У одинокой пожилой женщины заболел зуб, за два дня лицо сильно распухло, рот уже было не открыть. Полоскания, таблетки, заговоры, примочки со спиртом и прочая самодеятельность никакого эффекта не дали, и женщина с острой болью обратилась в стоматологическую поликлинику. Дождавшись своей очереди, она зашла в кабинет. Вскоре оттуда раздались крики стоматолога, который ругал пациентку за то, что у нее не почищены зубы. «Не могла зубы почистить перед приемом? Воняет от тебя, как от унитаза!» – возмущался человек, имеющий диплом о высшем медицинском образовании. То, что пациентка два дня почти ничего не ела, потому что не могла открыть рот, его не интересовало. К тому же напомню, что в медицине неприятные запахи встречаются очень часто и отнюдь не только в морге, и относиться спокойно к ним должен каждый врач. В конце концов стоматолог просто отказался лечить женщину, и лишь скандал в кабинете заведующего, который устроили неравнодушные пациенты, помог исправить ситуацию – женщину направили к другому специалисту. К слову, «эстет»-стоматолог после каждого больного выходил курить на улицу, и от него всегда невозможно несло табаком, что, видимо, совсем его не волновало.
Грубость врача с пациентом, к сожалению, встречается не так уж редко и может проявляться даже в юморе. Медицинский юмор очень специфический. Именно по этой причине я почти всегда уклоняюсь от просьбы рассказать какой-нибудь курьезный случай или медицинский анекдот – они часто граничат с чернухой и в немедицинском сообществе могут быть элементарно не поняты или поняты неправильно. Как пример – больному, проснувшемуся после операции, врач на обходе сообщил: «Кстати, мы вас еще и вскрыли, но зато зашили красиво». Пошлая и несмешная шутка, тем более с пациентом, который только что был на операции. Врач потом жаловался, что не понимает, по какой такой причине на него написали жалобу. В другом случае на вопрос пациентки: «Доктор, что у меня за операция? Как называется, что будете конкретно делать?» – врач ответил: «Зачем вам? Все, что вам нужно знать, это то, что в вашем кале яиц глистов нет». Наверное, доктор так пошутил и ему было смешно. Но пациентке, которая очень переживает из-за наркоза и самой операции, так отвечать ни в коем случае нельзя. Тем более что врач обязан все объяснить пациенту (помните добровольное информированное согласие?).
Беременная женщина на 23-й неделе заболела ОРВИ. Врач при заполнении медицинских документов поинтересовалась о наличии хронических заболеваний. У беременной оказался сахарный диабет I типа. И тут врача понесло: «Раньше таким вообще не разрешали рожать, ты полжизни на инсулине, знаешь, с какими отклонениями родится ребенок? А срок какой? 20 недель? Аборт поздно делать, очень жаль. Сейчас ОРВИ еще проблем добавит, точно родится урод. Лучше бы тебе было просто предохраняться». (Напомню, что в кавычках текст приводится очень близко к оригиналу.) Врача никто не просил учить жизни взрослую женщину, да еще в такой манере. Подобные нравоучения совершенно неуместны. Задача доктора заключается не в этом, но он почему-то иногда берет на себя функции гуру и начинает «читать лекции» о неправильном воспитании пациента, о том, что он никогда не найдет себе спутника жизни из-за своего характера, или осуждает его за то, что тот слишком много сидит в интернете. У женщины в итоге родился здоровый ребенок.
Молодая семья. Планируется беременность, которая никак не наступает. После всестороннего обследования женщины стало понятно, что с ней все хорошо и необходимо обследоваться мужу. А вот у него как раз обнаружились некоторые проблемы, не критические, но требующие лечения. На очередном приеме в женской консультации гинеколог спросила женщину о причинах отсутствия беременности. Услышав ответ, что дело было в муже и сейчас он как раз проходит лечение, врач заявила буквально следующее: «Да и на кой черт он тебе сдался? Что, мужиков и потенциальных папаш мало, что ли, вокруг ходит? Бери любого, ты с этим мумукаться будешь долго». Что это? Юмор с претензией на оригинальность? Или, может быть, доктор имеет столь обширный жизненный опыт, что желает поделиться им с пациентом?
Или вот еще история. После поездки на море у женщины возникли симптомы цистита (у представительниц прекрасного пола это бывает нередко после переохлаждения). Придя на прием в женскую консультацию дабы перестраховаться и сдать анализы, пациентка услышала: «Ну, наверно, ваш муж, пока вы там отдыхали, тоже с кем-то отдохнул, а потом к вам пришел и вас заразил». Исключено, отвечает обалдевшая пациентка, мы были на отдыхе вместе все время, – на что получает контрдовод: «Значит, не муж гулял от вас и заразил вас инфекцией; значит, вы гуляли от мужа там или вместе с кем-то спали». Ответы врачей из этой и предыдущей истории взяты в кавычки, поскольку есть запись разговора, а здесь приведены цитаты. Как называется такое общение? Профдеформация? Вряд ли. Скорее это отсутствие элементарного воспитания. Такое общение категорически недопустимо.
Хамство иногда достигает каких-то космических масштабов. Женщину с лишним весом, которую привезли в роддом по сроку, врач встретил словами: «О, оказывается, мамонты еще не вымерли?» Этот же врач, когда у пациентки отошли воды и она почувствовала, что что-то потекло по ногам (роды были первые), на справедливый вопрос о том, что это течет, ответил: «Мозги твои вытекли!»
Оскорбляют и ругают больных по разным причинам. Известны случаи, когда медсестры кричали на пациентов за то, что у них плохие вены и никак не получается сделать инъекцию, или за то, что человеку плохо и он не может самостоятельно сходить в туалет. Нередки даже случаи рукоприкладства со стороны медперсонала. После таких историй становится очень стыдно за коллег. Статус врача, полученный за годы обучения, все знания, опыт – все это нивелируется подобным отношением к больным.
Иногда врачебная грубость играет с медицинским работником злую шутку. В бытность студентом я проходил врачебную практику в травмпункте одной из больниц Челябинска. Был у нас молодой доктор, только что окончивший интернатуру, который очень гордился тем фактом, что он врач. На первом же его дежурстве произошла такая история. Смена выдалась не слишком тяжелая, пациенты были стандартные: с кровоподтеками, ссадинами, небольшими ушибленными ранами, пьяные – традиционный набор посетителей травмпункта. В середине ночи у доктора зазвонил стационарный телефон (до эпохи сотовых телефонов оставалось еще несколько лет). Звонил главный врач этой больницы, которому зачем-то понадобилось выяснить информацию по какому-то непростому пациенту. Так иногда бывает. Услышав в трубке незнакомый голос (доктор ведь работал первый день, его никто еще не знал), главный врач поинтересовался в своем агрессивно-администраторском стиле: «Куда это я попал?» (тоже, надо сказать, вопрос на троечку, не очень корректный). Доктор, преисполненный собственной значимости, громко и с чувством парировал: «Пальцем в жопу!» На этом его непродолжительная карьера в данной больнице закончилась.
Это, конечно, курьезный случай, но на деле грубость и хамство отдельных медицинских работников дискредитируют профессию в целом. Хочу еще раз подчеркнуть: каждый имеет право на эмоции. Человек может сорваться, но потом извиниться, ему будет стыдно. Речь о другом: о грубости врожденной, бессовестной и пошлой, убивающей человеческое достоинство. Такие качества у человека в белом халате должны быть полностью исключены.
3. Некомпетентность. Эта тема очень болезненная для меня как для преподавателя, много лет проработавшего со студентами, интернами и ординаторами. Я из семьи врачей и прекрасно знаю, как учили поколение моих родителей, насколько основательно, по-взрослому относились к студентам, как много им доверяли и насколько подготовленными они выпускались из медицинских институтов. Во-первых, были другие преподаватели, старой школы, часто фронтовики с громадным практическим опытом военной медицины. Во-вторых, людей учили мыслить, думать, исходя из данной конкретной ситуации, а не шаблонно, на уровне «вопрос–ответ». В-третьих, огромное внимание уделялось практике: например, на цикле судебной медицины студент должен был вскрыть самостоятельно хотя бы один труп, и это было полноценное исследование, разумеется, под контролем преподавателя. То есть это была практическая работа, дающая драгоценный опыт. То же самое касалось и других медицинских специальностей. Система субординатуры на последнем курсе позволяла студенту, определившемуся со своей будущей специальностью, полностью погрузиться в практическую работу, не отвлекаясь на смежные предметы. Такого уровня подготовки годичной постдипломной специализации было вполне достаточно, чтобы начать работать самостоятельно. Добавьте к этому систему государственного распределения с гарантированным трудоустройством и социальные гарантии, существовавшие тогда в Советском Союзе. Я не идеализирую тогдашнюю систему, понимаю и знаю, что у нее было много недостатков, но мы сейчас говорим о достоинствах.
Когда учился я, а это были девяностые годы со всеми их ужасами, все стало меняться. Мы каждый год испытывали на себе какие-то очередные дурацкие нововведения в системе образования и здравоохранения. Наряду с преподавателями старой школы, которые были великолепны, у нас уже были учителя, умевшие приспособиться под лихое время. Наверное, обвинять их в этом нельзя: тогда у людей была задача элементарно выжить. Мы, студенты, да еще жившие в общаге, вдали от родителей, не очень понимали, насколько сильно ударили девяностые по так называемым бюджетникам. А им пришлось очень туго. Надо ли говорить о том, что в надежде хоть как-то заработать преподаватели занимались коммерческими проектами, часто полузаконными. Например, на кафедре оперативной хирургии и топографической анатомии оперировали собачек в ущерб образовательному процессу, а на кафедре патологической анатомии занимались сбором биоматериала для коммерческих целей. Времени у преподавателей хватало только на то, чтобы утром дать задание студенческой группе, в конце занятия задать пару вопросов и поставить пару оценок. Ни о каких самостоятельных вскрытиях трупов речи уже не было. В клинических дисциплинах временами еще можно было попасть к нормальному врачу, который и показывал, и рассказывал, и даже давал кое-что поделать на операции. Возможность устроиться на работу медбратом после третьего курса института и параллельно учиться тоже давала бесценный опыт. Мы еще застали некоммерческие отношения «врач–пациент» и своими глазами наблюдали трагедию трансформации медицины в медицинскую услугу. Но в целом, несмотря ни на что, у нас еще была возможность получать знания не по тестам и стандартам, а по традициям от