Баронесса приятно улыбнулась, позволяя бушуку поцеловать себе руку. Мараулу она нравилась почти что искренне, поскольку чем-то напоминала бушучек. Такая же расчетливая, деловая. Настоящая бушукская бизнес-леди… только ее еще и так много!..
Мараула это почему-то сладко волновало.
— Я хочу взять кредит, — немного жеманно сказала Дибальда, усаживаясь на воздух и закидывая ногу на ногу. — Хотя бы три-четыре миллиона. У меня есть планы насчет нового города. Здесь презентация моей Чертогаты, взгляни.
Перед Мараулом вспыхнули символы. Он мгновенно все изучил и ласково улыбнулся Дибальде. Какая разумная женщина, подумать только. Хоть предложение делай.
Только новый город… да еще за такую сумму… немного прожектерство, пожалуй. Настоящих городов в Паргороне всего два, поскольку большего при наличии Призрачной Тропы, вехотов и кэ-порталов никому не нужно. Даже низшие демоны могут быстро попасть в любую точку Чаши, так что в принципе на весь мир достаточно даже одного города.
Главный центр общественно-политической жизни — Мпораполис, а промышленность и образование сосредоточены в гигантской цитадели Кубла. Кроме них есть военные городки гохерримов и поселение вокруг Башни Душ. Обители многих демолордов — это тоже по сути дворцы-города со всем необходимым. Ну а в бесчисленных гхьетах раскинулись деревни и хутора, где проживают фермеры и разводчики.
И большего никому не требуется.
— Дибальда, ты знаешь, как бесконечно я тебя люблю и уважаю, — заверил ее Мараул, закончив просмотр. — Никто другой не занимает такого огромного места в моем сердце. И именно поэтому я просто не могу тебе позволить ввязаться в сомнительную авантюру. Я обязан оберегать красивых женщин от трагических ошибок, способных сломать всю их дальнейшую жизнь.
Дибальда чуть заметно сощурилась. За всеми этими липкими похвалами она услышала, во-первых, категорический отказ в кредите, а во-вторых — непрозрачный намек на ее вес.
Маленький бушукский гаденыш. Не будь он директором Банка Душ, не будь он демолордом — она, быть может, сожрала бы его не сходя с места.
Дибальда уже едала бушуков. Они довольно пикантны на вкус.
В итоге она ушла ни с чем, а Мараул похотливо улыбнулся, глядя ей вслед. Дверь, увы, тут же снова распахнулась, и бушук разочарованно скривился, потому что этого гостя он терпеть не мог. Просто ненавидел.
— Клюзерштатен, — вздохнул он, уже не трудясь подслащивать свои истинные чувства. — Ты-то чего приперся снова?
Гохеррим-полукровка приблизился, теребя шпагу на поясе.
Мараул смотрел на него с отвращением. Перед Лиу Тайн он лебезил, баронессу Дибальду тоже постарался не слишком расстраивать, хотя и отказал в кредите, но Клюзерштатен… суть Древнейшего, кому есть дело до Клюзерштатена? Он простой гохеррим… даже меньше, чем простой гохеррим. Он никчемный ублюдок, которого вышвырнули из всех легионов.
— Чего ты хочешь? — спросил Мараул, начав проверять отчеты. Всем видом он показывал, что ужасно занят и не может тратить время на такую ерунду, как Клюзерштатен.
— Мне нужен заем, — с трудом выдавил из себя полукровка. — Я совсем на мели.
— Ты же гохеррим. Ты должен получать жалованье.
— Ты прекрасно знаешь, что я не состою в легионах.
— Ну так иди и добудь что-нибудь. Поохоться.
— Мой счет показал дно. Мне… сложно охотиться, — с горечью признал Клюзерштатен. — Я даже через Кромку перемещаюсь с трудом.
— Пользуйся собственной духовной силой, — хмыкнул Мараул. — Ее у тебя никто не отнимет.
— Я пришел не за тем, чтобы мне читали нотации, — начал злиться Клюзерштатен. — Ты прекрасно знаешь, что не все так просто. Ты дашь мне заем? Я согласен на небольшой. Я все верну.
— Иди и проси у своей матери, — отказал Мараул. — Или у дяди.
— Они не дадут!
— И правильно сделают. Я тоже не дам.
— Да почему?! — не выдержал Клюзерштатен. — Хотя бы сотню условок, мне хватит на первое время!
Мараул положил подбородок на скрещенные ладони и пристально посмотрел на козломордого попрошайку. Он никому в этом не признавался, но много тысяч лет назад, когда он был помоложе, ему запала в сердце молодая гохерримка, дочь одного из первородных Зубов. Эсветаллила, одна из самых храбрых, благородных и прекрасных дочерей Паргорона.
Он даже подумывал сделать ей предложение, ввести в свой дом как хозяйку… когда скончался ее отец, и она унаследовала его счет. Стала демолордом.
После этого Мараул воспылал к ней еще большей страстью. Он был готов отдать ей все, разделить с ней свой счет… лишь бы быть с нею рядом.
Конечно, после этого сватовство сильно осложнилось. Это рядовую гохерримку демолорду получить несложно, если та не чрезмерно горделива. А вот другого демолорда… ох, у них все-таки какие-то дурацкие предубеждения к бушукам.
Но Мараул не собирался сдаваться. Несколько тысячелетий он добивался расположения прекрасной Эсветаллилы. Все демолорды ведь космически одиноки, и некоторым хочется разделить существование с кем-то равным.
Но потом Эсветаллила, так и не вступившая в брак, просто вернулась в свою обитель… и принесла в подоле младенца. Шерстистого уродца с козлиной мордой и копытами.
Всю страсть Мараула как рукой сняло. Она сменилась глубоким разочарованием.
— Клюзерштатен-Клюзерштатен, в папочку он вышел статью, — ядовито проскрипел Мараул, не сдержавшись. — Виноват ли, впрочем, он, что мамашу пер козел?
— Говно у тебя стихи! — рявкнул Клюзерштатен, бешено хлопнув дверью.
Он убрался сразу же. Что-то гохерримское в нем все-таки жило, и он боялся не сдержаться, напасть.
А простому демону с вычерпанным досуха счетом уж точно не совладать со всемогущим демолордом.
Других посетителей сегодня не ожидалось, и Мараул блаженно откинулся в кресле. Он уже предвкушал жирные прибыли, что потекут в Банк Душ совсем скоро.
В «Соелу» дым стоял коромыслом. Тысячи демонов смеялись, пили, поднимали тосты, жрали в три горла и лапали шлюх. В общем зале было не продохнуть от гохерримов, среди них были вексилларии и даже сам Рыцарь Паргорона.
В воздухе что-то носилось. Весь Паргорон словно замер в предвкушении.
— Бокалы! Поднимем бокалы! — разорялся пьяный Грагголовагг. — Выпьем за нашего… икх!.. главнокомандующего! Выпьем за грядущую… икх!.. кампанию!
— Тихо, тихо, — похлопал его по плечу Гаштардарон. — Не шуми. Не радуйся раньше времени — еще ничего не решено.
— Убвввв… ачеее… всепршают! Ларитры все порешают!.. Наш старый Желудок все обкашляет, нибаись!..
— И мы омочим клинки… — хищно улыбнулся Демкельдегрор.
Где-то там, среди столов, слонялся и Клюзерштатен. После Мараула он снова попытался одолжить денег у матери, потом и у дяди, а теперь шатался здесь. Заглядывал искательно в глаза, выпивал со всеми, кто соглашался ему налить, и пытался одолжить денег.
Счет шел уже не на условки — хотя бы несколько астралок.
Гохерримы смотрели на него свысока. Наливать наливали, не скупились. Хмыкали и подтрунивали, пока Клюзерштатен заискивающе смеялся над их грубыми шутками и сам старался развеселить.
— Да ладно, одолжи десяточку, — умильно просил он у очередного пьянчуги. — Да я завтра же отдам. Вот у Гаштардарона хоть спроси, я всегда отдаю! Э, Рыцарь, подтверди, что я отдам!..
Гаштардарон сделал вид, что не слышит этих воплей. Демкельдегрор криво ухмыльнулся и что-то зашептал ему на ухо.
Клюзерштатен поджал губы и сузил глаза.
— Что, козлятина, доскакался? — заржал кто-то. — Спляши для нас! Астралку дам!..
Клюзерштатен заколебался. Какая-то гордость в нем еще осталась. Но гохеррим поднял палец, сверкнула искра… одно движение — и целая астралка перейдет на счет Клюзерштатена.
И на его счету будет целая астралка!
Клюзерштатен неохотно запрыгнул на стол и начал танцевать. Наливали ему сегодня щедро, трезветь он не хотел, так что движения были… нелепыми. Он не особо и старался.
— Э-э-э, давай лучше! — недовольно крикнул гохеррим. — За такое… такое…. такое больше двух эфирок не стоит! Я лучше, вон, хракам денег… ик!.. дам — пусть дерутся!
Гохерримы заржали. Они принялись колотить кружками по столам, выбивая ритм.
— Танцуй, Клюзерштатен! — заорал кто-то еще. — Танцуй, козлиная морда!
Кто-то швырнул в него капустной кочерыжкой. Клюзерштатен поймал ее на лету, на мгновение запнулся, а потом расплылся в ухмылке.
— Сколько мне заплатят, если я суну ее в нос?! — выкрикнул он.
Всем захотелось увидеть козла, танцующего с кочерыжкой в носу. Пьяные гохерримы принялись кидать в Клюзерштатена эфирками. Двадцать, тридцать, пятьдесят… почти собрал астралку!
— Сколько можно ждать, козлиная морда?! — выхватил кто-то шашку. — Давай — запихивай и пляши!
— Ща! — пообещал Клюзерштатен.
Он прыгнул вперед с неожиданной грацией. Хмель из глаз выветрился. Под улюлюканье толпы он подкинул злосчастную кочерыжку и пнул копытом так, что она вонзилась точно в ноздрю гохерриму с шашкой.
— Блыэ!.. — издал тот невнятный звук, еще не поняв, что произошло. Из носа и рта хлынула кровь.
А Клюзерштатен схватил одной рукой бутылку вина, другой — окорок, и побежал по столам, распинывая посуду и отдавливая руки.
— А ну стой! — рявкнул гохеррим с шашкой, прыгая следом. — Выходи на дуэль, трус и подлец!
— Не выйду! — задорно бросил Клюзерштатен.
— Почему?!
— Потому что я трус и подлец!
Он как будто дернул ладонью — и время на мгновение остановилось. Клюзерштатен резко развернулся, выхватил шпагу — и тонкий клинок вошел в живот гохеррима. Тот изумленно кашлянул, брызнул кровью изо рта и подался назад, мгновенно трезвея.
А Клюзерштатен уже удирал.
Гохерримы одновременно разозлились и развеселились. В воздухе сверкнули клинки. Целая толпа пьяных демонов ринулась на одного Клюзерштатена. Они принялись рубить столы и воздух, пытаясь попасть по мохнатым ногам, но он уворачивался ошпаренной кошкой и хохотал, хохотал, хохотал!..
Демоническая сила в «Соелу» под запретом, иначе его пришлось бы отстраивать заново после каждой попойки. Но гохерримы и без нее легко крушили мебель и друг друга. Они моментально забыли, что послужило поводом, и принялись дубасить всех, кто попадался под руку.