Это было странно и необычно. Это было первое, что привлекло мое внимание к секретарю. Первое — и последнее.
Секретаря звали Эбон Настранд. Но мы обращались к нему только по его должности.
Он снова кашлянул, я снова услышала потрескивание, похожее на статический шум в воксе. Казалось, он пытается вытолкнуть из своего горла что-то сухое, колючее, как песок, и рыхлое, как синтетическое волокно.
— У меня есть причина, Бета, — начал он. Но тут открылась дверь, и в комнату без стука вошел молодой мужчина.
— Прошу прощения, секретарь, — произнес он. — Я не думал, что вы не один.
Я замерла, это было настоящим сюрпризом. Этот вломившийся без стука парень был никем иным, как Юдикой Совлом.
— Юдика? — произнесла я.
— Бета, — он улыбнулся, но улыбка получилась неуверенная и довольно нервная — так улыбается кто-то, кого застукали за чем-то недозволенным. Он бросил взгляд на секретаря, словно ожидая подсказки, что делать дальше.
— Ты вернулся, — произнесла я, вне себя от изумления. Сказать по правде, я была настолько удивлена, что не обратила особенного внимания на выражение неловкости, появившееся на его лице, когда он вошел и увидел меня.
— Ну да, — ответил он с веселым смехом и улыбкой… улыбкой, которую я так хорошо помнила.
— Сюда еще никто не возвращался, — заметила я. Это было правдой. На моей памяти и насколько я могла судить по рассказам других студентов, которые уже были старшекурсниками, когда я только поступила сюда, ни один из учеников Зоны Дня не возвращался сюда после выпуска.
Юдика Совл был старше меня на три года, он завершил обучение и покинул школу две зимы назад. Должна признать, я была не на шутку увлечена им. Он был необычайно талантлив и сногсшибательно красив. Он и сейчас оставался высоким и стройным, но его длинные черные волосы были острижены довольно коротко и превратились в аккуратную, практичную прическу. Он тоже всегда был добр ко мне и терпеливо переносил мою неуклюжую и излишне прямолинейную «страсть», как называл это Мафродит. Он никогда не относился ко мне как к ребенку и не позволял насмешек над моей бестолковой и капризной влюбленностью, которая была для всех очевидна.
— Закрой дверь, Юдика, и присаживайся, — скомандовал секретарь. Потом повернулся ко мне.
— Возвращение одного из наших учеников — действительно крайне редкое явление, — заметил он. — Юдика прибыл сегодня вечером, так что у нас не было возможности представить его другим студентами и поприветствовать его здесь, в его и нашем доме. Я хотел отвести его в верхнюю залу, но тебе стоит услышать хорошие новости раньше других, Бета.
Мой разум перепрыгивал от одной мысли к другой, перебирая возможности и пытаясь представить обстоятельства, которые привели его обратно. Я знала, что всех нас ждет одна судьба — служение ордосу. Неужели Юдика был признан непригодным для этого служения? Может быть, его отправили обратно в Зону Дня, для дополнительных тренировок, которые помогут ему лучше справляться с возложенными задачами?
— Я здесь по делу, — начал Юдика. Он говорил очень осторожно, словно подбирая слова и тщательно обдумывая, о чем можно говорить, а о чем — нет.
— Его работа привела его сюда, — сообщил секретарь. Он снова прочистил горло. Я услышала потрескивание статики.
— Ты ведь служишь в ордосе, да? — спросила я.
— Само-собой, — усмехнулся секретарь.
— И это… — я смутилась. — Это действительно так захватывающе и вообще здорово, как ты думал?
— Это точно стоящее дело, — твердо произнес он.
— Куда тебя отправили?
— Мне нельзя рассказывать об этом.
— Ты служишь у какого-нибудь известного инквизитора?
— Об этом мне тоже нельзя говорить, Бета.
Я кивнула. Конечно, нельзя.
— Ну, а можешь ты сказать, в каком ты сейчас звании? — спросила я.
Юдика кинул быстрый взгляд на секретаря.
— Дознаватель, — произнес секретарь. — Юдика уже заслужил звание дознавателя. Мы им очень гордимся. Хотя совсем не удивлены.
Секретарь пристально посмотрел на Юдику. Теперь, когда я вспоминаю этот взгляд, я понимаю, что он был довольно насмешливым и язвительным — но тогда я этого просто не заметила.
— Я как раз говорил Бете о том, как важно соблюдать меры предосторожности, — сообщил он.
— Правда? — ответил Юдика. Он уселся в старое, скрипучее красное кожаное кресло и теперь устраивался поудобнее. Он закинул ногу на ногу и разгладил полы плаща поверх колен. — Думаю, это разумно.
— Она начала задание, — продолжал секретарь, — оно связано с семьей Блэкуордс и их знаменитым торговым домом.
— А, — произнес Юдика, словно это все объясняло.
Секретарь перевел взгляд на меня.
— Тебе с самого начала необходимо знать, Бета, — начал он, — что твое нынешнее задание очень важное. Некоторые из заданий — это всего лишь практика, тренировки, чтобы оттачивать навыки наших студентов.
— Но это задание — не из таких, — подтвердила я.
Он кивнул.
— Верно, совсем не из таких. Я не говорил тебе, но это задание связано с некоторой опасностью.
— Риск не пугает меня, — ответила я.
— Очень хорошо, — заметил секретарь.
— Но, — добавила я, — предупрежден — значит вооружен. У Вас была причина не говорить мне об этом?
— Только опасение, что знание может выдать тебя, — ответил секретарь. Он изящным жестом поднял свою крохотную чашечку и сделал маленький глоток. — Зная это, ты могла бы стать излишне бдительной, предпринимать слишком заметные усилия, чтобы защититься — и тебя бы разоблачили.
Я понимала его опасения, хотя мне было очень досадно предположение секретаря, что я могу быть настолько неловкой.
— И какую же опасность может представлять семья Блэкуордс? — поинтересовалась я.
— В сущности, никакой, — произнес Юдика. — В самих Блэкуордс нет ничего особенного. Но, если они действительно виновны в тех преступлениях, в которых мы их подозреваем, у них есть контакты, которые могут нас заинтересовать.
— Бета, — произнес секретарь. — Мы подозреваем, что здесь, в Королеве Мэб, действует крупное еретическое сообщество. Похоже, они достают через торговый дом «Блэкуордс» нужные им реликвии, или используют торговый дом, чтобы выполнять эту работу. И похоже, они обманом и прельщением получили возможность влиять на все слои городского общества. Вполне возможно также, что они знают о существовании Зоны Дня.
— О… — только и произнесла я.
— Для школы и учеников, выполняющих задания, это должно оставаться в строжайшей тайне, — сказал Юдика. — Если Зону Дня обнаружат, мы должны принять все меры, чтобы обнаружить и уничтожить предателей, проникших сюда, или нам придется прекратить нашу работу и перенести школу в другое место.
— В другую часть города? — не поняла я.
Секретарь и Юдика переглянулись.
— На другую планету, — ответил секретарь.
— Если Зону Дня раскроют, — произнес Юдика, — это будет необходимо. Подготовка агентов, подобных тебе, слишком ценно для священного ордоса, чтобы идти на какой бы то ни было риск.
— И что теперь будет? — спросила я.
— Пока продолжаем все как было, — ответил секретарь. — Юдику направил сюда ордос — да благословит его Трон — чтобы контролировать ситуацию. Он будет наблюдать за школой и оценит степень возникшего риска.
— Если повезет, я смогу найти и обезвредить врага, — пообещал Юдика.
— На некоторое время Юдика будет нашим ангелом-хранителем, — заключил секретарь. Он снова кашлянул. Снова раздалось статическое потрескивание.
— Значит, завтра… — начала я.
— Возвращайся к работе, — подхватил секретарь, — и продолжай задание. Необходимо продолжать все задания, словно ничего не произошло. Ты — не единственная из учеников, которые участвуют в чем-то большем, чем обычное практическое занятие.
— А вечером, когда вернешься, — произнес Юдика, — может быть, подготовишь краткий доклад для меня и секретаря? Будем делать это ежедневно, начиная с сегодняшнего дня. Эбон будет ждать тебя.
— Конечно, — согласилась я. Честно говоря, я была просто ошарашена, когда услышала, что он назвал секретаря по имени — словно они были старыми друзьями, или, по крайней мере, равными по положению.
— А сейчас тебе нужно хорошо отдохнуть, — заключил секретарь. — Хочешь спросить еще что-нибудь прежде, чем поужинаешь и ляжешь спать?
— Да, секретарь, — произнесла я. — Это когнитэ?
ГЛАВА 9
Они безмолвно уставились на меня.
— Ты только что произнесла слово, — начал секретарь. — Бета, что это было за слово, которое ты использовала?
— Это слово «когнитэ», сэр, — ответила я.
— И почему же… почему ты использовала именно это слово, Бета? — поинтересовался он.
— Это всего лишь мое умозаключение, сэр, — открыто призналась я. — Вы говорили о влиятельном и могущественном еретическом сообществе. Насколько я поняла, когнитэ именно таковы. Поэтому я и спросила.
— Когда ты слышала это слово? — сухо спросил Юдика.
— В этом году, — ответила я.
Мне совсем не понравился его тон. Казалось, сейчас он начнет ругать меня на чем свет стоит. Секретарь мог сделать это. Как и любой из менторов — кроме, разве что, Мерлиса, который, сказать по правде, вообще не был способен на какие бы то ни было проявления грубости. Но у Юдики Совла не было такого права. Даже несмотря на то, что теперь он был важной персоной и дознавателем.
Я взглянула на секретаря.
— Когда в этом году сюда проник какой-то человек и напал на ментора Заура. Перед смертью он произнес это слово. Ментор Заур сказал, что это название проклятого и нечестивого общества. Я рассказала обо всем этом мэм Мордаунт.
— Все правильно, — произнес секретарь, обращаясь к Юдике. — Вне всякого сомнения, так она и поступила. Это был крайне неприятный инцидент, но, мы надеемся, он не будет иметь никаких последствий.
Он снова перевел взгляд на меня. Он кашлянул, но так и не смог избавиться от странного статического потрескивания.