Мой напарник не ошибся: ночь полнолуния прошла спокойно, если, конечно, не считать уханья лешего, который что-то уж слишком близко подобрался к деревне, хотя в сегодняшнюю ночь это неудивительно. На остальные мелочи вроде странных плесков в реке и мелькания теней в лунном свете можно не обращать внимания – в полнолуние выходит наружу едва ли не вся нечисть, какая только есть в округе, и тут ничего не поделаешь. По счастью, к людям все эти существа лишний раз стараются не приближаться, но и здешним жителям известно, что в такие ночи деревню лучше не покидать во избежание, так сказать, возможных неприятностей.
Итак, все хорошо. Мы свое дело сделали, и потому отсюда можно уезжать с чистой душой и чувством выполненного долга.
Покидать Сельцы мы собирались с утра пораньше – долее задерживаться в этих местах нам не стоит. Раньше выедем, быстрее окажемся в городе, тем более что путь до него нам предстоит неблизкий.
Пока Грег ходил к дому бабки Сташи, я оседлала лошадей и вывела их за ворота – как только напарник вернется, так сразу же и направимся в путь. Невольно порадовалась тому, что сейчас возле дома старосты собралось не так много любопытствующих, и это в основном женщины и детишки. Остальные жителей деревни сейчас, без сомнений, находятся возле дома покойной бабки Сташи, во все глаза наблюдая за тем, как пришлый маг пытается что-то отыскать в доме покойной бабули, а заодно просматривая ее вещи, которые должны были разложить на земле. Мне же оставалось радоваться тому, что сейчас подле меня народу немного – не люблю быть в центре внимания.
– Тетенька, а тебе не страшно?.. – раздался за моей спиной детский голос.
Обернувшись, я увидела стоящую рядом девочку лет шести, которая с любопытством глядела на меня. Милая, трогательная малышка... Дело в том, что я не вступаю в разговоры с посторонними, потому как обычно приходится отвечать на одни и те же вопросы вроде того, каким ветром меня занесло в Патруль, с чего это я вздумала идти на службу, и тому подобное. Как правило, я резко обрываю подобные речи, или же просто молчу, не отвечая на вопросы, но обижать молчанием эту девочку мне не хотелось. К тому же ко мне уже спешит молодая женщина – похоже, это мать малышки. Если я сейчас не скажу ни слова, то ребенок после нашего отъезда получит хорошую трепку – мол, нечего лезть с вопросами к незнакомым людям, да еще и к таким, кто с нежитью знается, и от кого не знаешь, что можно ожидать!.. Что ж, раз такое дело, то можно и поговорить.
– Ты о чем, детка?.. – улыбнулась я.
– Ну, по ночам ходите, всяких чудищ видите... Они ведь и убить могут!
– Не знаю, что тебе и ответить... – мне только и осталось, что развести руками. – Конечно, бывает по-разному, но мы знаем, как следует поступать в том или ином случае. Только вот опаску все одно иметь надо, сломя голову на рожон не лезть.
– Потому и оружия на тебе столько?.. – продолжала допытываться девочка.
– Конечно... – кивнула я головой. – В нашем деле без него никак не обойтись – мало ли с кем доведется встретиться.
– Вы уж простите ее... – возле нас оказалась мать малышки. – Уж очень она у меня любопытная, все ей надо знать, болтушке!
– У вас очень славная девочка... – искренне сказала я.
– А у вас дети есть?.. – поинтересовалась женщина.
Ну, начинается, сразу же берут в оборот! Пока я помалкивала и ходила с непроницаемым лицом, ко мне не решались подойти с расспросами, но стоило заговорить хоть с кем-то – и все, теперь от любителей поболтать не отобьешься! Людей можно понять – это деревня, замкнутый мирок, находящийся на отшибе от основных дорог, и потому каждый приезжий здесь сразу же попадает в центр внимания. Сейчас пойдут вопросы, расспросы, разговоры о жизни, все то, что я терпеть не могу! Скорей бы Грег подошел, а не то эти сгорающие от любопытства крестьянки с меня живой не слезут! Тем не менее, надо что-то отвечать.
– Нет, детишек у меня не имеется... – покачала я головой.
– А почему?
Вообще-то я никому не обязана выкладывать свою подноготную, и в любое другое время не стала бы продолжать этот разговор, просто отвернувшись и отойдя в сторону, но не хотелось разочаровывать девочку, которая с восхищением смотрела на меня. В подобных случаях поневоле приходится выбирать одну из тех отговорок, которые у меня заранее были приготовлены для тех, кому нельзя не ответить.
– Работа у меня такая, что сегодня живешь, а завтра неизвестно что будет... – вздохнула я. – На родню я небогата, и если со мной что случится, то дети останутся круглыми сиротами. Сами знаете, какой горькой может быть доля у таких ребятишек, а раз так, то лучше о детях и не мечтать.
– Это верно... – кивнула головой женщина. – А семья...
– Нет у меня семьи. Так сложилось.
– А мужчина, с которым вы приехали...
– У него тоже нет ни семьи, ни детей.
– А мы думали, что вы оба вместе... Такой красивый мужчина!
– Нет... – перебила я женщину. – Каждый из нас двоих сам по себе, мы просто напарники, и не более того. Конечно, посторонним в подобное плохо верится, но в том деле, которым мы занимаемся, чувствам не место – неизвестно, что с каждым из нас будет завтра, так что, как говорится, лучше и не начинать, оставаться сослуживцами...
– Хм... – судя по ухмылкам, крестьянки не поверили моим словам, но подобное меня не особо волновало – пусть что хотят, то и думают.
Сельцы мы покинуть только через час, раньше не получилось – Грег долго провозился возле дома бабки Сташи (да будет ей земля пухом), а я не знала, как отбиться от вопросов женщин, которые интересовались едва ли не всем, что происходит за пределами их деревни. Тут поневоле вновь подумаешь о том, что лучше по-прежнему держать людей на расстоянии от себя – так спокойнее.
Путь нам предстоял довольно долгий, но, если не случится ничего неожиданного, то к вечеру будем в городе, причем даже в том случае, если не будем особо гнать лошадей. Дороги в этих местах, конечно, далеки от совершенства, но летом и зимой здесь вполне можно проехать, зато в осеннюю непогоду и весеннюю распутицу попасть в эти отдаленные места весьма сложно. Пока же я мысленно прикидывала дорогу от деревни: вначале минуем хлебные нивы, затем довольно долгий путь по лесной стезе (там следует передвигаться без спешки, а не то лошадям ноги переломаем – полно ямок, рытвин, выступающих из земли корней), потом выедем на тракт, а это прямая дорога до Северина. В здешних краях это самый большой и многолюдный город, можно сказать, столица этих мест, вернее, этого края. Думаю, излишне упоминать о том, что мы с Грегом живем именно там, снимаем две маленькие комнатки в небольшом домике на тихой улочке. На данный момент мы свое дело сделали, так что сегодня, когда окажемся дома, можно будет выспаться со спокойной душой, а уж завтра с самого утра, хочется нам того, или нет, но придется отправиться с докладом в Святую Инквизицию. Ох, ну и помотают же святоши нам завтра нервы! Даже сейчас об этом думать не хочется...
Во второй половине дня, уже оказавшись на тракте, и преодолев немалую часть пути, мы остановились на короткий отдых в «Лесном лукошке». Этот придорожный трактир расположен неподалеку от перекрестка дорог, так что посетителей тут всегда хватает. Стоит заметить, что у «Лесного лукошка» очень хорошая репутация – тут готовят весьма недурственно, да и слуги вышколены на зависть, так что свой заказ гостям долго ждать не приходится.
Присев за стол в уголке, мы негромко переговаривались между собой – пусть нас тут никто не знает, все одно нежелательно, чтоб кто-то слышал наш разговор.
– Ты уверен?.. – спросила я, хотя понимала, что без достаточных на то оснований Грег не будет утверждать подобного.
– Да тут все просто... – буркнул Грег. – Этот племянничек – черный маг, правда, не особо умелый – так, верхушек нахватался, вглубь не копал. Можно сказать, всего лишь подмастерье, но с завышенной самооценкой. Ох уж это непомерное самомнение, кого оно только не сгубило!.. Бабка Сташа тоже владела магией, правда, светлой, вернее, той, которая относится к хозяйственной магии. Надо сказать, она достигла в ней весьма неплохих результатов. Вообще-то тех, кто занимается чисто хозяйственной магией, в нашей стране можно пересчитать по пальцам.
– Почему так мало?
– Дело это хлопотное и неблагодарное. К тому же тут надо знать не только то, как лечить животных, но и знать то, как можно врачевать многие заболевания, присущие людям. Однако никто из крестьян в Сельцах не упоминал о том, будто бабка Сташа могла лечить людей, а сама они никогда не болела, да и живность у нее на дворе всегда была здоровехонька. Правда, крестьяне в Сельцах не задавались вопросом, как немолодая женщина в одиночку может тянуть такой огромный груз забот и трудов – те люди и сами много работают, так что считали вполне нормальным то, что бабуля управляется едва ли не за семерых. Думаю, бабуся меньше всего хотела, чтоб о ее возможностях узнали деревенские: тут нравы незатейливые – назовут ведьмой, и последствия могут быть непредсказуемые.
– Догадываюсь. Могут на руках носить, в глаза заглядывать, а если что не так пойдет, то смогут и дом подпалить, а заодно и обвинить едва ли не во всех грехах.
– Верно.
– У них это семейное – владеть магией?
– Нет, тут другое. Я, правда, еще не до конца разобрался в произошедшем, и не все понял из того, что стряслось в доме бабки Сташи, но в целом картина ясна: племянничек требовал нечто от своей родственницы, а та ему отказала. Конфликт, как ты понимаешь, произошел весьма серьезный. Видимо, у них уже был не первый разговор на эту тему, но в этот раз все пошло не так.
– Что именно?
– Пока не знаю. Сегодня с утра я еще раз там все обошел, постарался просмотреть и считать все, что в прошлый раз ускользнуло от моего внимания, но в том доме столько всего напутано, что так сразу и не разберешь. Ничего, распутаю.
– Ты что-то нашел в тех вещах, что принесли крестьяне?
– Есть такое дело, но не здесь об этом говорить.