Могила генерал-лейтенанта Павла Михайловича Фитина
Мне часто приходилось встречаться с Игорем Васильевичем Курчатовым, который выражал большую признательность за получаемые от нашей разведки материалы по вопросам атомной энергии. В послевоенные годы мне на протяжении почти пяти лет пришлось заниматься вопросами, связанными со специальным производством и пуском урановых заводов, и в этой связи вновь неоднократно встречаться с Игорем Васильевичем, талантливым ученым и замечательным человеком. В беседах он вновь подчеркивал, какую неоценимую услугу в решении атомной проблемы в СССР сыграли материалы, добытые советской разведкой.
Большое количество материалов добывалось также по вопросам самолетостроения, танкостроения, приборостроения и по другим вопросам науки и техники.
Все, что было проделано разведкой органов госбезопасности за годы Отечественной войны, явилось большим вкладом в победу советского народа над фашистской Германией, а также в укрепление могущества Советской страны.
А. И. ПожаровДоцент, доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор кафедры Теории регионоведения Института международных отношений и социально-политических наук МГЛУ, г. МоскваРуководитель советской внешней разведки П. М. Фитин: возвращение забытого имени
Без прочного и надежного фундамента невозможно построить хорошее здание, а без разработки и определения теории и методологии в своей работе ученый не сможет добиться значимых научных результатов.
Именно поэтому я традиционно начну свое выступление с вопросов методологии исследований, которая, наряду с теорией науки, имеет архиважное, фундаментальное значение в осмыслении истории отечественных и зарубежных спецслужб.
Базовые основы методологии дают возможность систематизировать научные подходы учёного и, как следствие, грамотно оценить историческую ретроспективу, преодолевая историографическое забвение незаслуженно забытых личностей, в том числе и тех, кто был вычеркнут из истории органов безопасности в угоду сиюминутной политической конъюнктуре властных элит.
Юбилейные даты в отечественной разведке и контрразведке (2017–2020 гг.) обозначили позитивные сдвиги в истории спецслужб. В ходе подготовки к торжественным мероприятиям специалисты были вынуждены более пристально изучать прошлое ведомства, детально изучать пройденный путь своих предшественников, с новых мировоззренческих позиций оценивать факты и подводить итоги работы.
Важный аспект в этой связи — обращение к архивам и неизбежное рассекречивание документов, а затем постепенное, хотя и дозированное, введение их в научный оборот, что обусловило приращение знаний в исторической отрасли.
В силу объективных обстоятельств 100-летие ВЧК-КГБ (2017 г.) и 100-летие внешней разведки (2020 г.) отмечались в стране без особой помпезности.
Однако для историков спецслужб некоторые аспекты торжественных мероприятий были знаковыми и, по сути, определившими новые вехи в историографии. В этой связи нужно подчеркнуть, что директор СВР России Нарышкин С. Е. одновременно возглавляет Всероссийское историческое общество, и его интерес к прошлому не только разведки, но и всего нашего государства, всем очевиден. Отрадно, что с приходом в 2016 г. в штаб-квартиру СВР нового руководителя в ведомстве стали придавать особое значение исторической науке. Важно, что в преддверии юбилеев и в ходе развернувшегося источниковедческого анализа мы увидели корректировку методологических подходов в исследованиях учёных и появление новых оценочных суждений в историографии разведки. Именно это обстоятельство позволило не только по-новому трактовать события прошлых лет, но вернуть в лоно истории незаслуженно забытые имена выдающихся деятелей. Объединенные усилия историков ведомства позволили преодолеть идеологическую зашоренность советского методологического наследия, по сути — отделить «зёрна от плевел» в истории спецслужб и вернуть честное имя руководителя внешней разведки НКВД-НКГБ СССР генерал-лейтенанта Фитина П. М. Назначенный в 1939 г. на эту ответственную должность Павел Михайлович в 31 год стал самым молодым шефом могущественной советской спецслужбы за всю её историю. Тот факт, что приказ на его назначение был подписан наркомом внутренних дел СССР Берия Л. П. с подачи его ближайших соратников Деканозова В. Г. и Меркулова В. Н., стал для Фитина П. М. судьбоносным[6]. Карьера молодого сотрудника, вне зависимости от его политических пристрастий, личного предпочтения и возраста, заняла своё место в обойме руководителей НКВД-НКГБ СССР на долгие десятилетия вперёд, разделив их общую трагическую судьбу. И теперь уже было совсем неважно, что в день своего назначения руководителем разведки в мае 1939 г. прошел всего один год с момента, когда молодой заместитель заведующего редакцией издательства «Сельхозгиз» был призван по партийному набору в Центральную школу ГУГБ НКВД и имел стаж оперативной работы всего 10 месяцев[7]. Важным стало то, что Фитин П. М. неожиданно для себя попал сначала в подчинение к руководителю разведки Деканозову В. Г., став его заместителем, а затем, сменив его на этом ответственном посту, стал подчиняться начальнику ГУГБ НКВД СССР Меркулову В. Н. Безусловно, что стремительная карьера Фитина П. М. после масштабных чисток в органах безопасности связана с «кадровым голодом» в ведомстве. С другой стороны, очевидно и то, что он волей судьбы вошёл в десятку самых влиятельных начальников спецслужб, благодаря решениям ставленников вождя, переведенных в столицу из Закавказья, которых он, по-видимому, никогда до этого не встречал. Дело в том, что из Грузии в 1938 г. с Берия Л. П. прибыла только часть новых руководителей (включая Деканозова В. Г. Меркулова В. Н., Кобулова Б. З.[8]), остальных нарком уже выбирал и расставлял на месте. Берия Л. П. и его соратники пришли в центральный аппарат НКВД СССР на излёте «ежовских» преследований осенью 1938 г. По замыслу Сталина И. В. новое руководство было призвано стабилизировать положение в ведомстве, урегулировать карательную функцию органов госбезопасности и, следовательно, ослабить репрессии в стране[9]. Недаром в новейшей истории России появилось такое понятие как «бериевский антипоток» [7, С. 17–31]. Тогда, в 1939–1940 гг., по инициативе наркома НКВД прошли первые реабилитации в СССР, и были освобождены некоторые видные учёные, военачальники и сотрудники спецслужб. Повсеместно из лагерей и колоний за два предвоенных года было освобождено более 300 тысяч ранее необоснованно репрессированных [6, С. 108].
После приезда в Москву Берия Л. П. и его команда в первую очередь занялись расстановкой новых руководителей на Лубянке, подыскивая себе молодых и перспективных сотрудников на всех уровнях. Нужны были надежные и преданные кадры, с которыми предстояло решать судьбоносные проблемы для народа и государства. В дальнейшем история подтвердила оправданность предпринятых усилий в этом направлении. В грядущей войне и в послевоенном ядерном противостоянии спецслужбы смогли обеспечить интересы государственной безопасности СССР.
В ходе кадровых перестановок весной 1939 г. в очередной раз возник вопрос о преемнике начальника 7 (разведывательного) отдела ГУГБ НКВД СССР. Нарастающая угроза со стороны гитлеровской Германии заставила Сталина И. В. и Берия Л. П. направить только что назначенного руководителя разведки Деканозова В. Г. на дипломатическое поприще — в наркомат иностранных дел, для решения геополитических задач государства в условиях надвигающейся войны[10]. Именно тогда Деканозов В. Г. предложил на вакантную должность кандидатуру своего молодого помощника Фитина П. М., который проработал на посту заместителя начальника разведки всего 4 месяца.
Так Павел Михайлович волею судьбы стал выдвиженцем Деканозова В. Г., который оценил его работу в отделе, подготовил и согласовал документы на него и передал для утверждения наверх — Меркулову В. Н. и Берия Л. П. Для оказания поддержки и помощи молодому руководителю разведки из грузинских чекистов был назначен ещё один бериевский сподвижник — Шария П. А., который до 1943 г. был заместителем Фитина П. М.[11]
В кандидатуре Фитина П. М. соратники Сталина И. В. не ошиблись. Павел Михайлович оправдал их надежды и надежды главы государства, который предоставил новому наркому Берия Л. П. карт-бланш в расстановке руководящих лиц ведомства, возложив на него и всю полноту ответственности за то или иное решение по назначениям.
Сталин И. В. никогда лично не встречался с Фитиным П. М. [4]. Всю развединформацию он получал из рук Берия Л. П. и Меркулова В. Н. Однако единственную неофициальную встречу с вождем 17 июня 1941 г. Фитин П. М. подробно описывает в своих воспоминаниях, когда они вместе с Меркуловым В. Н. докладывали вождю важные агентурные донесения о грядущей агрессии фашистов [5, С. 17–25]. По словам Фитина П. М., Сталин И. В. не поверил полученным сводкам о нападении Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г., предположив, что это дезинформация. И не вина разведслужбы, что вождь сделал такой вывод: у него, вероятно, были другие основания для того, чтобы прогнозировать иные сроки начала войны. Главное, разведка оказалась на высоте, решив свою основную профессиональную задачу — обеспечить политическое руководство страны упреждающей информацией.
Несмотря на отсутствие оперативного опыта, в предвоенные и военные годы Фитин П. М. проявил себя на посту руководителя внешней разведки как яркая, выдающаяся личность и талантливый организатор. Под его началом внешняя разведка прошла суровые испытания в один из самых трудных периодов отечественной истории[12]