«Аааааааа!» — все кружилось, пульсировало, светилось, двигалось в сумасшедшем ритме, и она уже не могла остановиться. Её глаза казались огромными, яркими, в них мерцали, как огненные всполохи, злость и ярость. Но тут, как будто в полусне, она почувствовала у себя на плече руку и настойчивый тихий голос, который говорил:
— Хватит, девочка. Иначе ты нас всех убьёшь. Остановись.
Дара перестала кричать. Опустила руки. Всё стихло. Сразу потемнело. Она почувствовала на губах терпкий привкус. Притронулась к лицу: из ноздрей текла тёплая кровь. Провела рукой по лопнувшим губам.
— Всё, хватит. Хватит.
Дара обернулась и увидела прямо перед собой чернеющие глаза. Но теперь она отчётливо рассмотрела где-то там, в глубине этой черноты, безотчётную гнетущую тоску, какая бывает, когда почти не остаётся надежды.
Глава восьмая. Предательство
Первой заговорила Фрида.
— Я прошу, Дара, больше не возмущать пространство. Это ни к чему, я отпускаю тебя.
Девочка бросила на неё удивленный взгляд, но тут же нагло потребовала:
— И моих друзей.
— Нет. Их я отпустить не имею права. Конечно, они могут дать слово, что не вернутся, только кто поверит словам охотников?
Фрида усмехнулась и подошла к кристаллу, брошенному Фриксом на пол. Подняла и бережно прижала к себе, как ребёнка, которого только что могла потерять, но волею судьбы избежала этого. Махнула рукой, и мужчины отошли, оставив ещё не успевших прийти в себя братьев корчиться, вытирая кровь.
— Пока твои так называемые друзья… — Она помедлила, подбирая слова. — Пока они приходят в себя, позволь рассказать тебе, что означает для нас потеря кристалла.
Краем глаза Дара заметила, как Альма, которая укрывала собой Лиру, поднялась и потянула девочку в сторону.
— Когда-то, много лет назад, мы занимались исследовательской деятельностью. На тот момент, как раз перед Катастрофой, проводилось множество научных и магических экспериментов. — Она посмотрела на Альму. — И мы тоже экспериментировали. Хотели узнать больше о сути тёмной материи, о хаосе, что есть строительный материал для всего. Той материи, которую несёт в себе Вещество. Ведь если научиться брать её в нужных объёмах, это дало бы невероятные возможности. Только подумайте — можно было бы создавать всё. Всё! Даже новые миры.
Дара посмотрела на неё с интересом, заметив, что и братья прислушиваются к словам женщины.
— Мы приехали сюда и построили станцию, обломки которой вы видите сейчас. Там, в лесу, — неопределённо махнула она рукой, — тоже было несколько небольших станций. Мы экспериментировали с тем, чтобы открыть ворота и впустить сюда, в наш мир, силу хаоса. И наконец у нас получилось: в трёх из пяти станций порталы были открыты. Мы радовались, ведь оказались правы. Но — только поначалу.
Она остановилась и задумалась, отвернув лицо куда-то в сторону. Никто не прерывал её.
— Всё обернулось не так, как мы думали. Что-то пошло не так. Вместе с тёмной материей в наш мир стало просачиваться нечто другое. Или доля хаоса оказалась слишком высока для этой реальности, так высока, что она уже не была материалом для нового, она убивала. И нечто, что просачивалось вместе с ней с той стороны, умертвило почти всё, что жило в лесу. Потом — многих людей, которые тут работали. Мы пытались перекрыть червоточину, пытались заткнуть дыры, но оно, как раковая опухоль, разрасталось всё больше и больше. Могло случиться кое-что похуже Катастрофы, если бы мы не попытались это остановить. Вскоре здесь стали появляться существа. Совсем иные. Пожиравшие всё живое, что только находили. Там, — снова неопределённо махнула рукой Фрида, — до сих пор остались трупы. Лежат, сохнут. И не гниют. Это их прикосновение.
— Конечно, — продолжила женщина чуть погодя, — мы поняли, что сделали, и постарались исправить ситуацию. Нужно было закрыть ворота, чтобы преградить путь чужеродной материи. И у нас вышло, но не вполне. Мы закрыли внешние врата, там, в лесу, почти закрыли. Кое-что сквозит, но дальше леса оно не выходит. А здесь, — кивнула она в сторону колодца, — нужно держать эти двери запертыми. Постоянно держать. И мы это делаем. Это наша работа — ведь это и наша вина. Если мы перестанем удерживать — кто знает, что может просочиться снова. Видишь, что со мной стало: я ослепла. Эта сила проникла в меня, и теперь она моя часть.
Она помедлила. Убрала прядь волос со лба, потянулась за лежащей в кармане коробочкой. Взяла щепотку травянистого порошка, положила на тыльную сторону руки, втянула носом. Потом продолжила:
— Знаете, как говорят… вернее, говорили древние люди очень давно. А кто первый это сказал, и вовсе не узнать. Так вот, они говорили, что тому, кто сражается с чудовищами, стоит остерегаться, чтобы самому не стать чудовищем.
— А кристалл? — чуть погодя спросила Дара.
— Он — ретранслятор. Помогает аккумулировать большее количество энергии. Собирает её, стягивает из пространства и направляет по заданному вектору. Он дал нам открыть ворота. И позволяет держать их закрытыми. Но надолго ли нас хватит? Тёмная сила, сочащаяся через щели, подарила долгую жизнь. Может быть, большую, чем мы прожили бы сами. Но мы не вечны, и когда нас не станет, кто будет хранить ворота?
— Для того и держите девочку? — догадалась Дара. — Замену готовите?
Фрида кивнула.
— Можно сказать и так. Кристалл отозвался тебе. Просто, без долгой подготовки. Я вижу подобное впервые. Начал раскрываться портал. Ты понимаешь, как сделала это?
— Нет. — Дара опустила голову. — Нет, я не понимаю. И не хочу понимать, вам ясно? — внезапно вскрикнула она, и голос её, сорвавшись на последних словах, выдавал страх и замешательство.
— Знаю, — сочувственно ответила Фрида. — Тогда я скажу тебе так. Точнее, попрошу в обмен на то, что отпущу тебя.
— И что же попросите?
Фрида подошла к ней, протянула руку. Дара отпрянула, но все же позволила дотронуться до себя.
— Я попрошу следующее.
Девочка сжалась, глядя в пустоту её глаз, наблюдая, как шевелятся бледные губы, чувствуя свою руку в прохладной руке.
— Я попрошу тебя вернуться — но только если ты поймёшь, почему вернуться нужно. Если ты узнаешь, как закрыть червоточину. Я не знаю, кто ты, но вдруг…
Она остановилась, словно задумалась о чем-то, а потом добавила:
— К югу отсюда есть город, Венерсберг. А там — Кайро, где живут сиобы. Если ты когда-нибудь пойдешь туда, найди Элиаза. Расскажи ему о том, что было здесь. И тогда — решишь.
Женщина договорила и только после этого отпустила руку девочки.
— Одна я не уйду! Дайте моим друзьям уйти со мной!
Немного подумав, Фрида, к удивлению всех собравшихся, согласилась:
— Хорошо.
— Но, Фрида! — вскрикнула Альма. — Не стоит!
— Я знаю, что стоит, а что не стоит. Не надо объяснять это мне. Можете уйти вместе.
Фрикс кинулся в сторону Альмы, дёрнул руку Лиры, которая тут же принялась верещать, и обнажил подобранный с пола нож, потерянный кем-то в суматохе.
— Девчонку мы возьмём с собой! Отпустим, когда отойдём на безопасное расстояние, а там вы её подберёте.
— Фрикс, что ты делаешь! — крикнула Дара, но тот не слушал.
Лира залилась плачем.
— И вы отдадите наше оружие, всё, что было при нас, и не пойдете следом.
— Тогда пообещайте! Пообещайте, что не явитесь снова, что не попытаетесь забрать его, — потребовала Фрида.
Янис опустил голову в знак согласия:
— Хорошо.
— Не бойся, милая, — успокаивающе зашептала Альма малышке. — Они не обидят. Ты просто прогуляешься с этими людьми, а потом тебя заберут обратно, домой.
Лира вдруг успокоилась. Всхлипнула пару раз и молча уставилась на Фрикса.
— Вот и хорошо, — зашипел тот. — Теперь мы уйдём. Внизу заберем наше оружие. И ещё — нам нужны лошади.
— Мы не можем…
Фрида повелительно подняла руку.
— Хорошо. Вы получите двух лошадей.
— Но где вы оставите ребёнка? — возмутилась Альма.
— У камня на границе леса.
Альма кивнула. Все знали это место, где огромный, величиной с два человеческих роста камень врос в землю — он был там, казалось, с незапамятных времён.
Когда привели лошадей, Дара, усевшись позади Яниса и стараясь не смотреть на напуганную Лиру, которую посадил впереди себя Фрикс, почувствовала, как поселилась у неё внутри тоска, увиденная в глазах Фриды. А обернувшись, девочка заметила её саму в темноте окна: женщина стояла, подняв голову, и, казалось, глядела куда-то вдаль. Но она знала, что Дара смотрит на неё, и махнула рукой на прощанье, как будто прося не забывать её слов и своего обещания.
Медленно, будто стекающий с ложки вязкий мёд, тянулись пятые сутки пути. Из Гнезда отправились на следующий день после того, как унесли ноги. Лиру бросили у камня, как и было условлено. Та всю дорогу молчала, не плакала, не канючила, была серьёзной и слишком взрослой и только вскидывала головку наверх и прикрывала затянутые поволокой глаза, когда кто-нибудь обращался к ней с вопросом. Люди Фриды наверняка забрали её, так что Дара не слишком беспокоилась о судьбе девчонки, хотя и было жаль, что всё так обернулось. Но, как уверял Янис, все средства хороши, если хочешь избежать собственной смерти.
Поклажи набралось немного, потому лошади шли налегке. Дара сидела позади Яниса на гнедой лошаке, обхватив его руками, а Фрикс ехал впереди на мышастом, очень красивом коне. Им, как объяснил охотник, нужно было только выбраться на большую дорогу, а до неё — несколько дней пути. По большой дороге, которая тянется до самого Меркурия, ехать проще, ведь там встречаются поселения и можно будет раздобыть другой, более скоростной транспорт. На некоторых станциях бывают и торкты, которых Даре очень хотелось повидать. Как утверждал Янис, это крупные, много крупнее, быстрее и выносливее лошадей, животные с толстой кожей, мощными ногами и длинной шеей. Вывели их, по словам охотника, в Меркурии для других целей, но теперь использовали в перевозках. Как на таком усидеть, было для девочки загадкой, ведь даже на лошади её иногда болтало так, что с непривычки тошнило. Но ничего, зато она увидит город! Она, Дара с окраины мира, котор