– Хорошо, тем более что и Зорбаган там нам не помешает. Тогда, давайте этой ночью и отправимся туда. Ты один приполз на мою территорию или с воинами?
– Да, с тремя лучшими после Зорбагана. Его правой рукой Корилием – подающим надежду юный паук. – Перевёл взгляд на своего главнокомандующего. – Приведи их. Зорбаган склонил голову в знак почтения, обратился в паука и пополз в сторону замка Вобина.
Эрганлавдий обнял сына за могучие плечи и повёл внутрь.
– Мать будет очень рада твоему приходу.
Они прошли по лестнице на второй этаж. Эванбайринг обратил внимание на горящие факелы.
– У вас новый кузнец?
– Почему ты так решил?
– Новая ковка факелов. Лучше чем предыдущие.
– Да, тот ушёл на пенсию, заниматься внуками от дочери, а на его место встал сын – талантливый паучок. Много делает интересных вещей. Идём, в сокровищницу, покажу тебе его искусство.
Они прошли большой зал с примерно пятиметровым дубовым столом тёмного каштанового цвета, натёртого до глянца. Вокруг стояла дюжина массивных стульев. Вошли в вертлявый коридор со стёклами во всю стену, выходящими во двор. Эванбайринг невольно залюбовался узорными кустами из густого мха.
– Красивый интерьер. Я до такого украшения двора не додумался.
Отец проводил взглядом его взгляд.
– Это заслуга твоей матери. Она с помощью химии для землероек вырастила из наших скальных самых густых мхов такие объемные кусты. А после сделала причудливую обрезку.
– Мама талантлива во всём, и красива, покорна и умна.
Эванбайринг удивлённо приподнял бровь, остановив сына за плечо.
– Что это я слышу в твоём голосе какую–то тоску?
Сын опустил взгляд.
– Ты прав. Я давно уже хочу такую же женщину: чистую душой и телом, совершенную во всём как мать.
– Разве в твоей деревне нет достойной невинной паучихи?
– Я не хочу выбирать из паучих. Ты, например, же тоже женился на воронице.
– Так… давай, выкладывай, уже есть кто на примете?
Эванбайринг отвернулся, глядя в окно.
И отец заподозрил неладное.
– Кто она? И что с ней не так?
– Она – лиса оборотень. Красива как мама. Я забрал её в качестве награды у лесного духа, за спасение его жены. Но… непокорная. Совсем.
– Так покори. Ты же мой сын – грозный повелитель своих земель. В чём проблема?
– Отец… она не покоряется. Я бил её и запугивал. Всё бесполезно. Последнее что она сделала, выпрыгнула из окна. А до этого убежала с братом. Попала в морской мир. Там всем управляет король Килан. Они тоже оборотни. Он вернул мне её, потому что ещё нетронутая. У них такие законы. Еле выжила, глупая лиса. Кровью обливалась от моего кнута, но продолжала острить мне.
Отец задумался.
– Может, раздеть, привязать к столбу на центральной площади и зажечь мох вокруг? Для устрашения, а после в последний момент потушишь и вытащишь оттуда.
– Хороший совет, но боюсь, что в этом случае это не сработает.
– Понимаю, сложная ситуация. Так ты всё–таки хочешь её просто покорить и заниматься сексом, или влюбить в себя? – пытливый взгляд отца будто смотрел ему в душу. Он поёжился.
– И то, и другое.
– Уж не влюбился ли ты?
Эванбайринг вздрогнул от его вопроса как от хлыста.
Однако отцу уже и не понадобился ответ.
– Можешь не отвечать. Вижу, что да. Я больше не знаю, что тебе посоветовать, но если она оскорбит тебя при мне или матери, мы придадим её огню. Таковы наши законы и никто не имеет права их попрать. Даже ты.
– Знаю.
– Тогда покоряй любым способом, если не хочешь казни этой лисы. – Развернулся и пошёл дальше.
Они вышли в тупиковую зону замка к маленькой нестандартной двери в виде арки, увитой ветвями винограда с гроздями из тёмного металла.
– Ты хранишь изделия нового кузнеца в вашей сокровищнице?
Тот кивнул и открыл дверцу. Эванбайринг очень давно бывал здесь с отцом – всё такая же уютная комнатка с множеством полок, где лежат в шкатулках украшения из всех видов обсидиана. Отец подошёл к обсидиановому круглому столику, стоящему в углу, зажёг свечи и взял из глиняной вазы пять изящных металлических роз.
– Посмотри, какая красота! Это его работа. Я впервые вижу такого искусного кузнеца.
Эванбайрингу тоже они понравились.
– Действительно, талантливый мастер. Хотел бы я, чтобы он и мне сделал такие.
Эрганлавдий усмехнулся и протянул одну.
– Что твоей непокорной лисе? Бери. Сегодня ему прикажу сделать ещё для тебя.
– Да. Красивое тонкое изделие как она сама. – Взял, мечтательно аккуратно потрогал лепестки и спрятал за пазуху. – Благодарю, отец.
Эрганлавдий ещё открыл бархатную коробку и достал мощный кулон в виде паука на чёрном плотном шнурке.
– Давно я тебе не делал подарков. – И сам надел его ему на шею.
– Спасибо, отец. Я ценю все, что ты делаешь для меня. Мои пауки и деревня хорошо питались только благодаря твоему договору с мэром людей и поставляемой ими химией для роста землероек.
Они вышли и пошли к Ликорис. Застали её в комнате мыловарения. Аромат стоял такой пряно–цветочный, что Эванбайринг невольно глубоко вдохнул. Она, услышав его вдох, резко оглянулась. Глаза распахнулись, половник выпал, которым мешала густое варево небесного оттенка.
– Сыночек! – подбежала и бросилась на шею. Рядом с ними – сыном и мужем вороница смотрелась как миниатюрная белочка возле лесных кабанов. – Как живёшь?
– Хорошо, матушка. – Он отошёл на шаг, как всегда, любуясь её яркой красотой. – Ты всё такая же молодая и прекрасная!
Она улыбнулась.
– Мы вырастили истинного мужчину, умеющего делать комплименты. – Усмехнулся Эрганлавдий.
– Что привело тебя к нам сейчас, милый? – карие глаза вороницы, будто прожигали глубокую синеву глаз сына.
– Приполз ещё с тремя воинами решать нашу общую проблему с питанием, а Зорбаган здесь у родителей.
– Знаю, мы видели его.
– Дорогая, хочу сегодня с сыном и нашими воинами выйти в мир людей.
– Нет! – вскрикнула. – Ты же помнишь, как в прошлый раз они вас сильно ранили. Даже тебя. Колдун еле справился с вашими ранами и их странными боевыми шариками.
Эванбайринг перевёл удивлённый взгляд на отца.
– Это были пули. – Пробурчал тот. – Женщина… не истери, нам надо решать этот вопрос с людьми иначе опять начнётся голод.
– Надо, конечно, но… – её голос стал тихим. – Любимый, у нас же теперь такой талантливый молодой кузнец. Прошу, повремени с решением побыстрее выбираться к людям. Пусть он выкует вам такую броню, которая выдержит их атаку.
Отец и сын посмотрели друг на друга.
– А ведь твоя мать дело говорит. Идём к кузнецу.
Они ушли. Ликорис заломила руки. «Только бы он послушал меня и приказал кузнецу выковать броню».
Кузнец ковал новый меч. Но как только увидел повелителя с сыном, бросил молот и положил меч в ведро с водой. Лезвие зашипело.
– Повелитель… – склонил кудрявую голову.
– Добрый вечер Краский, чем занят?
– Кую новый меч для вас. Хочу сделать более удобной рукоятку.
Эрганлавдий потрепал его по кудрям.
– Хорошее дело. Молодец. Мы к тебе по срочному делу.
Кузнец напрягся.
– Сможешь выковать нам броню от людского оружия?
– Да.
Уверенный ответ кузнеца понравился повелителю.
– У них мощное оружие. Доспехи, выкованные твоим отцом, не выдержали. Нас всех в прошлый раз ранили, включая и меня.
– Знаю, они были просто металлическими, а я смогу влить в металл обсидиан.
– Да? Но как ты расплавишь камень?
– Он изначально из огненной лавы приходит на поверхность нашей земли. Я справлюсь, только пусть ваши воины мне соберут чёрный обсидиан. Сколько надо доспехов?
– Пять сыну с его пауками, и я возьму ещё троих лучших воинов с собой.
– Значит, девять.
– Какие сроки, чтобы не затягивать?
– Самое быстрое пару недель, чтобы сделать качественно. Буду работать и днями, и ночами.
Повелитель кивнул.
Они ушли от кузнеца, и вышли во двор, где поджидал Зорбаган с тремя воинами Эванбайринга.
– Сын, вы пока можете ползти домой, а через месяц пришлю за вами кого–то из своих пауков, и пойдём в мир людей. Этот месяц нам придётся прожить в голоде. Оставшихся землероек в округе ничтожно мало, даже мутированных.
Эванбайринг обнял его.
– Попрощайся за меня с матерью. Мы уползаем. – Направился к воротам, кивнув своим паукам возвращаться с ним домой.
– Сын…
Он оглянулся.
– Если хочешь эту лису, укроти её, иначе никак.
– Хочу.
Пройдя в ворота по деревянному мосту, где сверху также как и у него красовался устрашающий, огромный, обсидиановый паук, начищенный до глянцевого блеска, обратились в пауков и быстро поползли в мховой лес.
Там нашли несколько больших землероек, ещё выросших на химии, разорвали и поделили: всем досталось по крохотному кусочку. Наесться этим было нереально.
– Повелитель… – Зорбаган преданно стоял рядом. – Нас ожидает голод?
– Пока да.
Они приползли домой. Эванбайринг отдал все необходимые распоряжения и направился в гарем. Войдя на женскую территорию, обошёл комнаты с паучихами и сразу вошёл туда, где пребывала Крис – маленькое, круглое, уютное помещение. Оно находилось в дальнем углу гарема, обособленно от остальных комнат. Только здесь стены расписаны цветами, которых никогда не могло быть в подземном паучьем царстве. Молодой мох украшал окно с остроконечной рамой в виде кляксы. Цветочный эскиз дала Ликорис художнику сына ещё, когда только шёл отбор наложниц, с такими словами:
«Пусть хоть одна комната у тебя будет яркой, похожей на летний луг в нашем лесу, откуда я родом. И ты в неё поселишь самую любимую наложницу».
Эванбайринг хорошо запомнил слова матери в тот день, но ещё не одна наложница не побывала в ней кроме непокорной лисы. По какой–то непонятной причине ему захотелось, чтобы в этой комнате обосновалась именно она, хотя ничем ещё этого не заслужила.
Вар, как обычно, нарисовался как испод земли, раскланиваясь и подметая длинными полами халата и так чистейшие полы, натёртые до глянца. (Гаремные слуги натирали пол плотным сухим мхом)