клад в пригороде… на всякий случай. И ваши другие вассалы могли… если что… утихомирить меня… то, что из меня получится… может получиться…
Логично! Золотые слова! Именно так я и собирался поступить, пока не услышал это из уст самой дорогумо. Меня как током ударило: стоит отложить всё на завтра — и конец! Девушка не верила в удачный исход. Возможно, я показался ей слишком мелким для такой серьёзной процедуры, а может — просто подспудное желание, что никто и никогда, и не в человеческих или иных силах… долбанная самурайка! Ну уж нет, мы так не договаривались!
— Сидзука, амулет! — резко скомандовал я, другой руку опуская на лоб Котегавы: благо, девушка сидела в кресле, и тянуться мне не пришлось. — Я начинаю. Прямо сейчас!
Страх! Страх перед собой и страх перед тем, что может устроить «та», должен оказаться тем стимулом, за который зацепится «паром».
— Слова! — отдал приказ я, и отрешаясь от всего, нырнул в самую глубокую «боевую» медитацию, какую мог. Желания просто разрывали сознание паучихи — так я истолковал ощущение разнонаправленных векторов, тянущих невидимую сеть нитей структуры «парома» на разрыв, и попытался стянуть, расположить невидимое и невесомое нечто внутри тёмного пространства сознания аякаси… и внезапно сознание дрогнуло, само перестраиваясь в нужную мне конфигурацию… паром! Тех мгновений, которые требуются линиям света, чтобы «отвердеть», мне и Котегаве хватило, чтобы победить — одним сумасшедшим рывком выйти из зоны неминуемого поражения. А что получилось? Я открыл глаза.
Я стоял в той же позе, что и ранее, только моя рука более не упиралась в лоб сидящей девушки — передо мной возвышался, блестя лакировано-чёрным, тёплым на ощупь хитином, четырёхметровый паук — во всей красе! Моя рука упиралась в центр лба аякаси, места для моей небольшой ладони между восемью глазами было предостаточно.
— Ну вот видишь, Котегава, всё получилось.
Правда, «снаружи» это было нифига непонятно. Надеюсь, мои ощущения меня не обманули. Так, что у нас с маскировкой? Хм, оригинальное решение — амулет был впаян за шнурок в длинную сосульку, свисающую с потолка почти до самой спины паучихи, сама Сидзука стояла позади от «новообращённой», страхуя своим амулетом заднюю полусферу. Впрочем, учитывая, что я не видел светящуюся ману — дорогумо удалось удержать себя под контролем во время принятия клятвы. Вот так, волшебный пендель и доброе слово творят чудеса!
— У меня… получилось? — Ками-сама, сколько недоверия в голосе! Правда, артикуляция хелицерами — это немного не то, что приятно видеть прямо перед носом… да ещё и в масштабе два к одному. Зная за собой, что сейчас последует «адреналиновый откат», я отпустил девушку и приземлился в «своё» кресло. Если ноги задрожат — не так видно будет.
Осмелевшая Ринко, за время ритуала то ли сама отошедшая, то ли откинутая Мизучи на диван, услышав голос, тут же подошла, и теперь, с интересом обходя членистоногое впечатляющих размеров, с жадным любопытством спросила:
— Ну и как это, чувствовать себя… такой?
— Непривычно… но я могу делать то, что хочу… восхитительно! Паук почти подпрыгнула — Сидзука буквально за секунду успела развеять подвеску для амулета, и тот, с порцией воды, шлёпнулся восьминогой на спину.
— Тогда, может, перейдёшь в более подходящий для города облик, знаешь ли? — Разошедшаяся паучиха на радостях чуть не снесла корпусом змею и, опрокинув пару кресел и журнальный столик, с испуганным женским ойканьем вновь стала девушкой. М-да! Какая смесь радости, растерянности, смущения и недоверия! Так и кажется, что она сейчас спросит…
— Это всё?! Теперь я всё время буду нормальной?
— Да, это всё. «Паром» — действие неотменяемое, один раз справившись, ты останешься такой, какой захотела. Поздравляю!
Мизучи оперативно выловила из лужи под ногами у Котегавы скрывающий амулет и убрала воду. Передала «ладанку» никак не могущей придти в себя Цутигуме, и та автоматом надела её себе на шею.
— Хорошо-то как! — Девушка не удержалась и сделала пару вращательных движений вокруг своей оси — у фигуристов это называется «тулуп». Чтобы сдержанная ранее аякаси-японка позволила себе такое проявление чувств — это нужно серьёзно отпустить тормоза! Ха! Я только ‘за’ — пусть радуется! Но тут Котегава внезапно остановилась и со странным выражением лица посмотрела на меня.
— Юто-сан, я теперь должна буду называть тебя Амакава-доно?
— О боги! Я так похож на напыщенного идиота, который получает удовольствие от титулования и поклонов? Можно просто по имени, кроме официальных церемоний, понятное дело.
Ага, учитывая, что «официальных» церемоний я как-то не проводил ни разу — и пока не собираюсь!
— Ясно! Тогда — раз уж я теперь в твоём клане, и мы, фактически, родственники, — довольная паучиха плюхнулась ко мне подлокотник кресла и обняла рукой за шею, — я должна позаботиться, чтобы глава не остался ребёнком, выросшим без родителей. Своих детей у меня пока нет, а значит — я буду опекать тебя. Ты же не против, Ю-то?
ЧТО-О-О-О-О-О?!
Пока мы все трое подбирали челюсти и искали куда-то запропастившиеся слова, паучиха принялась вполголоса рассуждать, мягко прижимая меня к своём боку… и бедру. Ну а что — молчанье — знак согласия!
— Так… официально мне тебя усыновить, конечно, не дадут — иначе бы опека была оформлена на кого-нибудь из круга, как я понимаю, традиции экзорцистов. Тоже мне, ревнители устоев. Младенца тоже просто оставили бы в пустом доме? Так, ну в целом мне этого не так уж и надо — просто впишу в завещание и объявлю в доверенности — чинушам больше ничего и не надо. Ещё надо по поводу школы разузнать…
— Ну… знаешь ли!
— Юто, скажи ей что-нибудь!
Это, наконец, синхронно «отвисли» девочки и дружно бросились на мою защиту. — Скажи этой!
— Что сказать? — удивилась Котегава. — Юто мой сюзерен, фактически, я за него отвечаю… как и другие вассалы, Мизучи. Судя по тому, что всеми делами пришлось рулить ему лично — даже от хиноемны отбивать патрульных, справляетесь вы ни к чёрту!
Богиня Рек дёрнулась, как от пощёчины. Резковато… но по сути верно. Я сам, «одиннадцатилетний капитан», вынужден был с ними со всеми нянчиться. Кроме того, кажется, я понял, куда клонит дорогумо… и она была права.
— Наследник клана должен знать кучу вещей и иметь все полезные контакты, которые позволят ему выводить структуры клана из-под ударов и проблем. Кто-нибудь из вас может это обеспечить? Или вообще задумывался? Вижу, что не особо. К тебе претензий у меня нет, Благословлённая, а вот кое-кому я перья в мозги обратно вставлю! Не позволю, чтобы моему ребёнку был причинён вред!
— Понятно всё, — резко успокоилась Сидзука, опускаясь в кресло рядом. — Как я могла забыть?..
И стала объяснять для меня и Ринко:
— Дорогумо-женщины очень похожи на некоторых пауков, знаешь ли. Забота о территории, забота о своей семье, забота о потомстве. А теперь её территорией ты назначил все клановые интересы, Амакава Юто, и тебя она теперь будет защищать так, как защищала бы своих детей.
— Верно, — кивнула паучиха. — Только мои собственные дети вряд ли бы стали главами кланов экзорцистов. А чтобы защитить Юто, потребуется гораздо больше сил. Не волнуйтесь, ваш клан будет в достойном состоянии к вашему совершеннолетию, Амакава-доно! — Ради этих слов Котегава отпустила меня и, отойдя на шаг, отвесила низкий прямой поклон «Верность сюзерену».
Окей! Если мне хочет помочь бухгалтер-финансист корпоративного уровня, финансы которого позволяют иметь собственный вертолёт — кто я такой, чтобы отказываться? Ищите идиотов в другом месте! Особенно если учесть, что она же является самым сильным аякаси из всех моих вассалов — «даже сильнее меня», так написала Агеха. Насколько я знаю «пауков», своей выгоды эта женщина тоже не упустит, но я что, против? Пусть наживается! Немного меня смущает предполагаемый резкий рост в «уровне общения» — да и общественное внимание мне не особо нужно. Впрочем — прямо сейчас я и выскажу свои соображения.
— Так! — я привлёк внимание своих лю… сотрудников и вассалов взмахом руки. — Думаю, сейчас будет лучше, если я коротко расскажу о клановых начинаниях и перспективах, как я их вижу, а потом мы всё-таки разойдёмся, а то уже вечер, а вашему руководителю и клан-лидеру завтра в школу и доклад по географии читать. Вместе с тобой, кстати, Ринко! Так что я начну с того, что мне удалось организовать после смерти моих родителей самостоятельно…
6
Ммм, обед! На крыше или на территории было бы вообще шикарно, но — зима-с. Приходится довольствоваться сдвинутыми партами — в столовой всегда куча народа и галдёж.
— Никак не могу привыкнуть к этим переходам, — пожаловалась мне Ринко, подцепляя крышку контейнера, — то мы впутываемся в историю с заброшенной базой, брр — до сих пор мороз по коже, то лечим аякаси-паучиху от раздвоения личности, или вот как мы тогда ввязались в бой против напавших на Каши и Синдзи. А на следующий день я собираю портфель, беру бенто, говорю маме «до встречи» и иду как ни в чём ни бывало в школу. А в школе — мир и тишина, никаких ёкаев, кланов, разборок и политики…
— Только клуб физики, знаешь ли! — поддакнула Мизучи, вытаскивая свой обед. — Ты просто с нами в клубе почти не бываешь, а то бы не говорила, что «всё обычно».
— Ага, и аякаси в школе совсем нет, — улыбаясь, поддержала Хироэ, кивая на соседку-с-косой.
— В клубе Магии тоже не совсем обычно, — вступила в разговор Ю, разворачивая рисовые шарики. — Эй, народ, никто не поделится этим замечательным тушёным мясом? А я вам онигири?
— Так что ты неправа, — я отложил половину своего мяса Шимомуро и взял белый колобок с начинкой. — Жизнь — штука цельная, в ней всё взаимосвязано, нет отдельно мирной жизни и отдельно — войны кланов и демонов. Но и на этих событиях жизнь не заканчивается! Люди строят дома, зарабатывают деньги, плывут на кораблях, отправляют в космос спутники, спускаются в пещеры, выращивают урожай… И это всё — жизнь! Представить сразу не получается. Так что контрастов всё равно целая куча — даже если бы мы и не знали о «мистике»… Ну что, делимся новостями?