Доверять братьям или нет — это вопрос ещё не решённый. Но уходить прямо сейчас — зачем? Здесь еда и кров, можно отдохнуть и набраться сил, а через пару дней ушибы заживут, и Дара двинется дальше. На ней вообще всё быстро заживает, намного быстрее, чем у других. А так, если подумать, чисто гипотетически, почему бы ей вообще не пойти с братьями, куда бы они ни шли? Они повезут добытое в большой город, это ясно, такой же, как его мёртвый близнец. А при мысли о том, что она сможет попасть в подобное место, только живое, полное людей, её эмоциональное возбуждение мгновенно достигало пика. Девочка уняла дрожь в руках и коленях и решила, что всё-таки повременит с выводами. Или — посоветуется с Медеей. К тому же братья могли и не взять её с собой — на кой она им сдалась?
Её размышления о собственном будущем, которым она предавалась лёжа поутру на мягкой кровати, прервал чужой шёпот. Говорили очень тихо, но она слышала обрывки разговора — не всегда чётко, но как-то очень близко, будто шёпот звучал прямо у неё в голове.
— Нам нужно вернуться к началу месяца, такой был уговор.
— Но ещё рано. Мы сделали всего две вылазки и не знаем, сколько там охраны.
— Нет там никакой охраны.
Последние слова произнёс Янис, поняла Дара.
— Это неизвестно, — ответил ему брат.
Янис помолчал, а потом вдруг спросил:
— А может, взять с собой девочку? Она как раз того роста, чтобы… да и незаметная она.
Дальше «девочка» не расслышала. Голоса, которые только что звучали словно бы рядом с ней, пропали, спрятались за стеной. Гостья начала медленно спускаться по лестнице, надеясь услышать хотя бы конец разговора. Внизу она увидела две тёмные фигуры, которые стояли друг напротив друга, совершенно не открывая ртов. Дара вжалась в стену, но Янис все же заметил мелькнувшую тень.
— А, маленькая волчица! — крикнул он дружелюбно и даже радостно. — Не стесняйся, спускайся. Как говорил наш воспитатель, завтрак пропускать нельзя.
И улыбнулся ещё доброжелательней, когда показалась тоненькая фигурка, закутанная в зелёную накидку. На голову Дара натянула капюшон, из-под которого светлым ореолом выбивались волосы. На худеньком лице уже почти незаметны были следы ушибов. А светло-голубые глаза светились живым любопытством.
Янис принялся разворачивать стоявшие на стеллажах свёртки, как будто специально ждал, когда спустится гостья. Дара, обоняние которой никогда не подводило, с удивлением учуяла запах свежего хлеба и ещё чего-то неизвестного, но очень манящего. Также на столе немедленно материализовался пузатый чайник.
— А в большом мире все говорят так, как вы? — спросила Дара с набитым ртом, активно намазывая на хлеб что-то сладкое, тягучее и очень вкусное.
— Что? Да, в основном, — ответил Янис, рассматривая свою гостью. — В городах почти все говорят на среднем наречии. А что же, в твоей деревне все выражаются как ты?
Янис явно подтрунивал над ней, но девочка ответила со всей серьёзностью:
— Только так и выражаются.
— И что же, возвращаться туда не собираешься? Неужели там настолько плохо?
— Нет, не плохо.
Дара разом погрустнела, что не укрылось от её собеседников.
— Было не плохо, а теперь…
— Что теперь?
— Некуда возвращаться.
— Это почему?
Девочка почувствовала на себе испытывающие взгляды обоих братьев. Исподтишка она наблюдала за ними и только сейчас заметила, что они, хоть и похожи, но всё же легко различимы. У Яниса расстояние между передними зубами больше, а глаза светло-карие, медовые, с искорками. И лоб как будто выше и шире, чем у брата. Глаза Фрикса зелено-синие и словно разные, взгляд более надменный, а между бровями залегла глубокая морщина, которой нет у Яниса.
Дара помедлила с ответом, соображая, стоит ли говорить. Но, как и всякое живое существо, она всё-таки испытывала потребность поделиться своим горем:
— Потому что там никого не осталось.
При этих словах в горле застрял ком, и что-то закололо в груди. Дара замолчала и опустила голову.
— Что же случилось? — мягко спросил Янис и провёл рукой по руке девочки, успокаивая.
Дара пожала плечами.
— Чужаки случились. Пришли, забрали всё, что у нас было. Деревню сожгли.
— И все мертвы?
Дара покачала головой.
— Не знаю. Да, думаю, все.
— Но не ты?
— Я нет.
Взгляд её упёрся в пространство, как в пустоту, где она все ещё надеялась что-то высмотреть.
— Тебя взяли в плен? — догадался Фрикс.
— Да.
— Сбежала?
Дара снова пожала плечами, как будто давая понять, что это и так очевидно. Подняла глаза, и что-то было в них такое, что заставило братьев поёжиться. Глотнула чаю и немедленно сменила тему разговора.
— А вы, значит, охотитесь на монстров?
— Да, охотимся. Собираем артефакты, всякое-разное, что закажут.
— Наш старейшина, Ситху, все стращал нас монстрами, говорил, в большом мире их полно. Они и правда везде?
— Не везде. В определённых местах водятся.
— А ещё на кого охотитесь?
— На панцирок, вьюнков, детёнышей лмангов — их, правда, нужно живьём ловить, — собираем яйца птиц определённых, редких, минералы, растения особенные, которые только в пустынях можно найти.
— А кому они нужны?
— В города много чего заказывают, — пояснил Янис, — в Меркурии масса учёных, им часто для экспериментов требуется или для коллекции. Бывает, в гильдии заказывают, а иногда и контрабанду.
Дара изо всех сил делала вид, что прекрасно понимает, о чем идёт речь. Но от Яниса не укрылось, что о жизни в городах она ей не известно ровным счётом ничего. Дикая девчонка из забытой богами и людьми деревни. Полно по краям земли таких деревень, охотник это прекрасно знал. Спасались после Катастрофы, не пожелали быть со всем остальным миром, а теперь живут первобытным строем и носа не суют в города. Бывает, что и сиобские деревушки образовываются. Они раньше шарились по таким, разыскивая экземпляры подороже, чтобы сбыть их на чёрном рынке. И им везло, конкуренции среди охотников особенно не было, потому что к ним, к сиобам, теперь лучше было не соваться. Фриксу это не нравилось, негоже, по его мнению, охотиться на людей. Но он-то, Янис, считал, что сиобы — это не люди. Или — не такие люди. Да и они с Фриксом… но об этом никто и никогда не узнает.
— Ну так что? — повторила вопрос девчонка.
— Что ты сказала? — переспросил он.
— Какой этот город Меркурий?
Глаза девчонки вспыхнули, как два фонаря. «Странно, — подумал охотник, — вот лицо у неё как лицо, худое, тонкое, губы бледные, но глаза так и сияют, а от того она кажется почти красивой».
— Меркурий прекрасен, — выдал он непререкаемую истину. — Представь себе башни, изящные здания, великолепные сады…
— А люди там какие?
— Разные.
— Хорошие?
Янис грустно усмехнулся.
— Не всегда. Иногда хорошие, иногда откровенные сволочи.
— А вы и их заказы выполняете?
Янис удивился вопросу. Девчонка ещё такой ребёнок.
— Да. Это ведь просто работа.
— Даже самых откровенных сволочей?
— Мы просто охотники за артефактами и работаем за деньги. Нам делают заказ, а мы привозим. И не важно, кому.
— А сейчас — сейчас для кого работаете?
— Сразу для нескольких.
— Значит, скоро вы повезете это в город?
— Как т-только выполним наш самый г-главный заказ, — вступил в разговор Фрикс.
— А что за заказ? — полюбопытствовала Дара.
— Нужно добыть один артефакт.
— Называй вещи своими именами — украсть один артефакт.
— И у кого украсть?
Янис принялся размешивать что-то в полуостывшем чае серебристой металлической ложечкой.
— Лес, на окраине которого мы разместились, не очень обычный. Там есть старая станция, лаборатория, точнее. А в ней — наша цель: кристалл.
— Кристалл?
— Не натуральный, разумеется. Искусственный. Он-то нам и нужен.
— А что в нем такого особенного?
— Его сделал давным-давно один магик. Его и ещё с дюжину. Остальные пропали, а в этом очень заинтересован один влиятельный человек. Зачем — не имею не малейшего понятия. Вот он и нанял нас. Сегодня мы собираемся прогуляться по этому лесу.
— Я могу пойти с вами? — Перспектива показалась Даре очень заманчивой, несмотря на боль в колене. В остальном, по ощущениям, она была в порядке. — Я могу охотиться. Подстрелю кого-нибудь, уж будьте уверены.
— Если ты дойдёшь с-сама. — Фрикс покосился на её раненую ногу. — Тащить тебя никто не будет.
— Дойду! — Дара бодро встала, стараясь показать, что все в норме.
— Времени мало до темна. — Янис кинул ей скребок и щётку. — Почисти одежду перед выходом.
Дара заметила свои вещи, но не сваленные в кучу, а аккуратно развешанные. Кто-то постарался, смыл с потёртого костюма грязь и просушил у очага. Кожа от этого стала жёсткой, так что теперь придётся размягчить её, если Дара не хочет ходить в стоящих колом штанах, в которых не сгибаются колени. Она вздохнула и принялась за работу.
Охотники и девочка направлялись вглубь леса, стараясь не задерживаться. Чем дальше они продвигалась, тем гуще становился влажный туман. Снега в лесу почему-то не было вовсе, хотя там, на поляне, где стояло Гнездо, всё замело. Под ногами шуршали бурые прошлогодние листья, а местами чернели прогалины, словно провалы. Было тихо, очень тихо. И только шелест, как мягкий шёпот, звучал вокруг, будто кто-то шамкал беззубым ртом. От этого стало неприятно. Дара глянула вверх — на лицо упали капли холодной воды. Она вытерлась рукавом и ещё раз посмотрела наверх. Ничего там не было, только ветви, извилистые, тёмные, сплетались над головой.
Через какое-то время они вышла к озеру. Странно пахло от зеленоватой воды. Наверняка не стоит набирать её. Даже руки мыть не хотелось. Что же это за лес такой? Стало совсем влажно, удушливо. Как будто чья-то рука прицепилась к шее и начала сдавливать.
— Ну что за ерунда? — Дара потёрла горло. Несколько раз вдохнула. Закружилась голова, не хватало воздуха.