– Бе-едная, – протянул мальчик и вопросительно посмотрел на отца – Ты её оттуда привёз?
Тот опустил глаза и тяжело вздохнул.
– Андрюхина. Была.
Петя мысленно повторил его слова. Кто такой Андрюха? Почему была? Вот же она. Или…
– Друга моего, – пояснил отец. – Сослуживца.
Отец жестом попросил Петю подойти поближе, а сам скомандовал Гильзе: «Место!»
Собака, виляя хвостом, улеглась на расстеленное в углу старое одеяло.
– Погиб он. Андрюха. А Гильза – она как дочка ему была. Как подруга боевая. Понимаешь?
– Угу, – кивнул Петя.
Представить собаку дочкой ему было сложно. А выражение «боевая подруга» слышал из песни. Знал, что это женщина-солдат. Близкий человек, с которым ты вместе на войне…
– Мы сидели в окопе, – стал рассказывать отец. – Зима. Хотя снега нет. Слышим: то ли свист какой, то ли плач за кустами. Пошли посмотреть. А там щенок скулит. Грязный весь. Замёрз совсем, перепуганный… Андрюха ему: «Мамка твоя где?» А она… – Петин отец кивнул на Гильзу. – Скулит, к ногам жмётся. «Убило, видать, осколком. Ладно, со мной не пропадёшь». Забрал Андрюха щенка. Имя дал.
Отец умолк.
Петя ощутил, как его голова потяжелела. И даже в груди словно защипало.
– Мы с Андрюхой не разлей вода были, – голос отца звучал всё более приглушённо, – вместе представляли, как вернёмся, когда всё закончится. С победой. Я – к вам с мамой. А он только мечтал семью создать. Чтобы жена, дети. И её, Гильзу, хотел домой забрать, поэтому учил её всяким командам. Бежать рядом, не подбирать ничего с земли, давать лапу, приносить что нужно. В общем, к мирной жизни готовил.
Отец уставился в одну точку и словно застыл.
Петя тоже замер, боясь пошевелиться. Ему было уже не до уроков. Он думал, как бы случайно не скрипнуть стулом, чтобы не сбить отца с мыслей, которые тот так мучительно пытается облачить в слова. Мальчик не знал, что ему предстоит услышать, но понимал, что это важно. Что-то, что нужно пропустить через себя, прочувствовать всеми клеточками своего детского организма.
– Андрюха ведь мне жизнь спас. Я шёл впереди: не заметил в траве, между деревьями, растяжку. Ещё шаг – и всё. Задел бы ногой. А Андрюха – как он только её увидел? – бросился ко мне, так крепко за руку схватил и изо всех сил дёрнул.
По спине Пети пробежали мурашки. Перед его глазами точно сменялись кадры какого-то боевика: густой лес, душащая тревога, зловеще ухает сова. Папа с Андрюхой – оба в маскировочной форме. А вот – проволочная растяжка, всего в паре сантиметров от отцовских берцев.
– Спасибо, Андрюха, – сказал отец так, как будто друг, а не сын сидел сейчас с ним рядом.
Когда отец закончил, Гильза заскулила, приподнялась и заелозила на подстилке в углу.
– Да-а. – Отец Пети глянул на собаку. – Хороший у нас с тобой был человек. – Он повернулся к сыну: – Я снова уйду. Побуду в отпуске и – туда. А ты к собаке со всей ответственностью отнесись. Я могу на тебя положиться?
– Конечно, пап, – пообещал будто повзрослевший в один миг Петя.
– Ведь если я не заберу Гильзу, не дам ей дом и заботу… – Отец развёл руки в стороны. – Разве это не будет предательством?
Он внимательно посмотрел на сына.
– Нет, мы не предадим. Ни я, ни мама…
Петя подошёл к Гильзе, обнял её и закрыл глаза. Отец, его сослуживец Андрюха, мама, Гильза – теперь для Пети все они были одной семьёй. Самой надёжной и крепкой.
Петина рубашка промокла от влажной собачьей шерсти. Мальчик улыбнулся и ещё сильнее прижал к себе Гильзу. «Это твой дом. Мы с тобой обязательно дождёмся папу и вместе будем жить под мирным небом без свиста пуль и грома взрывов».
В комнату заглянула мама.
– О, я смотрю, вы уже подружились, – с улыбкой сказала сказала она, глядя на сына и собаку.
– Я пойду в зоомагазин за ошейником и поводком, – встрепенулся Петя. – Миску возьму. И корм. Что она обычно ест?
– Не из капризных будет, – рассмеялся отец. – А пойдёмте все вместе гулять?
– Ура! – обрадовался Петя и, наспех натянув ботинки, шагнул к собаке: – Гильза, дай лапу!
Константин ГригорьевГлавная роль
– Ну что, ничья? – спросил у Василия соперник по игре в шахматы, паренёк из шестого класса, на год старше его.
Василий задумался.
Турнирная ситуация в чемпионате школы по шахматам сложилась такая, что ему, чтобы пробиться в финальный этап, необходимо было набирать очки. До конца отборочной стадии оставалось два тура – сегодня и завтра. Причём сегодня он играл белыми, а завтра придётся чёрными. В общем, нужно было выигрывать, но позиции – совершенно равные. Разве что пожертвовать слона на поле h7, вскрыть прикрытие короля и провести матовую атаку: на короля противника набросились бы и ферзь, и конь, и ладья, и пешки… Но если соперник отобьётся, то поражение неизбежно.
«Рискнуть или не рискнуть? – лихорадочно думал Вася. – Если не смогу заматовать короля соперника, то всё – прощай финал, даже победа в последнем туре не спасёт. А если соглашусь на ничью, то тоже плохо: в оставшейся игре необходимо будет побеждать чёрными. Легко сказать – выиграть чёрными по заказу».
Слева от Васи тикали шахматные часы, неумолимо отсчитывая время. Надвигался цейтнот.
В висках стучало. Температура, казалось, подскочила до пятидесяти градусов.
«Рискнуть или не рискнуть? Ведь хорошая атака получается, почти наверняка мат поставлю».
Вася уже протянул было руку, чтобы пожертвовать слона, но тут же отдёрнул её.
«Нет. Если поражение, то всё, прощай финал. Завтра! Завтра точно рискну – чёрными, а сегодня нет». – Ничья, – сказал Вася и остановил часы.
И сразу ему стало тошно.
Соперник ушёл, а Василий остался сидеть за столом. Сейчас, когда партия закончилась, он ясно видел, что, пожертвовав слона, точно бы выиграл.
«Чего испугался? – подумал Вася. – Была же верная победа!»
К столику подошёл физрук – кандидат в мастера спорта по шахматам и организатор общешкольного турнира.
– Василий, а почему ты согласился на ничью? – спросил он. – Это корректная жертва, за слона ты имеешь инициативу и опасную атаку. Сопернику нужно будет сделать несколько очень точных ходов, чтобы не получить мат. Что же ты не решился?
– Ну, не знаю, – пробормотал Василий, – слон всё-таки.
– Слон… Главное инициатива, а не слон, – заметил физрук. – Помнишь, как Стейниц говорил: «Владеющий преимуществом обязан атаковать, иначе он рис кует потерять преимущество». Одним словом, ради инициативы надо идти на жертвы.
Василий промолчал. Он прекрасно знал слова первого официального чемпиона мира по шахматам Вильгельма Стейница и вообще – изучил море специальной литературы. Но одно дело – смотреть чужие партии, другое – играть самому с живым соперником под тиканье часов.
– Ну, смотри, – вздохнул физрук, – дело твоё. Но запомни: в шахматах сталкиваются не только фигуры, но и характеры. Даже очень сильный игрок, но слабый по натуре никогда не победит. Кстати, как там твои дела в турнирной таблице? Ага, брат, дело на тоненького: в последнем туре нужно обязательно выигрывать чёрными, иначе тебя наверняка обойдут, и ты не выйдешь в следующий круг. Смелее играй, смелее!
– Хорошо, – пробормотал Василий и быстро ушёл. Зайдя за угол коридора и убедившись, что его никто не видит, он с досадой хлопнул ладонью по стене, чуть не поранившись. «Балбес! Ну, чего испугался?
Ведь мог же выиграть, если бы рискнул! Ну почему я такой рохля?»
– Вася, ты чего такой мрачный? – к мальчику подбежала его одноклассница и просто хорошая подруга Ирина. – Да на тебе лица нет!
– Вничью сыграл, – нехотя ответил он.
– Ну, не проиграл же, – весело заметила девочка, – ничья тоже хорошо.
– Да лучше бы продул, – с досадой отмахнулся Василий и рассказал, как безвольно согласился на ничью в почти выигранной позиции.
– Да, – философски заметила Ирина, – как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть всю жизнь. Проиграл бы – пожалел, что рискнул, но сделал бы выводы. Так было бы интереснее, чем ничья без игры.
На следующее утро, как только Василий вошёл в школу, к нему подлетела радостная Ира.
– Вася! – с ходу закричала она. – Идём кое-что покажу, быстрее!
Василий наспех разделся, и одноклассница за руку подвела его к стенду с объявлениями.
– Вот, смотри. Это именно то, что тебе нужно! – Ирина указала на объявление о наборе в школьную театральную студию.
– В театральную студию?! – попятился от доски Вася. – Ты что, с ума сошла? Это же на сцену выходить надо.
– Правильно! Выходить на сцену, не бояться зала, преодолевать стеснительность, учиться громко и выразительно говорить… Это именно то, чего тебе не хватает, а театр точно поможет. Бесплатно! Тем более ведёт кружок Нина Николаевна, преподаватель литературы. Ты ведь её знаешь.
– Не-е-е… – протянул Василий. – На сцену выходить… все будут смотреть…
– И пусть смотрят. И завидуют! У тебя же отличная память, стихи длиннющие наизусть знаешь. Отличный актёр бы получился! Записывайся! В конце концов, не понравится – уйдёшь.
– Я подумаю, – сказал Василий, лишь бы отвязаться от подруги.
Он часто так делал, но никогда не принимал решение, а просто ждал, когда всё само собой рассосётся и от него отстанут.
– Как всегда, в долгий ящик, – мгновенно поняла Ирина. – Ладно, пошли на урок.
– Дети, – объявила классный руководитель Наталья Ивановна, – завтра в нашей школе вместо первых двух уроков будет проводиться благоустройство территории. Оденьтесь попроще. Перчатки, грабли и лопаты получите здесь.
– Очень скоро, очень скоро станет чище наша школа, – пробормотал Вася.
– Субботник! – обрадовалась Ирина и повернулась к Василию: – Что ты говоришь?
– Да так, – замялся он, – стих сочинил.
– Какой? – заинтересовалась Ира. – Прочитай.
– Да ладно, – совсем стушевался Василий. – Потом.