Дара мысленно дала команду кошке нагнать остальных. Простые указания Матильда понимала прекрасно, самое главное было произнести команду чётко, иначе она могла интерпретировать её неверно.
Тео слабо улыбнулся подруге, хотя было видно, что он волнуется. Лицо оставалось спокойным, но руки выдавали страх.
— Всё нормально? — почему-то спросил он.
Дара кивнула. Всё и правда было нормально. Ну и что с того? Её ждёт пять минут позора, не более.
Они направлялись по мощёной дороге на юго-запад города. Солнце уже встало, но свет по-прежнему был мягким, а небо затянуло облаками. На фоне облаков темнели силуэты зданий.
— Тебе ещё не доводилось видеть Башню Корнелиса?
Дара помотала головой.
— Там невероятное количество комнат, из которых невозможно выбраться, запутанных лестниц, пугалок и головоломок. А наверху большая смотровая площадка.
— Вы туда хоть раз поднимались?
— Как-то заходили, но подняться не рискнули. У Башни дурная слава.
— То есть?
— Её строили как достопримечательность, как аттракцион, но потом некоторые из тех, кто оказывались внутри, сходили с ума. Через какое-то время башню закрыли навсегда. Корнелис — архитектор, который сконструировал лабиринт, — был известен в свои годы, но никто не знает, как он умер. Говорят, в Венерсберге ходили слухи, что случилось это прямо там, внутри. А его кости до сих пор в одной из комнат.
Дара нахмурилась. Костями её уже давно было не напугать.
— Зачем вообще проводить игру так далеко от Кайро? — задала она резонный вопрос. — То нельзя покидать территорию, то мы все дружно уходим только для того, чтобы подраться? Какая разница где?
— Такая традиция, — пожал плечами Тео. — Игра проходит уже семь лет, и всегда в новом месте. В прошлый раз была на стадионе, в позапрошлом году — во дворе здания университета. Может, магики думают, что нам так интересней. А теперь хотят проверить на прочность — не сойдём ли мы с ума. — Тео скривил гримасу.
— Кто их разберёт. Я начала понимать, что вообще ничего не знаю об этом месте, — процедила Лиза сквозь стиснутые зубы. — Зачем Келеру все эти записи? Там были папки и по новорожденным. Я заметила две. За нами тут следят, а мы и не в курсе!
— Не стоит так заводиться, — попытался успокоить её Тео. — Мы ведь не уверены.
— Не уверены? Ты там был! Я посмотрела чип-карту!
— Ладно, но надеюсь, ты понимаешь, что не стоит об этом никому рассказывать? Пока что. — Тео всерьёз опасался, как бы Лиза не решила высказаться на публике.
— Сначала надо бы раздобыть больше доказательств, — заметил Алис, понимая, какой ошибкой будет говорить Лизе об их находках прямо сейчас.
— Понимаю, не тупая. Вы что, думаете, я побегу об этом кому-нибудь трепаться? — Лиза сказала это нарочито равнодушно, но было заметно, как сложно ей сохранять спокойствие.
— Предлагаю сегодня сосредоточиться на текущих проблемах. А главная из них — как уделать Риена.
— Надоело мне с вами. Поговорю с Зеллой. Не скучайте! — Лиза резко пришпорила лошадь.
— Чего она? — Дара вопросительно посмотрела на остальных, но те только пожали плечами.
— Бесится.
— Почему?
— Откуда нам знать.
Дара вздохнула:
— С ней бывает очень сложно.
Оба усмехнулись одновременно.
— Теперь и ты это поняла.
Башня выглядела грозной и в то же время слабой и беззащитной на фоне нависших над ней грозовых облаков. Дара сразу же задалась вопросом, почему «башней» называли здание прямоугольной формы, из которого исходил всего лишь один цилиндрический выступ. Там, на вершине, располагалась площадка, где ей предстоит пережить несколько позорных минут. Здесь, у входа с резными колоннами, толпились сиобы — они ждали своих сегодняшних героев. Им всем разрешили выйти наконец за пределы Кайро, и все они находились в радостном возбуждении от предстоящего зрелища. Вскоре они поднимутся туда, наверх, и там определится, кто самый сильный, самый ловкий и самый способный, кто сумел раскрыть себя более прочих. И таким он и останется весь следующий год, пока у другого не будет шанса доказать, что это не так. Все ждали крови и метких ударов и втайне хотели быть на месте тех, кто их наносит или получает.
— Повезло тебе. — Неизвестно откуда взявшаяся Кейра дёрнула Дару за локоть и восхищённо посмотрела на остальных игроков, как будто теx, кто только вчера был заурядным, cам факт участия в ежегодном состязании превращал в небожителей.
Несколько капель упали на лоб. Дара прикоснулась к ним и посмотрела на небо — свинцовая тяжесть. Перевела взгляд — вот они, все здесь, все собрались, чтобы посмотреть на них и в душе жалея, что не они герои сегодня. Айвис, Гесса и Келер стояли в стороне. Вон там собрались младшие химеры, вскинувшие руки вверх при их появлении. А вот та часть явно болела за дракайнов. В самом центре растянулся великолепно сделанный флаг Кайро — тёмно-синий фон, переходящий в светло-голубой, а на этом фоне — белая птица, летящая к свету. Дара посмотрела на флаг и почувствовала, как слёзы выступили у неё на глазах. Она стыдливо вытерла их, пока никто не заметил. Но было в этой птице что-то схожее с ней самой. Белая птица, стремящаяся к свободе, к свету без страха. Так же, как она. Так же, как Кайро.
Келер, переводя взгляд пронзительных холодных глаз с одного на другого, вышел в центр и приветственно поднял руку, призывая всех к молчанию. Его силуэт тёмным абрисом выступал на белом мраморе стены.
— В это хмурое утро мы собрались здесь, чтобы узнать, кто из вас лучший. Кто превосходит других. Не скажу — навсегда, скажу — на сегодняшний день. Тех, кто будет соревноваться за это право, вы определили сами. Да, голосования не было. Но я внимательно наблюдал за вами весь год…
— Уж конечно, — поморщившись, процедила Лиза сквозь зубы.
— … и заметил, кого именно вы выделяли, кто был лучшим на занятиях и смог отличиться теми или иными выдающимися способностями. До меня дошли слухи, что не все согласны с моим выбором. Я предоставляю вам шанс вызвать на бой самого сильного — победителя сегодняшнего состязания. И если вы одержите победу — право первенства останется за вами. Потому считаю, что если такие заявки после сегодняшней игры всё ещё будут, то мы обязательно рассмотрим их.
Дара почти не слушала вступительное слово. Она смотрела на собравшихся, ещё раз с удивлением отмечая, насколько разношёрстны жители Кайро. Здесь явно не все — кто-то ведь должен обеспечивать охрану, но даже Эси пришёл посмотреть на них. А вон там Аматей, улыбается своей добродушной улыбкой. Вот они, дети и взрослые, со своими странностями, горестями и радостями, как так случилось, что и она среди них?
Келер повысил тон голоса и снова привлёк её внимание.
— …живыми. Правила уже известны, но я считаю нужным повторить их. Итак, у нас есть четыре команды по четыре человека. Жеребьёвка решит, кто и с кем будет сражаться. Таким образом, состоится четыре раунда, пока не останется только один. В битве нельзя использовать никакого оружия, амулетов и любых приспособлений. Ничего, кроме своего тела и разума. И я очень надеюсь, что вы, — он посмотрел на участников, — не разочаруете нас. Потому что мы все жаждем видеть бой!
Он вскинул руки и вскрикнул при этом, а остальные подхватили его крик.
— А теперь — за дело!
Для того, чтобы подняться на крышу, всем предстояло пройти через главный вход в здание и подняться по лестнице. Участники сегодняшней игры ждали, пока это сделают все остальные, и лишь только потом выстроились у высокой двери. Дара впервые за сегодняшнее утро внимательно посмотрела на них, других бойцов. Все сосредоточены и немного подавлены, некоторые излишне веселы, чтобы это скрыть. Они сегодня одеты обычно — даже преувеличенно обычно. Все в комби, кто в кракенах, кто в ботинках. Никто не подкалывает, не бросает едких замечаний. Кажется, что на всех это место подействовало каким-то особенным образом. Ведь и понятно было, что всё это вообще не серьёзно. Игра и игра, какая, в конце концов, разница, кто победит? Чтобы лишний раз в обход не сходить или не помыть грязных кастрюль на кухне? Но все были сосредоточены так, словно сегодня решалась их судьба.
Они выстроились перед дверью. Лиза нахмурила брови, Алис не смеялся, Тео незаметно вытер каплю пота, стекающую со лба, и поправил мокрые волосы. Даре вдруг захотелось что-то сказать, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, потому что напряжение уже достигло невероятного накала. Но всё-таки она закрыла рот, потому что Тео потянул её за руку, и девочка оказалась внутри Башни Корнелиса.
Холл был простым, серым, строгим. Несколько высоких колонн упирались в потолок, а справа вверх уходила массивная лестница.
Их проводила Гесса. Она подошла к ним, одетая в тёмно-зелёное, и улыбнулась.
— Удачи вам, химеры. Я болею за вас. — Гесса ещё раз окинула их взглядом, подняла руку и соединила пальцы. Интересно, она говорила это всем?
Химеры одновременно шагнули вверх по лестнице. А когда оказались на площадке, капли дождя барабанили по каменному покрытию. Все они были там, и их тела и лица, соединённые падающей водой, словно бы смазанные в одно пятно, показались Даре колыхающейся волной. Она слышала, как они закричали, приветствуя их — пусть кричат, подумала она, но в этот момент ей вдруг очень захотелось победить. А если и проиграть, то не с позором, чтобы не лежать лицом вниз на мокром каменном покрытии, ловя сочувственные, насмешливые, злорадные взгляды. Нет, если уж и проиграть, то достойно, и она постарается. Не для кого-то, ради себя. Сине-белым пятном оказался чуть размытый дождём флаг Кайро. Белая птица, летящая к свету. Обернувшись, она увидела красивое лицо Гессы, обрамленное тёмными волосами. Женщина почему-то пристально смотрела на неё. Она увидела Айвиса и Келера, который строго и торжественно взирал на окружающих из самого центра круга. А рядом с ним другие — они, другие. Риен, на лице которого, казалось, не было ни тени обычной наглости и заносчивости, Ори, отрешённо глядящий куда-то сквозь толпу, Девая, мокрые волосы которой прилипли к щекам без признаков румянца. Почему они вдруг так изменились?