— Это что-то новенькое, — наигранная улыбка растаяла на лице Ю.
Она привычным взглядом пробежалась по огромной интерактивной схеме города: Такамия ушла в защиту штатно, без происшествий. А вот подстанции узла массово горели оранжевыми сигналами: сценарий противодействия ЭМИ отрубил все наземные ЛЭП.
“Опять будет куча вони от старперов в Парламенте…” — промелькнула и пропала мысль. Ю не увидела причину объявления тревоги: ПВО молчало, на радарах дальнего оповещения тоже не было подозрительных объектов. — “Позвонить и спросить, что ли?”
Но тут красным вспыхнула ещё одна метка, далеко в стороне от постов и сооружений ОЗТ.
“Объект “Маяк!””
Амакава успела переключиться, но камеры показали вспышку и вырубились. Включая барражирующие… и спутник?!
— Ксо!
Ю, разумеется, не одна отвечала за безопасность. Более того, её должность во время дежурства подразумевала только общее наблюдение и контроль. И только если требовалось срочное решение от имени клана — Координатор вмешивался в ход событий лично. Только несколько Амакава подходили на эту роль. И, надо отдать должное Ю — у “директора по всем вопросам” получалось лучше всех. Да и опыт самый большой был.
— Картинку мне, быстро! — бросила Амакава в микрофон, не заморачиваясь, как будут запускать новых дронов операторы, менять орбиту не пострадавших сателлитов ЦУП и всё такое прочее. Уже достигнутый размах события — до низкой орбиты достало! — намекал, что счёт идёт на секунды. И когда на экранах появилось быстро поднимающееся и растущее в размерах облако на фоне вершин, словно бурлящее от молний — не раздумывала ни секунды. — Все самолеты нафиг из двухсотмильной зоны! Над Хонсю посадить всё мелкое! Кораблям и судам в дрейф или отойти!
Люди и алгоритмы Системы переводили отрывистые приказы в понятные стандартные коды и сообщения, которые рассылались далее. Пассажирские лайнеры поворачивали на запасные аэродромы, с матом прожимали кнопки экстренной посадки владельцы частных летающих такси, под вой сирен гражданские порты останавливали движение судов, подавая сигнал “стой где стоишь”. А в Кольце тем временем продолжало что-то происходить.
Потеряв три с лишним десятка беспилотников, операторы установили периметр, за который не стоило залетать. Однако спустя минуту оказалось, что зона, где напрочь отказывает даже самая защищённая электроника, постепенно сужается. Это несмотря на то, что поднявшееся с плоскогорья облако заслонило небо. Ещё несколько минут — и первый аппарат смог прорваться между невысоких вершин.
— Чтоб. Мне. Сдохнуть, — раздельно проговорила Амакава, вглядываясь в растянутую в дополненной реальности трансляцию.
Хари Момочи и Тамако Амакава
Когда Отряд Взаимопомощи разделили на несколько более специализированных структур, Михаил Кемеров очень настаивал на организации собственного Министерства Чрезвычайных Ситуаций. Прямо министерства в итоге создать не получилось, но сформировали группы противодействия ЧС. Землетрясения, цунами, пожары, разливы нефти и других токсичных веществ, поиск на море. В общем и целом, все готовились делать всё, но в дополнении у групп ввели специализацию. У всех, кроме первой.
Всё тот же Кемеров обозвал первых “группой Толстой Полярной Лисы”, и, как это бывает, название приклеилось. “Песцы” — спецназ спасательных сил Такамии. Этакая элита из элит, способная играючи пройти пламя и нырнуть в глубины за потерпевшими, пробить насквозь гору, вытаскивая людей из-под завалов, заделать дыру в хранилище ядерных отходов. И буквально вытащить с того света, даже если человека разорвало на куски! Главное — чтобы прошло не больше нескольких минут.
“Песцам” доводилось ловить падающий лайнер, спасать на изрядной глубине подводников, инкогнито находить и отбивать пропавших сограждан в нескольких отнюдь не дружественных странах. Однажды даже сунуться в сердце Антарктиды за пропавшим экипажем специально построенной для этого места разведывательной машины. Разве что на Луне отличиться не удалось. Но, как оказалось, у Вселенной ещё хватало в запасе заготовленных сюрпризов и на матушке-Земле.
— Что-о?! Какая ещё “машина пространства”?!
— То же самое, что “машина времени”, только пространства, — “объяснила” Тамако Амакава, не отрывая глаз от планшета. Из-за доразведки дронами вводная прямо в полёте стремительно менялась. — Меня больше напрягает их сообщение про радиацию.
— Меня больше напрягает то, что мы летим на подмогу непонятно кому, непонятно как притащивших за собой непонятно что, возникнув непонятно откуда! — передразнил и возмутился одновременно Хари Момочи… И что есть силы вцепился в поручень, потому что летающий бронетранспортер хорошо так дёрнуло и едва не закрутило. — Эй, мехвод!!!
— Движки плеваться начинают, стоит хоть чуть-чуть сбросить высоту! — по внутренней связи отозвался пилот. — Вам придётся прыгать!
— Отказано! — немедленно отозвалась молодая мизучи. — Нужна эвакуация, садись на Ди-эМ-Пи! Дублировать приказ всем бортам!
— А взлетать как?!
— Значит, сядь так, чтобы у “авариек” осталось топливо “подпрыгнуть”, — безапелляционно заявила аякаси-командир. — Спасение прибывших прежде всего.
— Ты ведь видишь, что это нихрена не гражданские? — по приватному каналу спросил Тамако Момочи. — Судя по тому, как держатся — серьёзные ребятки.
— Уверена, — отрезала та, кого он искренне считал свой названной младшей сестрой.
— Ты что-то знаешь, — Хару не спрашивал.
— Знаю.
— Приготовиться к жёсткой посадке! — проорал пилот, и тут же борт затрясло и заболтало под характерный свист двигателей мягкой посадки… И удар!!! Десант от травм разной тяжести спасли бронекостюмы Амакава и взрывозащитные противоперегрузочные кресла-коконы. — Аппарель пошла!
Алекс Жаров
Похоже, за нами уже наблюдали. Считанные минуты прошли как я оставил запись — через неровную пилу невысоких горных вершин перескочили белые точки. Их было особенно хорошо видно на фоне чернющей тучи, закрывшей от нас почти всё небо, объекты быстро приближались. Ничего похожего на привычные вертолёты или самолёты, зато на одном из набросков Матору-сана было что-то похожее. Если описать совсем грубо: у бронетранспортёра оторвали колёса или гусеницы и прикрутили вместо них четыре эффектора Кемерова. Однако белая окраска с яркой красной полосой вдоль корпусов свидетельствовала, что это не военные, а спасатели. Вот почему я понял, что моё послание прочли.
Даже в медитации я испытал нечто похожее на восхищение: в отнюдь не показательной операции машины, больше похожие на летающие гробы, невероятно слаженно и плавно двигались группой. Сначала курсом прямо на нас, и уже вблизи края приземлённой базы разошлись веером, одновременно тормозя и синхронно поворачиваясь, чтобы опуститься к нашей группе откидными аппарелями… Однако чисто выполнить манёвр не получилось.
Несколько молний ударили по консолям двигателей, вырвавшись из поверхности базы. В ослепительном салюте искр ровные кольца горящей синим газовым огнем плазмы разрушались, отчего сразу три БТРа клюнули носами… и рванули вверх! Надо отдать должное: неповреждённые соседи опять повторили манёвр абсолютно синхронно.
“Статика,” — пронеслось у меня в голове. — “А плазменный выхлоп создал ионизированный тоннель.”
Проблема…
Как оказалось, нет. Спасатели на высоте кое-как восстановили построение — и разом отключили эффекторы. Бескрылые и безвинтовые машины камнями попадали вниз. Ускоренное восприятие растянуло для меня гравитационный манёвр, потому я успел заметить, как перед самым приземлением срабатывают… м-м-м, посадочные системы? Из открывшихся сопел ударили струи бесцветного газа, превращая удар в жёсткую, но посадку. Эпичности добавили искры стекающих разрядов статики, уравнивающих потенциалы базы и БТРов спасателей.
Тем не менее, десантные аппарели открылись штатно, и наружу высыпали люди и, скорее всего, аякаси тоже. Многослойные боевые скафандры с примкнутыми шлемами, выкрашенные в то же сочетание цветов, что и летающие машины, не давали возможности опознать, кто внутри. Оружием, кстати, такамиевцы тоже не пренебрегли — правда, ограничившись белыми пистолетами в штатных креплениях.
— Есть возможность использовать русский? — я без особого труда выделил лидера и только потом прочёл имя на шевроне: Тамако Амакава. Тут у меня должно было ёкнуть сердце, но слишком ответственный момент настал и эмоции окончательно меня покинули.
— Группа противодействию Чрезвычайным Ситуациям Особой Зоны Такамия, — с секундной задержкой прозвучало из акустических систем БТРов. — Всем приготовиться к экстренной эвакуации. Оружие на предохранитель, вставайте на радиационный контроль!
— Делайте, как спасатели говорят! — выкрикнул я, не сомневаясь, что меня послушают. Не после всего произошедшего. То есть, одной проблемой меньше. Дальше поехали.
— Мне нужно как можно быстрее передать информацию о противнике внутри базы, — опять по-японски обратился я к Тамако, только больше не подгоняя скорость речи под нормальную скорость восприятия. — Это я оставил эту большую надпись. Меня зовут Алекс Жаров.
— За мной, Алексу, — на той же скорости ответила мне Тамако. Вокодер шлема заметно искажал голос, не давая разобрать нюансы интонаций. — В транспортёре всё мне расскажете.
“Песцы” — симпатичная, схематично выведенная звериная мордочка на патчах, к счастью, сопровождалась иероглифами — выказали максимальный профессионализм. Мои соотечественники тоже не ударили в грязь лицом, чётко, быстро и корректно погрузившись в БТРы. Не задавая дурацкие вопросы, типа “почему мне нужно скинуть броник после того, как сканер сделал на него “пик-пик”. Мне самому пришлось раздеться до термобелья и скинуть ботинки, после чего с усилием протереть лицо какими-то специальными влажными салфетками. Дважды. Долбанный радиоактивный робот! На третий раз Тамако, решившая лично мною заняться, вскрыла фляжку с водой и движением руки… накинула мне на лицо жидкую… м-м, наверное, маску? Собрала опять в водяной шар, отбросила в сторону — и сканер наконец заткнулся.