— Это был достойный человек, которые служил своей стране. И его убил ты.
— Во время нашего мимолетного знакомства оба ваших сотрудника выглядели как два недостойных человека, которые служили капризам какой-то девушки, страну совсем не олицетворяющей, извините. Поэтому крикнув стюардессе делать погибшему массаж сердца — чего не сделал бы, если бы руководствовался мотивами, которые вы мне вменяете, я побежал к другим людям.
Полковник звучно выдохнул сквозь зубы, потом поднялся и обойдя стол, обошел ближе. Я почему-то думал, что он сейчас — как в кино, наклонится и начнет меня пугать, глядя глаза в глаза, но ошибся. Он сразу стал меня бить. После нескольких ударов я упал на под вместе со стулом, а полковник наклонился — и вот теперь зашептал, глядя глаза в глаза.
— Ты у меня неделю кровью ссать будешь, ты…
Грохнула выбитая дверь, и в кабинет ввалилось сразу несколько вооруженных бойцов в камуфляже, упакованных по полной. Полковник довольно резко встал, отчего звучно лязгнул зубами и потерял равновесие, упав сначала на стол, а с него на пол.
— Лежатьмльть! — рявкнул одни из бойцов, наставив на него ствол короткого автомата с массивной трубой глушителя.
В комнату следом за бойцами вошел широкоплечий, заметно пожилой мужчина в деловом костюме. Лицо квадратное, с массивной тяжелой челюстью. Мне кажется форма на нем смотрелась бы гораздо органичное, чем классический костюм с заметно ослабленным галстуком. Выглядит вошедший лет на пятьдесят с большим плюсом — старик самый настоящий, но моложавый, спортивный. Невысокий, но, если против него на ринг выйти, чувствую даже несмотря на возраст он меня просто не заметит. Уничтожит даже без разминки, как бульдозер фонарный столб.
— Полковник Панин? — посмотрел на упавшего полковника вошедший.
Сидящий на заднице полковник отвечать не стал, только поморщился, вытирая кровь из разбитой губы тыльной стороной ладони.
— Будешь Паниным, — не смутился молчанием полковника обладатель квадратной челюсти. — В общем так, Панин: всех пацанов передали в наше ведомство, так что я их забираю.
— Да ты кто тако…
Попытка задать вопрос закончилась очередным лязгом зубов, а потом глухим стуком затылка об пол.
— Молчатьмльть! — вдогонку удару рявкнул нависающий над полковником боец.
— Товарищ полковник, это не было вопросом, я вас просто в курс дела ввел, — доброжелательно произнес мой спаситель. — И вам лучше сохранять спокойствие и молчание.
Пока человек с квадратной челюстью говорил, стяжки на стуле разрезали и меня уже выводили, поддерживая за руки, двое бойцов. Полковник наваливал мне недолго, но умело, так что шел я с трудом и постоянно тыкался мотающейся головой в плечо сопровождающего, в маячивший перед глазами шеврон с тактикульным бородатым мужиком и подписью: «Если не мы — то не мы».
Миновали несколько лестниц — в этот раз на лифте не ехали, серые стены сменил яркий официоз убранства госучреждения, потом через просторный холл меня вывели на свежий воздух через главный вход здания. Здесь, перегородив тротуар и правые ряды широкого проспекта, стояло несколько массивных темно-зеленых военных машин, а также наглухо тонированный черный микроавтобус.
В него меня и завели, захлопывая дверь уже на ходу. Пока ехали, меня опросил боец-фельдшер; дал таблетку обезболивающего, похлопал по плечу и сказал, чтоб терпел, мол до свадьбы заживет. Везли меня, похоже, с мигалками — судя по увиденной на выходе из здания картине, мы в центре Москвы, но как с места тронулись, так ни одной остановки и не было. Привезли — надо же, снова во Внуково. Правда, минуя терминал и регистрацию, микроавтобус подкатил на взлетно-посадочную полосу, к небольшому бизнес-джету в серой ливрее с российским флагом.
Вместе с нами в салон сел обладатель квадратной челюсти и трое вооруженных бойцов, в том числе фельдшер. Летели мы в Петербург, в аэропорт «Гостилицы» на юге города — маршрут на мониторе в салоне был изображен, с названиями и расчетным временем прибытия.
— Омнифон мне вернут? — сразу после взлета поинтересовался я у обладателя квадратной челюсти.
— Нет. Но могу помочь бабушке позвонить.
— Что говорить можно?
— Можно все что угодно, вопрос понимания последствий. Сможешь фильтровать впечатления?
— Смогу.
После этого мило улыбнувшаяся стюардесса принесла массивный — почти в ладонь, телефон с кнопками и небольшим зеленым экранчиком. Военный, спутниковая связь — догадался я. И вызов здесь шел не на контакт, а на его цифровой номер, который мне продиктовали.
— Алло! Алло! Хто это? — привычно громко ответила бабушка.
— Бабуль, привет, это я.
— Сима! А пошто указано Госуслуги? Шо то за номер?
— Правительственный, бабуль. Нас в Париж не повезли, мы теперь в специальном проекте участвуем, секретном.
— Каком проекте, Сима?
— Секретном, ба. Тебе новый головизор привезли?
Краем глаза увидел, как дядька с квадратной челюстью показывает мне большой палец.
— Да эта твоя шалабуда как заиграла в первый раз, я чуть во двор со страха не выбежала! Ты б хоть предупреждал, шо то за техника!
Ну, допустим, выбежать она бы не смогла — у нее правая сторона полупарализована, но посыл я понял.
— Полное погружение, ба. Вызови мастера, пусть он тебе настроит.
— Мастеру платить надо!
— Да заплати, там копейки. Я ж тебе денег отправил, закончатся — еще отправлю, не стесняйся.
— А ты приедешь?
— Ба, я ж тебе сказал, что нас в Дубай не повезли, мы теперь в специальном проекте участвуем.
— Та каком проекте?
— Секретном, ба, даже в сеть не выйти.
— Вот это правильно, сидите в своих омнифонах как зомби целыми днями!
— Ладно, я долго говорить не могу, позже позвоню.
— Хорошо! Сима, Сима, тебя там как, кормят хорошо?
— Отлично просто кормят, ба. Настоящий восторг, — кивнул я, сглатывая слюну и полностью прочувствовал, что ел последний раз больше суток назад.
Поговорил еще минут десять с бабулей — с ней начинать прощаться надо сильно заранее, потом отдал спутниковый телефон. Поесть мне, кстати, дали — улыбчивая стюардесса принесла тарелку легких закусок. Потом еще одну, потом еще, а потом мы прилетели.
В аэропорту бизнес-джет прокатился мимо выстроившихся вдоль взлетно-посадочной полосы серых беспилотников и нескольких конвертопланов, остановился неподалеку от небольшого здания терминала. У откидной двери-трапа нас встретил темно-серый микроавтобус, выкативший из аэропорта без остановок и всяких досмотров.
Поехали мы по пригородному шоссе среди зелени и редко мелькающих мимо деревень. Чуть больше двадцати минут дороги и приехали в государственный комплекс «Дворец Бельведер», как показывал монитор-табло в салоне микроавтобуса.
Поднявшись в горку на вершину большого холма, микроавтобус въехал в ворота, на небольшую площадь. Справа — довольно небольшое для дворца прямоугольное, увенчанное колоннадой по второму этажу здание, слева вытянувшийся полукругом одноэтажный корпус. У его крыльца меня и высадили, провели внутрь и повели по гулкому пустому коридору, заведя в просторный кабинет с Т-образным столом.
— Макс! — раздалось сразу несколько голосов.
Надо же, команда в полном составе. Все поднялись с мест, обступив меня и похлопывая по плечам — все, кроме Геры, который поднявшись так и стоял у стола, смотрел настороженно. Ярик в этот момент от избытка чувств легонько ткнул мне под ребра, отчего я охнул и резковато высказавшись, опустился на сиденье.
— Макс, тебя били?
Отвечать я не стал, да и дядька с квадратной челюстью уже попросил всех рассаживаться обратно по местам. Сам он тоже сел за стол, но рядом с нами, так что место во главе осталось свободным.
Ясно, ждем кого-то.
Около минуты просидели в молчании, потом дверь открылась и в кабинет, уверенно цокая каблуками прошла… просто сногсшибательная дама. Была она в деловой одежде и выглядела вроде официально, но при этом дерзко, словно по-ковбойски: высокие черные ботфорты со шнуровкой, обтягивающая широкие бедра черная юбка, алый шейный платок и приталенный пиджак, ворот белой блузки расстегнут на лишнюю пуговичку. Когда дама, подойдя к месту по главе стола чуть наклонилась — положив папку с документами, в вырезе стали заметны манящие полушария, мелькнул едва-едва ажурный краешек телесного цвета бюстгальтера.
Присев в высокое кресло во главе стола, прекрасная леди негромко кашлянула. Я поднял взгляд, наконец-то посмотрев на ее лицо, обрамленное черными как смоль волосами, выбившийся локон которых дама только что подправила. Взгляд неестественно ярко-зеленых глаз был направлен прямо на меня. Изменение цвета радужки, совсем недавно в моду вошло. В остальном — слегка впалые скулы, чувственные припухлые губы и тонкий нос, лицо выглядит естественно, но настолько идеально, что скорее всего без вмешательства косметической хирургии не обошлось. Не лицо, а творение гениального скульптора — она не просто идеальна, она идеальна без привычной для обработанных лиц одинаковости. Это дорого. Выглядит дама максимум лет на тридцать, но ей — судя по взгляду, может быть и больше.
Сама она в этот момент, не выказывая никакого смущения или недовольства тем, что я столь бесцеремонно ее рассматриваю, вдруг подмигнула мне и улыбнулась уголком губ. После лицо её приняло деловое бесстрастное выражение, и она осмотрела остальных.
— Всем здравствуйте. Меня зовут Анна Николаевна, с этого момента я являюсь куратором вашей группы. — Это… — тут последовал аккуратно-выверенный жест в сторону обладателя квадратной челюсти. — Майор Атаманов Анатолий Германович, ваш новый тренер-инструктор. Мы сейчас находимся в государственном дворцовом комплексе «Бельведер», закрытом к свободному посещению на неопределенный срок из-за того, что теперь это база подготовки вашей группы.
— Готовиться мы будем к чему, простите? — поинтересовался я.
— К войне за наш мир.
Глава 3
Все мы недавно побывали в странном сумраке, поэтому громкое заявление Анны Николаевны отторжения — с ощущением нереальности или глупой шутки, не вызвало. Хотя удивленная реакция конечно последовала. Ярик изменился в лице, Ушан засопел еще громче, Ваня негромко мявкнул что-то неразборчиво. Гера — взглядом он меня по-прежнему избегал, поджал губы и сжал кулаки. Сидел он сейчас заметно ссутулившись, в напряжении вновь растеряв образ плакатного героя.