На второй день войны бюро ЦК КПБ пришло к выводу о необходимости начать частичную эвакуацию. Это было тяжелое решение. Еще тяжелее было ставить этот вопрос перед ЦК ВКП(б) и правительством.
В середине дня я позвонил И. В. Сталину и после краткой информации сообщил ему о нашем решении. Он удивился и спросил: «Вы думаете, это надо делать? Не рано ли?» Я ответил, что обстановка сложилась так, что в половине западных областей республики уже невозможна эвакуация. Боюсь, сказал, что опоздание, с этим для Минска и восточных областей будет непоправимым.
Подумав, И. В. Сталин сказал: «Хорошо, приступайте к эвакуации. Кроме населения, особенно детей, родители которых ушли на фронт, вывозите наиболее важную часть государственных и партийных архивов и государственные ценности, какие считаете необходимым вывезти в первую очередь. Делайте это так, чтобы не создать паники и сохранить порядок. Все должны понимать, что эвакуация – это тоже элемент войны».
После этого была создана республиканская эвакуационная комиссия под руководством Председателя Совнаркома БССР И. С. Былинского, и началась интенсивная работа по частичной эвакуации. 24 июня 1941 года в Минске было объявлено, что ввиду недостатка транспорта все без исключения предприятия и учреждения, имеющие автомашины, обязаны предоставить их для эвакуации детей, матерей с семьями и ценнейших архивов. Указание было выполнено всеми, хотя это не решило проблемы, так как автомашин было очень мало. Почти весь автотранспорт был сдан или сдавался по мобилизационным планам воинским соединениям и запасным частям. Массы минчан пешком уходили на восток по могилевскому шоссе. Это была трагическая картина, которую никогда нельзя забыть.
Военная обстановка для многих районов становилась настолько угрожающей, что через несколько дней ЦК КП(б)Б и правительство республики поставили вопрос об общей эвакуации. После получения от нас шифровки об этом Сталин позвонил и сказал, что наше предложение об общей эвакуации санкционируется. Вечером того же дня он вновь позвонил и сказал: «К вашим мероприятиям по эвакуации добавьте «и лошадей». Я ответил: «Мы, конечно, имели в виду, тов. Сталин, и эвакуацию лошадей. В шифровке мы не указали об этом, потому что считали это само собой разумеющимся, поскольку в связи с острым недостатком авиа- и автотранспорта лошади являются не только объектом, но и средством эвакуации».
С огромным напряжением, в условиях вражеских бомбежек и встречных перевозок к районам боевых действий осуществлялся вывоз населения и материальных ценностей. Чтобы не мешать движению войск и боевого снабжения, разработали маршруты движения с использованием проселочных дорог. Повсеместно, особенно в узловых пунктах, были организованы пункты снабжения и оказания медпомощи эвакуирующемуся населению – заправка горючим автомашин, снабжение фуражом лошадей и угоняемого скота.
Наибольшая тяжесть работы по эвакуации пришлась на Могилев и Гомель. Здесь дольше всего сохранялось железнодорожное сообщение со страной, тогда как уже 24 июня дорога на Москву через Оршу была перерезана. По всем дорогам запада сюда устремилось население не только Белоруссии, но и Литвы. Эти города стали головными пунктами эвакуации, и их парторганизации, рабочие и служащие с честью выполнили эту задачу.
18 августа 1941 г. в своей докладной записке на имя председателя ГКО И. В. Сталина я сообщил, что «все 83 наиболее значительных завода из БССР эвакуированы полностью». В восточные районы страны удалось вывезти 16911 единиц ценного оборудования, 832 тонны цветных металлов, 44 км силового кабеля, более 3400 вагонов готовой продукции и свыше 2 130 вагонов металлолома. Из республики в глубокий тыл перебазировалось 109 крупных и средних промышленных предприятий.
С самой лучшей стороны проявили себя во время эвакуации железнодорожники Минска, Орши, Могилева, Гомеля и некоторых других узлов. Они сумели переместить в безопасные районы страны не только сотни тысяч беженцев, многие тонны бесценных грузов, но и угнать в наш тыл почти весь подвижной состав. С большим удовлетворением довелось прочитать впоследствии в дневнике начальника Генштаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера запись от 2 августа 1941 г., что «главные трудности, которые не смогут быть преодолены в ближайшее время», связаны с недостаточным количеством «захваченных русских вагонов. Нам удалось захватить только очень небольшую часть подвижного состава, да и тот в большинстве случаев приведен в негодность. Недостаток ощущается прежде всего в паровозах, большинство требует ремонта»[5].
Хотя быстрое продвижение немецко-фашистских войск не позволило организовать широкую эвакуацию из западных областей Белоруссии тем не менее, как свидетельствуют приведенные выше данные, в целом по республике мы все же успели сделать немало. Из республики удалось вывезти более полутора миллиона человек, не считая рабочих и служащих, выехавших со своими предприятиями; эвакуировано было 109 наиболее крупных и важных предприятий, вывезено более 5 тысяч тракторов и комбайнов, более 2,5 млн. пудов хлеба, угнано 675 тысяч голов скота.
Оборона Могилева
25 июня штаб Западного фронта, ЦК КП(б)Б и правительство Белоруссии связи со сложившейся обстановкой и с разрешения Ставки переехало из Минска в Могилев. Штаб фронта расположился в лесу, в 12-ти километрах восточнее Могилева, ЦК и СНК БССР – в самом городе. Правда, фронт был еще сравнительно далеко, но грозное дыхание войны достигло уже и сюда. Вражеская авиация в этот день сбросила бомбы на железнодорожный узел и мясокомбинат.
Партийная организация города перестраивала свою работу в соответствии с задачами военного времени. Работе всех предприятий, учреждений и организаций придавалось невиданное до сих пор напряжение.
В этот же день, в 8 часов утра, состоялось собрание партийного актива. Его открыл первый секретарь обкома партии П. Н. Макаров. В заполненном до отказа зале – руководящие работники областных и городских организаций, работники ЦК и Совета Министров Белоруссии. В напряженной тишине актив слушает меня, как секретаря ЦК и члена Военного совета фронта. Я говорю об обстановке на фронте, о мероприятиях, проводимых ЦК и правительством Белоруссии, главных и неотложных задачах, стоящих перед парторганизацией и народом Белоруссии, в том числе перед могилевской парторганизацией. Важно было перестроить всю работу на военный лад, мобилизовать все силы и средства на отпор врагу, организовать всемерную помощь Красной Армии – в пополнении ее резервами, техникой, питанием, в организации эвакуационно санитарной службы, бесперебойной работы железных дорог, охраны предприятий, средств связи и транспорта от посягательств врага, в своевременном и качественном возведении силами народа оборонительных рубежей, эвакуации населения и материальных ценностей из угрожаемой полосы, наконец, в организации подпольных групп и партизанских отрядов на случай вторжения врага.
В заключение я сообщил указания И. В. Сталина, которые он передал мне в середине дня 22 июня после того, как выслушал сообщение об обстановке на фронте. Главная задача сейчас заключается в том, чтобы в кратчайшие сроки перестроить всю работу на военный лад. Особенно это относится к белорусской партийной организации, говорил мне Сталин. Необходимо, чтобы все советские люди осознали, что над страной нависла смертельная опасность и необходимо все силы народа и партии, все материальные ресурсы мобилизовать для беспощадной борьбы с врагом. Необходимо не щадя сил задерживать противника на каждом рубеже, чтобы дать возможность стране развернуть свои силы для разгрома врага. Требуйте, указывал И. В. Сталин, чтобы все действовали инициативно, смело и решительно, не ожидая на все указаний свыше.
После актива секретарям обкома и горкома, только для их сведения, я сообщил, что по указанию И. В. Сталина, ввиду сложности положения на фронте, в штаб фронта для помощи командованию в первый день войны прибыл маршал Б. М. Шапошников. Сталин отозвался о Шапошникове как о выдающемся военном специалисте, обладающем широким кругозором, подчеркнул, что он пользуется безусловным доверием ЦК партии и предлагал быть к нему поближе и прислушиваться к его советам.
После этого во всех партийных организациях были проведены собрания, на заводах и в учреждениях – митинги.
Значение Могилева и всей линии Днепра особенно возросло в связи с тем, что в конце июня Ставка, исходя из сложившейся обстановки, приняла кардинальное решение в масштабе всего фронта. Огромное значение придавалось организации оборонительных сооружений на рубеже Березины, по линии Днепра. Уже 25 июня командование резервного фронта производило рекогносцировку рубежа Сушево – Ревель – Витебск – Могилев – Жлобин – Гомель и далее на юг.
27 июня Ставка командования приняла решение о создании на рубеже среднего течения Западной Двины и Днепра нового эшелона войск. Здесь началось сосредоточение 22, 19, 20, 21-й армий, которые были переданы в состав Западного Фронта. После вступления этих армий в сражение, 3, 4 и 10-я армии, принявшие на себя первый удар, предполагалось отвести в тыл для полного укомплектования.
Следует сказать, что маршал Б. М. Шапошников и прибывший 27 июня в Могилев К. Е. Ворошилов на основе правильной оценки обстановки и информации Ставки сыграли значительную роль в принятии этого решения. Они помогли ЦК и Могилевскому обкому КП(б)Б правильно наметить и осуществить задачи, связанные с организацией днепровской оборонительной линии и обороны Могилева.
На первый план выдвигались массовая мобилизация людей на строительство рубежей обороны, организация отрядов народного ополчения и истребительных батальонов, партизанских отрядов и подпольных организаций, а также эвакуация населения и материальных ценностей.
Эти военно-политические задачи следовало решать в кратчайшие сроки.
Следует отметить большую работу руководителей Могилевских областных городских организаций – секретарей обкома партии П. Н. Макарова, Н. Т. Войнянко, Д. С. Мовчанского, заместителя председателя облисполкома И. М. Кардовича, секретаря обкома комсомола Ф. А. Сурганова, начальника областного управления НКГБ П. С. Чернышева, областного военного комиссара И. П. Воеводина, начальника областного управления милиции В. И. Сыромолотова…