т, когда они оба сдались своим эмоциям, мир вокруг на мгновение стал простым.
И теперь они были вместе не только в работе, но и в жизни. Вера друг в друга стала их силой, а единство противоположностей – основой, на которой держался 302—й отдел.
Варвара и Виталий вошли в здание 302—го отдела, не обменявшись ни единым словом. Их лица оставались непроницаемыми, но напряжённая тишина между ними говорила красноречивее любых слов. Встреча с Белоусовым, спецуполномоченным главы государства по вопросам безопасности, оставила осадок. Не потому, что они не привыкли к давлению сверху – их работа давно сделала их устойчивыми к приказам, не терпящим возражений. Но это дело…
Час назад, когда они были у Белоусова, он, как всегда, сидел за массивным дубовым столом, с безупречно выверенной осанкой, в своём тёмно—синем костюме, который подчёркивал его принадлежность к элите государственной машины. Он смотрел на них спокойно, но в этом спокойствии читалась скрытая усталость человека, которому ежедневно приходится балансировать между государственными интересами и скрытыми угрозами, о которых никто не должен знать.
– Исчезновение зампреда правительства в борделе, который не является борделем, – произнесла Варвара, включая планшет. – Даже для нас это звучит чересчур.
– А ещё гриф «сверхсекретно», – хмыкнул Виталий, опираясь на край её стола. – Чтобы никто не узнал, что один из ключевых политиков страны пропал под проституткой в элитном «культурно—досуговом центре».
– ФСБ уже работали на месте? – спросила Варвара, переводя взгляд на Белоусова.
Тот медленно кивнул.
– Да. Они снесли там всё, что только могли. Разгромили весь этот так называемый «культурный центр», провели задержания, арестовали управляющую.
Варвара и Виталий переглянулись. Взгляд девушки стал ещё более сосредоточенным, а её напарник медленно вздохнул, понимая, что после такой зачистки искать какие—либо улики на месте бесполезно.
– Но раз дело передали нам, – заметил Виталий, – значит, ФСБ ничего не добились.
Белоусов сложил пальцы в замок и устало посмотрел на него.
– Ничего, – подтвердил он. – Не нашли тела, не обнаружили следов борьбы. Единственное, что у них было – свидетельские показания одной из девушек, но это ни на что не повлияло. Официально её слова не имеют никакой доказательной силы.
Варвара нахмурилась:
– А управляющая?
Белоусов откинулся в кресле, прежде чем спокойно, почти буднично произнёс:
– Завтра её отпустят.
Виталий слегка подался вперёд.
– Что?
– За неё вступились очень высокопоставленные люди, – без эмоций пояснил Белоусов. – Формальных обвинений у ФСБ против неё нет, да и заведение, если верить официальным документам, занималось исключительно культурной деятельностью.
Варвара сцепила пальцы, размышляя.
– Получается, мы имеем место, которое официально не является борделем, пропавшего человека, которого никто не хочет искать, и девушку, которая, если верить управляющей, вообще никогда не работала в их заведении.
– Либо она солгала, – предположил Виталий.
– Либо кто—то уже позаботился о том, чтобы вычеркнуть её из реальности, – мрачно добавил Виталий.
Они замолчали. Белоусов терпеливо ждал, наблюдая за их реакцией.
– Что касается работы ФСБ, – наконец произнёс он, наклоняясь вперёд, – то не в вашей компетенции обсуждать их полномочия.
Варвара чуть склонила голову, собираясь оспорить его слова, но Виталий лишь хмыкнул:
– Отлично, значит, теперь разгребать это предстоит нам, – произнёс он, поднимаясь.
– Вы не первый раз сталкиваетесь с подобным, – спокойно сказал Белоусов.
Варвара посмотрела на него с холодным выражением лица:
– Но в этот раз ставки куда выше.
Белоусов не стал спорить. Он прекрасно это понимал. 302—й отдел привык работать с аномалиями, с тем, что не укладывается в законы физики и логики. Но это дело было другим. Оно касалось не только загадочного исчезновения, но и «верхов», которые за этим стояли.
– Нужно ехать, – наконец сказал Виталий, глядя на Варвару.
Она на мгновение задержала взгляд на экране планшета, затем решительно поднялась.
– Пока не стало поздно.
Варвара и Виталий вернулись в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Пространство, наполненное мягким светом настольных ламп и запахом бумаги, казалось привычным, но напряжение, накопившееся за время встречи с Белоусовым, не рассеивалось. Варвара без лишних движений опустилась в кресло, сложила руки на столе и задумчиво посмотрела на планшет.
Виталий прошёл к своему месту, но не сел, а остался стоять, глядя на неё с привычным прищуром, ожидая, когда она первой нарушит молчание.
– Исчезновение без следов борьбы, без шума, без камер – это не простое похищение, – наконец сказала она, медленно листая документы.
Голос у Варвары был ровным, но в нём ощущалась сосредоточенность, словно она уже выстраивала гипотезы, пробираясь сквозь слой официальных фактов к тому, что действительно имело значение.
– Думаешь, мистика? – Виталий скептически хмыкнул, усмехнувшись одними губами.
– Думаю, что это нечто большее, чем просто исчезновение человека, – спокойно ответила Варвара, не поднимая взгляда. – Улики указывают не только на похищение, но и на метод, который выходит за рамки обычных преступлений.
Она откинулась на спинку кресла, сдвинула планшет в сторону и посмотрела на напарника:
– Виталий, ты ведь знаешь, что бордели – одно из самых удобных мест для переходов между мирами.
Он фыркнул, устало проведя рукой по лицу:
– То есть мы не рассматриваем вариант, что зампред просто попал в умелые руки профессионалов? Нет, сразу сверхъестественное?
– Если бы это было просто похищение, оно оставило бы следы, – возразила Варвара. – Хотя бы косвенные: камеры, свидетели, фальшивые улики, запутанный след. Здесь ничего нет.
Виталий сел, наклонился вперёд, сцепив пальцы в замок:
– Пока у нас нет доказательств, что в этом деле есть что—то за гранью, – сказал он, выдерживая её взгляд.
– А ты веришь, что обычные похитители могли так идеально убрать человека из запертого помещения, не оставив ни одной зацепки? – спросила она спокойно.
Виталий медленно качнул головой, но возражать не стал:
– Пока я вижу хорошо организованную работу, а не демонов, – произнёс он после паузы.
Варвара промолчала, но по её лицу было видно, что его слова её не убедили. Она привыкла доверять логике, но её логика не отвергала невозможного, если у невозможного были свои законы.
– Допустим, – сказала она наконец. – Мы имеем дело с тщательно спланированным похищением. Значит, где—то должны быть слабые места.
Виталий кивнул:
– Именно. Если это работа людей, они ошиблись хотя бы раз.
Варвара снова взглянула на планшет:
– Хорошо. Начнём с того, где именно они могли допустить промах.
В кабинете установилась напряжённая тишина. Варвара просматривала данные, а Виталий наблюдал за ней, пока между ними оставался невидимый вопрос: что, если правы они оба?
Смолина задумчиво провела пальцами по стеклянной поверхности планшета, внимательно перечитывая показания свидетельницы. Несмотря на кажущуюся абсурдность ситуации, детали её рассказа были последовательными и логичными в своей иррациональности.
– Она утверждает, что клиент её коллеги просто исчез во время секса, – медленно произнесла Варвара, переводя взгляд на напарника.
– Без криков? Без борьбы? – уточнил он, прищурившись.
– Ни звука, – подтвердила она. – Никаких попыток сопротивления. Он просто… испарился.
Виталий усмехнулся, но без прежнего сарказма.
– Как удобно, – произнёс он, сложив руки на груди. – Никаких следов, никаких свидетелей, никаких зацепок.
– Одна свидетельница есть, – поправила его Варвара.
– Которая могла видеть всё неправильно. Или видеть то, что ей хотели показать, – возразил он.
Варвара слегка склонила голову, соглашаясь, но не оставляя сомнений в том, что она продолжит копать глубже.
– Тогда объясни другое, – сказала она. – Проститутка, которая была с Пятаковым, исчезла сразу после него. Никто не видел, как она покидала здание.
Виталий потер подбородок, нахмурившись:
– Либо её кто—то вывел заранее, до того, как подняли тревогу, либо…
– Либо её вообще не существовало, – закончила за него Варвара.
Оба снова замолчали.
– Управляющая борделем утверждает, что эта девушка у них не работала, – продолжила она. – Более того, она уверяет, что вообще видит свидетельницу впервые.
– Удобное совпадение, – скептически заметил Виталий. – А весь бордель – это, конечно, просто «досуговый центр», где читают стихи и обсуждают искусство.
– И где зампред правительства посещает культурные мероприятия, а затем исчезает, – добавила Варвара.
Напарник покачал головой.
– О’кей, допустим, что бордель – ширма для чего—то другого. Но пока мы не знаем, для чего именно.
– Нам нужны факты, – сказала девушка. – А факты пока указывают на одно: камеры видеонаблюдения ничего не зафиксировали.
– То есть момент исчезновения пропал?
– Камеры просто «не заметили» ни Пятакова, ни девушку, которая была с ним, ни сам момент исчезновения.
Виталий тихо присвистнул:
– Значит, либо запись подчистили, либо в тот момент действительно произошло что—то, чего техника не могла зафиксировать.
Варвара слегка постучала пальцем по столу, обдумывая сказанное.
– Есть ещё кое—что. Та, что сбежала, нигде не значится. В базе данных ни одного её имени, ни одной регистрации, ни даже фальшивых документов.
Санин хмыкнул.
– Профессионалка без документов?
– Не просто без документов. Без следов существования.
Он поднялся, прошёлся по кабинету и снова остановился возле её стола.
– Что у нас в итоге? – спросил он. – Зампред исчез, как будто его никогда не существовало. Никаких отпечатков, никаких личных вещей, даже одежды. Проститутка, с которой он был, исчезла сразу после него, и никто не может её найти. Единственная, кто что—то видела, утверждает, что во время исчезновения девушка превратилась в монстра, а потом снова стала обычной. И поэтому всё, что у нас сейчас есть, – это её слова.