– Это невозможно.
Брови верного главнокомандующего взметнулись.
– Она ещё девственна и непокорна.
– А разве этот факт останавливал, когда–либо пауков?
– Никогда. Но… впервые не хочу брать женщину силой. Хотя… вру, не впервые. Жена лесного духа…
А эта девочка оказалась олицетворением целомудренности, и не потому, что простая девственница, а силой душевной чести. Я таких – ещё не встречал. Теперь мне нужно не только её тело, но и сердце, душа.
– Мне сложно вас понять в этом случае. Мы даже женимся только по своему желанию и выбору. Мнение женщины никогда не учитывается. Если её семья не привила ей покорность с детства, наши законы позволяют казнить такую и взять другую.
– Знаю. Я женюсь на ней.
– Что? – глаза Зорбагана расширились.
– Ваш отец будет против этого брака. Вы не можете жениться на безродной лисе!
– Это моё дело. – Огрызнулся. Тащите землероек в замок. Хватит. Я устал и хочу спать. А завтра начни, приготовления к моей свадьбе. Выставьте столы во дворе. Украсьте всё вокруг нитками обсидиана. Достаньте лучшее вино и каждому воину по землеройке в честь моей невесты. Раздадим, как только колдун нас скрепит навечно. Мы собрали достаточно, две недели как–нибудь продержимся. – Он расправил плечи и пошёл широким шагом по направлению к замку, а через десяток метров обратился и пополз быстрее ветра.
Зорбаган удручённо смотрел ему в след. «Я должен предотвратить безумие повелителя, пока он не вызвал на себя и всех нас гнев старшего повелителя над всем миром пауков. Пауки не примут безродную жену Эванбайринга. Он подточит свой авторитет этим импульсивным шагом».
– Корилий! – крикнул. – Ползите в замок и спрячьте всех землероек в подвалы. Вечером собери на главной площади мужей всех семей и выдай по одной. Передай приказ повелителя, что теперь все будут получать по одной в день. И если кто–то найдёт во мхах других землероек, должен принести в замок, не жрать. Ослушавшихся ждёт казнь, включая их семьи.
– Всё сделаю. А вы куда?
– Я срочно ползу в замок старшего повелителя. Дело неотлагательное. Ещё. Проследи, если в замок наведаются портнихи из деревни, не пусти. Любым способом. Можешь, даже применить силу и заключить под стражу.
Корилий склонил голову в знак принятия приказа, собрал остальных, многочисленные сетки с землеройками и пополз в замок. «Что случилось? Зорбаган в сильном волнении. Никогда ещё не видел его в таком состоянии. Какие ещё портнихи? Зачем? У наложниц повелителя всегда и всё есть самое лучшее. Кому надо что–то шить? Повелителю? Но он только недавно обновил гардероб. Странно. Что происходит?» – в его голове было столько мыслей, что он не заметил огромный валун и, споткнувшись, распластался на земле, случайно выпустив сетку, которую тащил. Землеройки сразу начали разбегаться.
– Ловите их!
Пауки бросились ловить зверьков и вскоре всех поймали. В долине в это время оказался другой паук и сожрал одну из них. Пауки с грозным видом нависли над ним.
– На нас идёт голод. Ты и твоя семья сегодня не получат землеройку. Можешь не приходить в замок. Придешь, завтра на закате и если ещё сожрёшь хоть одну в долине, подвергнешь себя и всю семью казни.
Паук задрожал и опустил морду к земле.
– Простите меня. Я не знал.
– Сегодня в полдень главнокомандующий объявлял на главной площади всем собравшимся паукам приказ повелителя. Где ты был?
– Простите. – Паук склонился ещё ниже. – Я собирал мох на зиму.
– Ладно. Иди к семье. Главное, помни мои слова.
Тот, пригибаясь, быстро уполз.
Эванбайринг приполз в замок, и не стал сразу обращаться в человеческую форму. Прополз по лестнице к себе в покои и так и плюхнулся на огромную постель. «Ты станешь моей, и теперь уже законно, как моя жена». – С этой мыслью задремал и во сне обратился. В комнату тихо вошли слуги и аккуратно сняли с повелителя сапоги и меч. Тот так устал за прошедшие сутки, включая постоянное возбуждение, что не пошевелился.
«Прекрасная лиса снимает лёгкий, прозрачный, кружевной пеньюар и предстаёт перед ним, в чём мать родила. Высокая грудь манит, чтобы её захватили его сильные руки и мяли до сбоя дыхания. Он подходит и заглядывает в выразительные, будто зеркальные глаза цвета сочной травы. Пухлые влажные губы приоткрываются и из них вырывается:
– Любимый… я хочу, чтобы ты любил меня, как пожелаешь, долго и мучительно приятно. Я горю и хочу сначала сама доставить тебе удовольствие. – Плавно опускается на колени. Берёт его член правой рукой, с нежностью теребя пальчиками. Делает несколько движений верх – вниз и медленно вводит в рот. Эванбайринг задыхается от неземного блаженства. Нежный язык лижет головку и входит в чувствительную щель. Он слышит свой стон и изнемогает от желания».
– Крис. Я люблю тебя.
Просыпается и подсознательно дотрагивается до члена. Стоит, болезненно упираясь в плотную ткань брюк. Встаёт, снимает их, берётся правой рукой и начинает мастурбацию. А через пару минут кончает на пол.
«Я впервые сам себя удовлетворяю. Это безумие. Сладкое, липкое, сводящее с ума».
Снимает верх, набрасывает халат, запахивается и выходит из покоев. Слуги кланяются, а он быстрым шагом несётся в гарем. Вар встречает его низким поклоном.
– Как она?
– Колдун сказал, что лиса уже полностью здорова и сейчас купается в нашей женской купели.
Эванбайринг оттолкнул его и вбежал в купель. Девушка, находясь в широкой деревянной круглой ванне, замерла, услышав тяжёлые шаги. Он остановился, глядя на стройную спину, не в силах двигаться. «Если я сейчас её трону, не смогу сдержаться и изнасилую».
Она оглянулась.
– Прошу вас, уйдите. – Прозвенел тонкий голосок, совсем не похожий на тот тембр каким она отвечала ему раньше.
– У тебя такой нежный голос, когда ты не злишься.
– Я осознала, что теперь моя жизнь и судьба здесь.
– То есть… – Затаил дыхание.
– Я согласна стать вашей женой.
Паук улыбнулся. Крис пробежала взглядом по его лицу и на её удивление, сейчас оно ей понравилось. «Какой он красивый. Почему я раньше этого не замечала? Странно. Крупный, это да. Мужественный. А его глаза такие синие, что даже море Килана меркнет в них. Крис, что с тобой? Опомнись. Он хочет всего лишь подчинить тебя. Лишить воли и насиловать столько, сколько пожелает, даже как жену. Нет. Тем более как законную жену, которая вообще не имеет никакого права голоса».
Эванбайринг разглядывал, как меняется мимика на её лице, а зеркальные глаза мутнеют.
– О чём ты думаешь?
Она не ответила. Тогда паук сделал шаг вперёд и спросил ещё раз:
– Крис. Приди в себя. Я не трону тебя до свадьбы.
Вот тут девушка вздрогнула и осознала смысл его слов.
– А после свадьбы?! Вы будете насиловать меня, сколько и как пожелаете?
– Нет. – Его глаза потемнели. – Я не хочу тебя насиловать.
– Да? А что же тогда вы будете делать со мной? Я не хочу отдаваться вам.
Он отпрянул.
– Тогда зачем же ты соглашаешься на нашу свадьбу?
Одна её бровь гневно изогнулась.
– Я всего лишь сделала выбор. Законный брак лучше короткой жизни грязной шлюхи в вашем мире. А уйти вы мне не дадите.
Его лицо помрачнело.
– А ты не дура. Да, это правильный выбор. И, кстати, – тут до него дошло. – Ты раньше разговаривала со мной на ты.
– Простите. Вар объяснил, что у вас так нельзя говорить с повелителем, даже будучи уже женой.
– Он сказал правду. Хорошо, что ты так быстро поумнела. А сейчас встань. – Голос прозвучал приказным тоном.
– Зачем? – расширила глаза.
Паук нахмурился.
– Ты не имеешь права задавать вопросы на мои приказы. Желаю посмотреть на твоё мокрое тело. Как твой будущий муж хочу лицезреть твою прекрасную наготу и унести этот образ с собой в покои для сладкого сна, а возможно, и приласкать.
Девушка покраснела, что не укрылось от его зоркого взгляда.
– Мне повторить приказ? Или поднять тебя самому, но тогда не смогу поручиться за свою силу воли не тронуть тебя до свадьбы.
Она, нехотя встала. Эванбайринг на вдохе уставился на совершенную фигуру, которую видел уже и не раз, но сейчас с капельками воды на бархатной светлой коже, не мог отвести взгляда. Глаза блуждали по шее, груди, тонкой талии, плавно переходящей в широкие бёдра. И этот гладко выбритый лобок, над которым он сам же и постарался, заманивал его дотронуться.
– Подойди. – Голос заметно сел.
– Но вы же не хотели меня трогать. – Пискнула возмущённо.
– Не могу уйти, чтобы не прикоснуться к тебе.
– Вы же обещали.
– Я не изнасилую тебя. На самоконтроль у меня хватит силы воли. Однако увидеть моё семяизвержение тебе придётся сейчас, иначе возбуждение к тебе меня разорвёт на части, а пострадают паучихи. Ты этого хочешь?
– Мне плевать на них.
Он оскалился.
– Правильно, госпоже должно быть плевать на грязных развратных шлюх, принимающих меня даже в зад. Но ты ещё не госпожа.
Её глаза, казалось, сейчас выкатятся из орбит.
– Вы хотите меня в зад?
– Нет. Женщину, которую мы выбираем в жёны, такая участь никогда не постигнет. Наши законы запрещают так унижать своих жён.
– Тогда что?
– Иди сюда.
Она, снова нехотя, медленно подошла.
– Расставь ноги.
– Зачем?
– Хватит! Не смей мне сопротивляться. Я и так удостоил тебя – безродную лису великой чести стать моей женой, и за это желание могу сильно пострадать. Но я готов пойти на это, потому что хочу тебя – мягкую и покорную, готовую отдавать мне всю себя.
Его гневная тирада окутала её как ушат горячей воды. Она затряслась, глядя как он распахнул халат, где под ним находилось обнажённое мускулистое тело бронзового оттенка с огромным членом. Крис зажмурилась и расставила ноги. А через миг ощутила горячую ладонь, накрывшую её лобок, мягко сжимающую, совершающую какие–то странные вибрирующие движения. Жар прокатился от затылка до пяток.
– Что вы делаете?
– Тебе нравится? – движения усилились. И спустя несколько минут стали более настойчивыми. Его пальцы вошли в манящую мягкость и прошлись по зажатой бороздке, уделяя особое внимание одной точке. Крис не понимала что с ней происходит, ей внезапно захотелось большего, чтобы он не останавливался и сама того не осознавая начала притягиваться бёдрами к этим проворным пальцам.