рыжий Зетх. Главный учтённый супостат Священной Вседорбийской империи. Когда его брали последний раз, одних только астероидов конфисковали девять штук. И это помимо бесчисленных посадок ханумака, боевого корабля, контрабанды и изготовления дивитола, контактов с Тёмной стороной… Сколько раз он так или иначе уходил от правосудия, чтобы опять начать всё с нуля — и шире прежнего раскинуть свои преступные сети?.. Только, похоже, нынче Зетху и впрямь крышка. Из отеческих рук Трибунала просто так не вывернешься.
«Ну да, может, это и к лучшему, — мелькнула непрошеная мыслишка. — Не сможет претендовать на свою долю наследства. Честь и слава Творцам, хоть какая-то компенсация за обгаженную честь…»
Курительница сработала автоматически. Из неё потянуло ароматным дымком, и одни только небеса знали, чего стоило Узеру не бросить поспешным движением руку ко рту. Потребовалось страшное усилие, чтобы затянуться медленно и с достоинством, но награда была сладка — по телу Узера тотчас разбежалась живительная волна. Глаза сделались зорче, грудь задышала глубоко, плечи расправились, а ноги разом ускорили свой шаг.
Он направлялся в «Уголок забвения» — платный, отгороженный силовым барьером участок парка. Там были густо посажены сандарианские дубы. Их доставили с родной планеты уже взрослыми, потому что иначе они худо-бедно заматерели бы и начали проявлять свои свойства хорошо если при правнуках нынешнего Президента. Между могучими чёрными стволами вились затейливые тропинки, ветви курчавились подобием листвы, словно вырезанной из тёмного камня, — по крайней мере, здешний ветер её сдвинуть не мог.
«Интересно, что сталось бы с этими дубами, если убрать защитный экран?..»
Он не удивился бы, если бы деревья слопали и радиацию, и дождь, что называется, не поморщившись. А может, наоборот, сдулись бы и пропали, как те призрачные бисеринки в небе. Кто будет проверять?..
Издали роща выглядела весьма неприветливой, но Узер хорошо знал, куда шёл. Довольно было встать возле одного из гигантов и прижаться затылком и ладонями к грубой чёрной коре, как назойливое роение мыслей начинало стихать, голова постепенно пустела, заботы, желания и само время мало-помалу уносились в другие галактики. Ни эмоций, ни волнений, ни тревог… блаженная пустота. На исхлёстанных ураганами равнинах Сандара считали, что простецам лучше избегать этих дубов: лишь опытный в духовных практиках знает, как не остаться под ними навсегда.
Здесь, в столичном парке, всё было существенно проще. Автоматика завершит обратный отсчёт, подойдёт дежурный киборг и ласково направит вас на выход: досточтимый естественнорождённый, оплаченное время кончилось. Приходите ещё.
Такие вот духовные практики.
Попыхивая триноплёй, Узер немного постоял у овального, деликатно подсвеченного изнутри террариума, где плескались сагейские лебеди. Дубы звали его к себе, но больно уж нравилось наблюдать за стремительной охотой лёгких и отчаянных хищников. Лебеди никогда не уставали кормиться — порой Узер даже спрашивал себя: а не был ли этот подсвеченный, на треть заглублённый в землю эллипсоид такой же иллюзией, как и погожие небеса наверху? Ну не может в реальные живые существа столько влезать!.. Однако через ограждение перелезать не годилось, и он понимал, что правды, скорее всего, так никогда и не узнает. Когда-то он пробовал следить за движениями лебедей, проверяя, не начнут ли они повторяться, но всякий раз забывал о своём намерении и просто заворожённо следил.
Вот и теперь в воздухе террариума, смертельном для Узера, то и дело мелькали перепончатые лапы, увенчанные острыми когтями. Лебеди без видимого усилия одолевали толщу воды в два его роста, почти целиком уходили в мягкий донный ил и выхватывали из его глубины добычу — пятнистых нежно-розовых змей. Длинные упругие существа разевали пасти, извивались, наматывались на головы и шеи… и быстренько исчезали в зазубренных клювах. Только чмоканье, только плеск, приглушённый толстым стеклом… Или очень неплохая имитация плеска.
«И как только эти змеи поспевают настолько быстро плодиться?..»
Когда-то, попав сюда в первый раз, он так и загорелся разузнать всё и о змеях, и о лебедях, и, конечно, о знаменитых дубах… Но, конечно, намерения своего не исполнил. Зачем?..
Усмехнувшись, Узер приложился к курительнице… и чуть её не уронил: за спиной послышался какой-то треск, тяжёлое дыхание, уверенно-стремительный гвеллуриевый лязг. Пока он справлялся с неожиданностью, из цветущих зарослей выскочили двое.
«Вот так и убедишься, что хоть кусты настоящие». Эта мысль показалась Узеру ужасно смешной.
Ему стало ещё смешнее, когда он присмотрелся к двум фиолетово-чёрным рожам. Сразу видно, хигрянских кровей. «Интересно, как у них с генетическим потенциалом?..» Один от ужаса выкатил глаза так, что они едва не падали из глазниц (Узер представил себе два белых яблока, вертящиеся на ниточках нервов, и захохотал в голос), другой держал в руке древний плазменный пистолет бидайского производства. Нет, он что, серьёзно?.. С такой-то пукалкой, которой только старух в переулках пугать, против суперищеек?