— Девчонка была одна?
— Никого больше рядом не видел.
— Почем тебе знать? Может, они засели в темноте и только ждали повода, чтобы снести твою тупую башку? Какой же ты бестолковый, Роко. Будь я на месте Фриды, давно бы прогнал тебя куда подальше, олух толстозадый.
Оскорбленный толстяк обиженно взвизгнул и, кажется, замахнулся на собеседника, по потом остыл.
— Мне плевать, что ты говоришь, Ури. Я сделаю как хочу.
С этими словами он подошёл к пленнице и принялся вязать ей руки жгутом. Нож тут же отнял.
— Смотри, нож подготовила, а говоришь, она не опасная. Сейчас бы пырнула меня, да? Обыскать бы её.
Прошёлся по девочке толстыми лапами, нащупал сумку, снял и напялил на себя. Дара приоткрыла глаза. Со своего положения она видела Роко. Он помотал лысой головой туда-сюда, а маленькие глазки стрельнули в её сторону. Лучше уж не смотреть. Голова гудела. Конечности затекли. Она снова как можно незаметнее пошевелила связанными за спиной руками. Кистей она почти не чувствовала. Надо бы постараться ослабить верёвку. Стоило сразу пырнуть жирдяя, но собака… У второго на поясе висел нож, это она точно заметила. И если получится освободить руки, то, когда он подойдёт ближе, она могла бы…
— Ты посмотри на неё, всё лицо в крови, — проговорил тот, что постарше.
Он протянул руку и потрогал Дару за плечо:
— Девочка, ты понимаешь меня?
Дара молчала. Но по её взгляду человек догадался, что всё она поняла.
— Ладно. Давай, отнесём ко мне.
Он поднял её и перекинул через плечо.
— Нет, понесём к хозяйке!
— Нет, Роко. Оставь девочку, — тихо, но твёрдо проговорил второй.
— Ты не можешь мне указывать, Ури! Отстань! — завизжал Роко, дёргая Дару к себе.
Они тянули её туда-сюда, как мешок, пока наконец Роко не отпихнул Ури, одновременно хватая Дару своей ручищей. И тут же куда-то её поволок. Она видела сапоги Ури, который повалился на сухую траву.
Опять всё замелькало перед глазами. Куда он её тащит? Дать бы ему между глаз! Вот она, река, река бурлит. Каменная стена. Вот кусты, немного в снегу, и на траве изморозь.
Роко остановился. Потом открыл дверь одной рукой и зашёл внутрь.
— Ты что тут делаешь? — Голос был женским.
— Я принёс Фриде девчонку.
— Какую девчонку?
— Эту!
— Уже поздно. Что за бродяжка?
— Рыскала по территории.
— Она же совсем раздета, бедняжка. Это её вещи? А ну дай сюда! Живо, Роко!
Толстяк что-то прогнусавил, но больше возражать не стал. Если он не слушал темноволосого, то женщине, видно, должен был подчиняться.
— А теперь иди, иди. Нечего околачиваться возле главного здания в это время, ты же знаешь правила.
— Только скажи Фриде, что я её нашёл, — пропищал толстяк.
Он потоптался на месте, пошамкал губами, но вскоре дверь за ним захлопнулась.
— Ну, девочка, если я развяжу тебе руки, ты обещаешь не делать глупостей?
— Каких глупостей? — угрюмо осведомилась пленница.
— Не будешь бросаться на меня с ножом, пытаться убежать и поднимать шум. Одним словом, станешь вести себя как взрослый адекватный человек, хотя вовсе так не выглядишь?
Дара кивнула.
— Хорошо. Полагаюсь на твоё слово.
Женщина разрезала верёвку и помогла ей сесть.
— Вот.
Дара схватила стакан воды и залпом его осушила.
— Ну и грязная же ты. Есть хочешь?
Дара снова кивнула.
— Так, сейчас посмотрю, что найдется. Только не смей уходить, — предостерегла женщина и скрылась за массивной дверью.
Дара огляделась: помещение небольшое, сразу несколько дверей ведут куда-то ещё. Неяркие лампы — одна стоит, другие висят на стенах, отделанных витым узором и маленькими кусочками то ли камешков, то ли зеркал.
Вскоре женщина вернулась. Дара украдкой рассматривала её. Она была невысокого роста, одета в комби, как и братья. Волосы тёмные, подстрижены до плеч, и в них что-то поблескивает. Руки смуглые, маленькие, немного пухлые.
— Вот. — Она протянула Даре хлеб с намазанным на него… Дара потянула носом, чтобы понять, что это. Пахло рыбой. Взяла, откусила и тут же проглотила остальное.
— Ну и голодна же ты. Как тебя зовут?
— Дара, — ответила та, вытирая руки о грязные штаны.
— И что ты делала на нашей территории?
— Заблудилась в лесу, — вдохновенно врала девчонка, хлопая глазами. — Не знала, куда идти. Увидела, что здесь кто-то живёт, и решила попросить помощи, а тут этот писклявый толстяк меня и схватил.
— Ясно, — закивала женщина. Кажется, поверила. — Вот что, Дара. Пока останешься здесь. Я отведу тебя в комнату, где ты помоешься и поспишь до утра. А там Фрида сама поговорит с тобой. Если захочет, снова спросит, что ты делала у нас на территории. А может, она и сама всё поймёт, она такая. Идём.
Они направились прямо по коридору, потом по лестнице вверх, потом снова по коридору, пока наконец не подошли к одной из дверей в самом его конце. Женщина открыла её, прислонив что-то прямо к дереву, раздался тоненький писк. Прошла внутрь и махнула рукой, после чего засветилась расположенная на стене лампа.
— Проходи. Вон там ванная. Здесь кровать. Кто-нибудь принесёт тебе поесть и чистую одежду. Я не стану запирать тебя. Или — всегда можешь сбежать через окно, тем более что прыгать ты, я уверена, привыкла.
Дара смотрела на неё во все глаза.
— Но почему?
— Что почему?
— Почему вы даёте мне возможность сбежать?
Брюнетка пожала плечами и слегка улыбнулась, отчего её лицо, чётко очерченное, с большим подбородком, стало мягче.
— В Имгоне не держат никого, и каждый, кто попал сюда, может покинуть это место в любой момент. Конечно, это не касается тех, кто хочет навредить. Но ты, как утверждаешь, вредить не собиралась, так что не вижу причин нарушать наше правило. Я пойду. Твои вещи.
Женщина поставила сумку Кривозубого на пол.
Дверь за ней закрылась, снова что-то слабо пискнуло. Её шаги замерли на лестнице. Дара подскочила к двери, подёргала ручку — и правда, не заперто.
— Ха! — высказалась она вслух.
Да, пленницам впору отсиживаться в сидельных ямах, а не в таких комнатах. Значит, она не пленница. Девочка, несмотря на усталость и боль, прошлась по помещению, аккуратно притрагиваясь к поверхностям, чтобы лучше понять, из чего они сделаны, и стараясь ничего не испачкать. Стены были тёмно-серые, отделанные камнем, который чуть поблескивал в свете лампы, потолок светлый и высокий. В комнате нашлось одно большое окно, задёрнутое полупрозрачной занавеской, одна деревянная кровать с чистой простынёй и мягким одеялом, ванная, похожая на ту, что была в Гнезде, столик прямо у окна и мягкий потёртый коврик на полу. Дара посмотрела из окна на улицу — второй этаж, внизу пристройка, спуститься — плёвое дело. Она закинула ногу на подоконник, но, ещё раз оглядев комнату, решила, что сбежать успеет попозже. Скинула с себя грязную одежду, открыла вентиль, из которого пошла сначала прохладная, но теплеющая вода, и залезла в ванную.
Когда из воды остались торчать только её худые коленки, девочка закрыла вентиль. Холод, который заставлял опускать плечи и напрягать все мышцы, медленно таял в тёпле, вызывая дрожь. Хотелось просто закрыть глаза и лежать вот так. На душе вдруг стало спокойно, как бывает, когда бороться с судьбой уже нет сил и лучшее, что можно сделать, — это довериться обстоятельствам и плыть по течению.
Дверь открылась, кто-то, легко ступая, прошёл в комнату и быстро вышел. Дара снова услышала, как пискнул замок. Ушли, и ладно. Она переключила внимание на несколько стоящих на небольшой полке флакончиков и склянок, потрясла одну, понюхала другую, выбрала тот флакон, который пах чем-то приятным, сладким, как тягучий мёд, пах летним днём и травами, выдавила немного мыла себе на руки и принялась медленно натирать сантиметр за сантиметром, закрыв глаза от удовольствия.
Выкупавшись, она поняла, что ни простыни, ни полотенца рядом нет, потому выскочила из ванной и пошла в комнату, оставляя мокрые следы на тёмной плитке пола. На кровати лежали аккуратно сложенная простыня, в которую она завернулась, отметив, что та пахнет цветами, тонкий комби, серебристый, отливающий зеленью, который она восхищённо погладила, серая рубашка без пуговиц с длинными рукавами, тёплые носки и поношенные ботинки из тонкой кожи, которые она немедленно примерила и которые оказались великоваты, но это нисколько не мешало ходьбе. Дара, чувствуя себя внезапно разбогатевшей волею судьбы — конечно, если всё это не отнимут, — решила, что завтра утром спокойно вылезет из окна и найдёт Яниса и Фрикса, которые наверняка очень о ней беспокоятся. Так же, как и Медея. Но это будет завтра, а сейчас она перекусит — на столе ночной визитёр оставил небольшое блюдо с картошкой и рыбой — и очень хорошо поспит на удобной кровати, ни о чем не думая.
Утром, хорошенько отоспавшись и обретя способность размышлять, она уселась на постели. Что делать, как выйти из ситуации? Конечно, лучше просто сбежать. Где сейчас братья? Остались ли они ждать её или отправились обратно в Гнездо? Смогли ли добраться до своего кристалла? Или, может, они поняли, что она, Дара, оказалась схваченной, и думают, как вызволить её? Ведь всё-таки, что бы там ни говорила брюнетка, она здесь взаперти. Где гарантия того, что если она выйдет в дверь и двинется к воротам, её немедленно не схватит Роко или кто-то другой и не притащит обратно? В результате этих размышлений она решила, что лучше всего будет всё-таки сделать ноги тихо. Девочка натянула комби, который оказался, как и обувь, чуть великоват, носки и ботинки, перебросила сумку через плечо и принялась отодвигать оконную раму. Завозившись, она не заметила, как дверь открылась и в комнату кто-то вошёл.
— Не советую тебе это делать, — пискнули позади неё.
Дара подскочила, резко обернулась и увидела девочку лет восьми, которая подошла и уставилась на неё большими горящими глазами.
— Ты кто? — спросила Дара.
Девочка помедлила, а потом ответила тихим голоском: