сь мелкими трещинами, как старый фарфор, который вот—вот расколется.
В воздухе повис резкий, металлический запах, похожий в то же время на озон после удара молнии, мгновенно вытеснивший дорогой парфюм, который ранее окутывал комнату. Виталий почувствовал, как его дыхание сбилось на секунду. Он уже видел подобное прежде, но даже привыкший к аномалиям взгляд не мог не отметить чужеродность того, что стояло перед ним.
Миркан понял, что его раскрыли. Он замер, но лишь на долю секунды. Затем резким рывком метнулся в сторону окна, словно собираясь проскользнуть сквозь стекло. Виталий не дал ему этого шанса. Он бросился вперёд, предугадывая траекторию движения демона, и в следующий момент его ладонь врезалась в искаженную ткань чужого тела, отбивая того в сторону.
Миркан изогнулся, как хищник, тело его двинулось вбок, но он не упал, а мгновенно среагировал, оттолкнувшись от стены. Разворот – резкий, почти невозможный, и удар когтистой руки едва не задел Виталия. Лезвие воздуха рассекло пространство в миллиметре от его шеи, но он успел отшатнуться назад, перекатившись вбок.
Демон не останавливался. Он двигался, как существо, давно забывшее, что такое человеческие законы физики. Конечности удлинялись, хватка была чудовищной, а пальцы сжимались с точностью хищной твари, поджидающей момент для смертельного удара.
Виталий не дал ему этой возможности. Он быстро перекатился в сторону, уходя от атаки и готовясь к следующему манёвру. Подпрыгнув, он ударил ногой по колену демона, сбивая баланс, но тот не рухнул, а лишь отскочил вбок, будто и не почувствовал боли.
Они столкнулись у центра комнаты. Миркан на мгновение навис над ним, глаза его пылали алым свечением, и вот уже руки демона метнулись вперёд, вырывая воздух из пространства, точно сгущая саму реальность. Ловушка.
Виталий знал, что, если допустит захват – вырваться будет невозможно.
Санин молниеносно сместился в сторону, одновременно проведя резкую контратаку, направленную прямо в уязвимые точки демона. Он сместил вес, резко нырнул под руку демона, и вставил локоть в его рёбра. Демон вздрогнул, но не отступил. Звериный рык сорвался с его губ, кожа ещё больше потемнела, а его силуэт начал дрожать, словно сам воздух отторгал его присутствие.
Ино не стал медлить, бросившись в яростную атаку с утроенной силой, его удары становились всё более яростными, как если бы он черпал мощь из самой природы своей демонической сущности.
Миркан метнулся вперёд, но Виталий вывернулся, сделав короткое движение, чтобы уйти вбок. Пространство вокруг демона дрожало, как мираж, и на мгновение казалось, что его тело вот—вот распадётся на части.
Однако он не собирался сдаваться, продолжая атаковать с ещё большей настойчивостью, подстраиваясь под тактику Виталия.
Полицейский атаковал серией резких, быстрых ударов, стараясь не дать демону времени на адаптацию. Он вовремя уходил, контратаковал, маневрировал, но чувствовал, что с каждой секундой демон подстраивается. А потом он начал полностью подстраиваться под его стиль боя, считывая ритм движений и анализируя каждую атаку.
Медлить было нельзя – секунды промедления могли обернуться поражением.
Демон ошибся на долю секунды – и этого хватило. Виталий вбил локоть в его грудь, а затем, используя силу инерции, ударил кулаком в челюсть, отбросив назад.
Миркан замер.
Он медленно провёл пальцем по губе, убирая чёрную вязкую жидкость, которая, казалось, шевелилась сама собой. И усмехнулся:
– Ты довольно ловкий, смертный, – голос его был низким, вибрирующим. В глазах вспыхнул странный интерес. – Я бы даже сказал – мне нравится твой стиль.
Виталий не расслабился. Он знал, что демоны никогда не говорят ничего просто так, и потому не торопился опускать руку, готовую вновь активировать устройство. Адреналин всё ещё бурлил в крови, но сейчас важнее было другое – ответы.
– Говори, – его голос прозвучал низко, без излишней агрессии, но в нём читалась сталь. – Кто ты?
Миркан медленно выпрямился. Демоническая оболочка ещё дрожала в воздухе, словно пространство не могло сразу принять его истинную суть. Он склонил голову набок, наблюдая за Виталием с выражением лёгкого удовлетворения, будто его не просто разоблачили, а освободили от необходимости притворяться.
– Вопрос даже не в том, кто я, – его голос теперь звучал иначе. Человеческие нотки исчезли, уступив место чему—то древнему. – А в том, кем я был.
Он сделал осторожный шаг в сторону, но Виталий лишь сильнее напряг мышцы.
– Без резких движений, – предупредил он.
Миркан усмехнулся:
– Расслабься, смертный, я пока не собираюсь рвать тебя на части, – в его словах не было угрозы, скорее, усталая констатация. – Ты ведь пришёл не убивать меня, верно? Ты пришёл понять.
Виталий медленно выдохнул, держась в боевой стойке, но теперь больше изучая, чем нападая.
– Хорошо. Ты не человек. Тогда кто?
Демон сделал паузу, будто вспоминая, как правильно говорить с людьми.
– Я Миркан. Когда—то у меня было другое имя, но сейчас оно не имеет смысла. Это имя принадлежало человеку, которого больше нет.
– Что с ним случилось?
Миркан склонил голову чуть набок, прищурившись.
– Его украли, – ответ прозвучал мягко, но в нём чувствовалась глубина бездны. – Вырвали из жизни, из семьи, из памяти тех, кто знал его на Земле. Он перестал существовать, как перестают существовать все, кого забирает Лифтаскар.
Он посмотрел на свои ладони, словно удивляясь им.
– Это было двести лет назад, – заговорил он снова, и голос его стал тише, словно он слышал собственные воспоминания яснее, чем происходящее здесь и сейчас. – Я был человеком. Обычным, ничем не примечательным. Жил в Петербурге, занимался торговлей. У меня была жена.
Виталий не ответил, но уловил, как меняется интонация демона.
– Мы были счастливы. Нас было двое, и этого было достаточно. Мы строили планы, говорили о будущем, о том, сколько у нас будет детей. Тогда я не знал, что будущее принадлежит не нам.
Он медленно провёл языком по губам, будто ощущая их в первый раз за два века.
– Это случилось в одну из зимних ночей. Я шёл по набережной, возвращаясь из трактира, когда рядом со мной остановился экипаж. Дорогой, с тёмными шторами. Мне показалось, что внутри кто—то знакомый, потому что раздался голос, и он назвал моё имя.
Миркан опустил взгляд.
– Женский голос. Я не помню её лица, но я помню её глаза. Чёрные, без дна. Она улыбалась, приглашая войти, и я вошёл. Тогда мне казалось, что в этом нет ничего странного, что всё происходит так, как должно происходить.
Он усмехнулся, но в этой усмешке было больше боли, чем веселья.
– Я сел напротив неё. Она что—то говорила – ласково, вкрадчиво. Её голос был таким… он звал меня туда, где меня не должно было быть.
Миркан поднял взгляд, прямо в глаза Виталию.
– И я провалился. Меня не стало. Я не умер, но исчез. Мир, который я знал, перестал существовать, и я оказался в другом месте. В городе, которого нет на картах.
Виталий молча слушал.
– Лифтаскар.
Имя прозвучало глухо, как удар по камню.
– Они сделали меня одним из них. Стирали память, ломали тело, подчиняли волю. Я перестал быть собой, стал тем, чем они хотели меня видеть. Я убивал. Я наслаждался этим.
Он на миг замолчал, но затем заговорил снова, уже медленнее.
– Я был монстром. Точно таким же, как они. Но однажды… – в глазах его мелькнул отблеск. – Однажды я вспомнил.
Миркан выдохнул, глубоко и тяжело, как будто именно этот момент был важнее всего, что он сказал до этого.
– Это было больнее, чем все пытки, через которые они провели меня. Вдруг, без предупреждения, перед глазами вспыхнула жена. Я услышал её голос, вспомнил, как она смеялась, как касалась моей руки. Это был миг, но он перевернул всё.
Он сжал кулаки.
– Я увидел Лифтаскар таким, какой он есть. Город без души, место, где ты вечность находишься в порочном круге, не понимая, что давно уже не живёшь, – затем поднял взгляд, и теперь в нём виделось нечто другое: – Я понял, что либо я стану их врагом, либо останусь одним из них навсегда.
Виталий чуть напрягся, ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать.
– Тогда я начал мстить. Я уничтожаю их, разрушаю всё, что связывает Лифтаскар с Землёй. Они боятся меня. Потому что я – их единственный сбой.
Его голос снова стал тихим, но в нём звучала ярость.
– Ты думаешь, я твой враг, Виталий Дмитриевич? Нет. Я ваш единственный шанс уничтожить Лифтаскар, – он сделал шаг вперёд, и теперь между ними не было расстояния: – Я не враг. Я мститель.
Он на мгновение замолчал, затем его губы дрогнули в едва заметной усмешке, в которой не было радости. Это был взгляд человека, который когда—то подчинился тьме, а потом решил её уничтожить.
– Ты хочешь знать, как я убил её? – его голос стал ниже, словно тени прошлого вновь окружили его. – Как я нашёл ту, кому сам когда—то помог стать владычицей?
Он провёл ладонью по своему лицу, будто стряхивая пыль веков, и начал говорить. С каждым словом его голос приобретал больше глубины, как будто он снова проживал тот день.
– Когда я служил им, я похитил её, привёл в Лифтаскар, сделал всё, чтобы она заняла своё место среди владычиц. Она была такой же, как я когда—то – испуганной, потерянной, но жаждущей жизни. И я тогда верил, что исполняю высшую волю.
Миркан сжал пальцы в кулак.
– Она быстро привыкла. Они всегда привыкают. Вскоре её имя уже произносили с трепетом, её тело наполнялось той силой, которую давал этот адский мир. Она больше не принадлежала себе, как и я когда—то. Но разница в том, что я осознал это слишком поздно.
Его зрачки вспыхнули багровым огнём, когда он продолжил.
– Я убил её во время праздника совокупления, – голос Миркана звучал ровно, но в нём сквозила тяжесть воспоминаний. – В ту ночь она отдалась своим подданным и рабам, как это делала каждая владычица. Они возносили её, как божество, окружая со всех сторон. В этот момент она была на пике своей силы… и на пике своей уязвимости.