— Какого чёрта? Что здесь происходит? Как это может быть?
— Да, у тебя много вопросов, но у меня мало времени, нынешняя реальность может рухнуть, если я не устраню тебя— два одинаковых прототипа не могут существовать в одной плоскости, помнишь? Кроме того, твоё появление здесь сильно начало ломать мои планы по улучшению этого мира. Ты— случайно заменил другого себя какой должен был беспрекословно подчиняться моим правилам и не пытаться изменить этот мир.
— Я не понимаю, как это возможно? Как Мирлоу стал твоим союзником? Как тебе вообще удалось создать всё это?..— Алекс обвёл руками стены.
— Мирлоу, просто безвольный дурак какой любит деньги. Он подчиняется моей воле даже не осознавая этого, “чистильщики” контролируют его, а я контролирую их всех. Хочешь знать, как так вышло? Система арестовала Линду и всю её семью за преступления во времени. Они были приговорены к высшей мере наказания, а я ничего не мог сделать. Меня оправдали, а её, родителей и даже маленькую дочку отправили на Селеновые рудники Луны, где естественно они вскоре умерли. Я нашёл дневники записей Роберта Вайса и через десять лет создал своё более совершенное устройство по перемещению во времени. Нашёл единомышленников какие как и я ненавидели эту систему и были готовы свергнуть её. Но нам нужны были средства и люди. Первое в избытке мы могли брать в прошлом, второе нашли, когда освободили кучу всякого сброда из тюрем какие с радостью согласились работать на меня и доставлять мне золото и драгоценности из прошлого. А потом мы изменили реальность, я создал свой мир, где дал людям шанс. Жить без войны. Без хаоса. Без свободы, которая вечно приводит к разрушению. В этой реальности порядок. Чистота. Контроль. Ты же сам страдал от хаоса. Я избавил тебя от него.
— Ты уничтожил всё, что я любил! Ты уничтожил мою Линду с ребёнком.
— Нет. Я сохранил их. Версии. Отголоски. Снимки. И это куда больше, чем дала бы им твоя неуправляемая реальность. Ты можешь присоединиться ко мне, Алекс. Мы можем сохранить то, что осталось, ты станешь частью моего мира и вместе мы будем править им.
— А Линда? Какого хрена она ходит под руку с другим? Тебя это не смущает?
— В моей реальности я могу создать, если захочу сотню..тысячу таких, как она. Но я осознал, что абсолютная власть в руках это ни с чем несравнимое ощущение, когда ты повелеваешь целым миром— всё остальное кажется просто пылью под моими ногами.
Алекс Фоули наклонил голову казалось он задумался над словами своего двойника, но потом внезапно поднял своё оружие и направил его в сторону Якоря.
—Нет! Настоящее — не в копиях. Не в иллюзии выбора. А в самом выборе. Даже если он приводит к боли. Извини, но я не разделяю твои взгляды и хочу вернуть своих родных.— Он выстрелил по панели Якоря. Мир вздрогнул. Сфера вспыхнула — и время взвыло.
Песок внутри устройства вспучился, кольца начали вращаться в обратную сторону. Вся комната заколебалась, как отражение в воде. Двойник Алекса взревел и попытался помешать ему, но всё вокруг уже перемешалось, реальность начала искажаться и распалась на тысячи фрагментов…
Вокруг него куда хватало взгляда расстилалась снежная пустошь, занесённые снегом верхушки небоскрёбов и остатки мостов были покрытыми белым, холодным инеем. Он вдохнул воздух и почувствовал, как он обжёг ему горло, холод начал очень быстро проникать ему под одежду грозя заморозить. Он понятия не имел куда его занесло, но очень быстро осознал, что если будет стоять на месте очень скоро превратится в холодное, ледяное эскимо, поэтому начал двигаться вперёд, чтобы не замёрзнуть. Ноги проваливались по колено в снег, он быстро начал терять силы, руки и ноги коченели с поразительной скоростью и вскоре он перестал ощущать их. В этот момент где-то пискнул сигнал и скрипучий голос искусственного интеллекта произнёс:
— Снижение показаний жизнедеятельности. Отрицательная температура приведёт к прекращению движения. Желаете включить обогрев?— Алекс с трудом соображая понял, что его одежда оказывается имеет функцию обогрева, но включить самостоятельно его он уже был не в состоянии, пальцы не гнулись, каждое движение давалось с огромным усилием.
— Включаю автоматический подогрев, низкие показатели жизнедеятельности.— Что-то снова пискнуло и его одежда сразу увеличилась в объёме.
Он упал в снег не в силах уже подняться, когда почувствовал благодатное тепло какое начало разливаться по всему телу. Закоченевшие суставы начали отходить, снег вокруг него таять, а он ощутил как возвращается жизнь внутри него. Тело начало потихоньку проваливаться пока он не ощутил твёрдую поверхность под собой. Расчистив её обнаружил, что это крыша какого-то строения, рядом он нашёл выбитое окно какое вело внутрь. Здесь снега насыпало отвесно и Алекс словно с горки сумел скатиться прямо вниз. Это была большая зала, что в ней было раньше теперь трудно было сказать, здесь практически снег был повсюду, нужно было перейти в следующий зал, куда снег не смог уже залетать, но там было темно, а у него при себе не было фонарика или есть? Он только сейчас осознал, что его костюм непростой и в нём есть явно всё, что нужно для жизнедеятельности. Он отвернул ворот плаща, на подкладке висела какая-то штука с жёлтым кругом и кольцом-чекой с другой стороны. Он снял её и вытащил кольцо. Круг внезапно начал увеличиваться в размерах пока не превратился в сияющий жёлтый шар какой ярко осветил всё вокруг. Алекс неся его перед собой вошёл в следующий зал, надеясь там найти ответ куда его занесло. Жёлтый свет плыл впереди, рассекая темноту. Алекс шёл за ним, осторожно переставляя ноги, чтобы не наступить на провал или обломки. Пол был гладким, но местами под ногами скрипел лёд — он покрывал всё тонкой хрустальной коркой, отражая свет шарика призрачными отблесками.
Коридор вёл вниз, извиваясь, как кишка какого-то древнего механизма. Стены были исписаны символами — то ли языком, то ли кодом. Некоторые из них мерцали, словно отвечая на приближение Алекса. Он чувствовал, как что-то в груди отзывается — пульсирует в унисон. Словно он не просто шёл — словно его вели туда, где всё началось… или всё должно было закончиться.
Глава 8
Глава 8
Алекс шёл всё глубже в кишкообразный коридор, пока стены не разошлись в широкую овальную галерею. Свет от парящего жёлтого шара с трудом доставал до сводов. В центре зала — древний терминал, покрытый инеем и микротрещинами. На его поверхности пульсировала голограмма с надписью на незнакомом языке, которая вдруг дрогнула и перешла на английский:
"Добро пожаловать, Алекс Фоули. Последний вход: 229 версий назад."
Он подошёл ближе. Под пальцами чувствовалась странная теплота — как будто терминал узнавал его. Или то, чем он когда-то был.
— Уточнить версию? — предложил мягкий голос терминала.
— Да, — прошептал он.
На экране замелькали образы: десятки — сотни — тысяч Алексов. Уставшие, измученные, ожесточённые. Один с металлической рукой. Другой — с глазами без зрачков. Один с ребёнком на руках. Один — с револьвером у виска. Один — старик, смотрящий в пустоту.
Все они жили, боролись, умирали.
"Версия: 230. Активна. Статус: нестабильная. Противоречие: устранено частично."
— Покажи последнюю стабильную версию. — Голос Алекса дрогнул.
— Стабильная версия — 112. Итог: смерть субъекта в момент выбора. Результат: исчезновение Якоря, разрушение временного ядра.
— Почему ты всё ещё функционируешь?
— Я — хронознаменатель. Я фиксирую остатки. Сохраняю то, что ещё можно спасти. Твои действия — аномалия. И шанс.
— Шанс на что?
— Вернуть выбор.
В этот момент рядом с ним с шорохом открылся боковой отсек стены, как будто отреагировав на его эмоции. Из темноты вышла фигура — человек в термозащите, что и он, но другой комплектации, с искажённым шлемом и едва слышным гудением модифицированных лёгких.
— Ты слишком шумно идёшь по времени,— раздался женский голос из-под шлема. Он был тихим, но твёрдым. — Это слышат все, кому не всё равно.
Алекс напрягся, подняв оружие.
— Кто ты?
— Та, кто уже пыталась спасти тебя. И проиграла.
Шлем сдвинулся назад, обнажив лицо — усталое, но красивое, испещрённое рубцами. Светлые глаза смотрели прямо в него, и сердце Алекса сжалось.
— Линда…
— Почти. Линда-версия 117. Я умерла тогда, когда ты решил не жертвовать ничем. Но след остался. Меня восстановили по остаточной памяти. И знаешь что? Даже такой призрак чувствует боль.
Алекс опустил оружие.
— Почему ты здесь?
— Чтобы убедиться, что ты не повторишь свою ошибку. Но ты уже почти у цели. Осталась одна развилка. Один выбор. И от него зависит, выживут ли хоть какие-то из нас.
Она подошла ближе. На её поясе висел сферический контейнер с мягким синим сиянием.
— Что это? — Алекс кивнул на контейнер.
— Часть сердца Якоря. Его память. Его последний резерв. Если мы найдём ядро — его можно будет активировать заново.
— Чтобы вернуть всё?
— Чтобы позволить хотя бы одному из нас начать сначала.
С потолка с громким щелчком посыпались льдины. Вибрация усиливалась.
Система трещала по швам.
— Плохо. Кто-то вмешался в главный поток, — сказала Линда и снова натянула шлем. — У нас есть не больше 10 минут.
— Кто?
— Он. Твой двойник. Его проекция ещё активна. Он не умер. Просто слился с сетью.
Алекс почувствовал, как в животе холодеет. Его страх был не за себя. Он думал о Синди.
— Если Якорь разрушен… она…
— Есть ещё шанс. Только один. В старом архиве, в центре цикла, остался резервный отпечаток. Но чтобы его вытащить, кто-то должен остаться в контуре, удерживать стабильность.
— Значит, кто-то не вернётся.
— Да.
Они посмотрели друг на друга. Слов было не нужно.
— Линда… — начал Алекс, но она прервала:
— Нет. Слушай. В той версии, где ты не сделал выбор — всё исчезло. В той, где ты выбрал меня — умерла Синди. В той, где ты выбрал Синди — я погибла. В той, где ты выбрал обоих — погиб ты.