Темный искусник отвернулся от картины. Дела прошлого - в прошлом. А ныне…
Он подошел к своему столу и выдвинул верхний ящик. Достав плотный пакет из желтоватой бумаги, он вытряхнул на стол его содержимое. Несколько кусочков зеленого пластика, испещренный небрежными записями блокнот, и пара странной формы камней.
Сжав губы и хищно усмехаясь мыслям, Мурамаса двигал по столу зеленые информационные пластинки. Справа налево… Потом - слева направо. Здесь, перед ним, лежала великая тайна - тайна управления Гаки-о-Моро.
Именно над ней он работал так долго и добился столь многого.
Именно на этих маленьких пластинах были записаны главные результаты исследований поистине необычных существ, ключом к пониманию которых оказалось древнее оружие, которое добыл для Средней ветви археолог-северянин. А то, что знал Ширай Гомпати, - Мурамаса поднял голову и расхохотался, - это была лишь часть тайны, край необозримого океана!
Мурамаса улыбнулся, потер руки и обогнул свой рабочий стол. В стене темнела дверца его личного сейфа. Повернув несколько стальных кругов на двери в нужное положение, искусник вставил фигурный ключ в щель замка и открыл сейф. Извлек из него объемистый кожаный футляр и осторожно поставил на стол, рядом с инфокартами.
Расшнуровав чехол, искусник недолго любовался блекло-серым шаром, который покоился внутри стеклянного цилиндра. Потом собрал карточки и сложил их обратно в хрустящий пакет, а пакет сунул внутрь футляра.
Теперь у него было все необходимое - один Гаки-о-Моро и все нужные расчеты и исследования.
Он был уверен - этого хватит, чтобы возложить руку на весь мир.
…Грохот и звон стекла!
Разбив последний из сосудов для хранения Гаки-о-Моро, Мурамаса отбросил в сторону стальной прут. Тот укатился под один из лабораторных столов, звеня и подпрыгивая на каменном полу. Сопя и поминая демонов, Мурамаса несколько минут вываливал из шкафов-сейфов на пол журналы с записями экспериментов, бумажные карточки, коробки инфокарт, черные кассеты скоростной видеосъемки и серебристые ленты магнитокопий.
На все это он выплеснул спирт из серебряной фляжки. Ничего иного у него с собой не было, ведь шпионы Хотто и Сагами были везде. Среди его помощников тоже были такие люди. Было бы неразумно тащить в лабораторию канистру пирогеля или моторного топлива. К чему лишние подозрения?
И спирта хватит. Мурамаса достал из кармана дешевую зажигалку, щелкнул кнопкой, выждал несколько секунд и уронил ее на груды документов. Синее пламя побежало по бумагам, заставляя их скручиваться от жара и темнеть. Темный искусник несколько мгновений смотрел в огонь. Вот оно горит - могущество Средней ветви! Мурамаса оскалился и захохотал. Ширай Гомпати отнесся к нему без уважения? Так пусть теперь потеряет все!
Пламя разгоралось, и темному искуснику пришлось отойти подальше. Мурамаса отвернулся от огня и направился к своему столу. Осколки древних сосудов хрустели под подошвами. Улыбка застыла на его лице, он был почти счастлив.
Все, что он задумал, нынче исполнится!
Щелчок за спиной заставил его на миг замереть. Мурамаса резко обернулся к двери. На пороге появился Эйго Макковей, бывший боевик ранга рин-ханза, который последние два года был лучшим помощником Мурамасы. Темный искусник скривился.
Как не вовремя!
Несколько секунд Макковей стоял, недоуменно моргая, и переводя взгляд с Мурамасы на язычки пламени. Затем бросился к огню.
- Что случилось, господин?! - крикнул Эйго, подбегая к горящим шкафам.
Быстро скинул с себя куртку и принялся сбивать пламя. Пару минут Эйго метался по лаборатории, сваливая на горящие бумаги толстую ткань, которой были застланы лабораторные столы. Затем подхватил с одного из столов трехлитровый баллон с раствором медного купороса и выплеснул его на огонь. Пламя зашипело и принялось плеваться зелеными искрами.
Мурамаса застыл у свого стола и с ненавистью наблюдал за мечущимся помощником. Зачем он вернулся? Чтобы нарушить его, Мурамасы, планы?! Он пожалеет об этом!
Быстрым и мягким движением Мурамаса присел, подхватил с пола узкий кусок стекла, чем-то похожий на танто. Тот удобно лег в ладонь темного искусника. Спрятав руки за спиной, Мурамаса скользнул к Эйго Макковею.
В это время рыжеволосый парень поднялся с колен и с облегчением вздохнул. Пламя ему удалось сбить, журналы теперь лишь дымили, распространяя по лаборатории тусклый смрад тлеющей бумаги. Он повернулся к Мурамасе.
- Господин, разве так можно? - вопросы посыпались из Эйго, как капли осеннего дождя. - Почему вы не тушили пожар? Как он произошел?
Мурамаса улыбнулся. Холодно. Любого другого его улыбка вогнала бы в дрожь, но не Эйго Макковея. Бывший боевик, в отличие от остальных помощников искусника, никогда не боялся своего господина. Вот и сейчас он только укоризненно качал головой. Как же так! В лаборатории пожар, а его господин ничего не сделал, чтобы спасти столь ценные записи. Да и странный какой-то пожар… Эйго бросил взгляд на вываленные из шкафов документы.
- Я вызову людей из отдела случайностей. Надо будет все проверить, вдруг еще что-то не потушено? И рассказать господину Сагами.
- Не надо вызывать людей Сагами.
- Надо, мой господин!
- Это я зажег огонь, - спокойно произнес Мурамаса, медленно скользя по лицу молодого помощника ледяным взглядом.
- Вы?!
- Да. Это было хорошее и полезное дело, которое ты испортил.
Впервые за все время, что он проработал в лаборатории, Эйго не смог найти слов.
- Но… Пожар… Работа… Зачем, мой господин?!
- Сделать это было необходимо.
- Но ведь это важные вещи! Это оружие! Это то, что даст господину Ширай Гомпати возможность справиться с нашими врагами!
- Гомпати? Враги?! Гос-сподин Гомпати уничтожит наш город и не заметит этого! - взревел раненым медведем Мурамаса. - Темные демоны затмили его разум! Он желает уничтожить не дейзаку, а Кинто!
Рыжеволосый парень попятился. Мурамаса стоял перед ним, страшный в своей ярости. Впервые Эйго Макковей почувствовал страх перед темным искусником. Глаза Мурамасы, казалось, проникали в мозг, а шепот терзал слух:
- Демоны украли у него разум и поселились в его мыслях… Он совершает недостойное и забыл о прощении Неба! Но не господин Син-ханза в том виновен, нет…
Голос Мурамасы вдруг упал до едва различимого шепота. Тени мертвых метнулись по углам, когда он быстро зашептал, всхлипывая и как будто задыхаясь:
- Гаки-о-Моро… оказ-з-зались с-с-слишком с-с-сильны… для нашего гос-с-сподина. Они отравили его моз-з-зг… поедают его с-с-сердце. Если в битве… дейз-з-заку окажутся с-с-сильнее… печень гос-с-сподина рас-с-стает… он выпустит Гаки-о-Моро на волю! На город!
Слова темного искусника извивались в воздухе тенями мертвых, но все еще ядовитых змей. Молодому искуснику приходилось напрягаться, чтобы не захлебнуться их отравой. Но все равно, он постепенно тонул в трясине страшных слов и рваного, какого-то даже изломанного, ритма голоса Мурамасы.
- Вы лжете мне, господин Мурамаса, - Эйго Макковей отшатнулся и замотал головой. - Господин Гомпати не может так поступить!
Мурамаса шагнул чуть ближе к парню. Не осознавая, что он делает, Эйго отодвинулся на шаг ближе к двери.
- Господин Гомпати болен, - прошипел уже нормальным голосом Мурамаса, - он не выдержит соблазна отомстить за поражение…
- Син-ханза здоров! Он самый великий из всех глав Средней ветви!
- Господин Гомпати болен, и ты с-сам видел это! - возразил Мурамаса, искривив губы в мертвой усмешке.
Искусник еще на шаг подвинулся к молодому помощнику. Тот шагнул назад и неуверенно спросил:
- Вы говорите о том давнем случае, мой господин?
- Да, - Мурамаса остановился и покрепче сжал за спиной кусок стекла. - Ты правильно понял.
Эйго опустил голову. Он вспоминал… Вот яростный крик и Мурамаса, отброшенный сильной рукой, падает на пол. Вот кипение крови за толстым стеклом камеры и пена на губах Син-ханзы… А потом они, помощники, по знаку искусника выбежали за дверь. И в лаборатории оставались только Мурамаса и Гомпати. А еще позже услышали грохот лопающегося стекла… Разгромленная лаборатория - и Гаки-о-Моро на свободе… Мурамаса, который завалился на стол, а из спины под его левой лопаткой торчит кусок стекла…
И они, помощники, вбежали в зал и увидели - безумный взгляд Син-ханзы, растирающего белую пену по лицу. И - ужас и смерть, серый шар Гаки-о-Моро, который застыл на расстоянии полуметра перед лицом Гомпати. А затем туманная сфера нехотя поплыла обратно в камеру для испытаний! В тот миг рыжий искусник не знал, кого он страшится больше - древнего голода и смерти, которых не остановить ничем, или же главу Ветви, для воли которого нет преград.
Воля безумца?
Эйго Макковей задрожал… Неужели господин Мурамаса прав? Неужели их великий господин Ширай Гомпати болен и может совершить нечто страшное, стать проводником смерти в Кинто?
Он не заметил, как Мурамаса придвинулся ближе. Он не видел, как напряглись руки темного искусника, сжимающие острый осколок стекла. Синяя жилка на шее у Макковея притягивала взгляд темного искусника. Мурамаса придвинулся еще на шаг ближе…
Молодой искусник поднял голову и посмотрел в лицо начальнику. Тот остановился и заставил себя улыбнуться. Его губы растянулись в подобии улыбки, но глаза оставались холодны.
Сталь и стужа. Смерть и ледяная жажда.
Эйго сглотнул слюну:
- Я… верю вам, господин Мурамаса. Верно, господин Син-ханза может совершить непоправимое…
Лицо Мурамасы дрогнуло. На краткий миг на нем возникла тень изумления. Еще одно мгновение - и она ушла. Темный искусник выпрямился и сделал шаг назад. Несколько долгих минут он вглядывался в глаза молодого помощника.
Он поверил?!
Как невероятно!
Парень беспомощно пожал плечами и продолжил:
- Он может сделать… недостойное… По ошибке. И этим запятнать свое имя.
- Запятнать имя? По ошибке. - Казалось, что темный искусник не может осознать услышанное. - Да… Ты прав, мой помощник. Имя Син-ханзы должно оставаться безупречным. Ты правильно понял.