– Ладно. Так, чувак, ладно. Вот что…
Миша вдруг что-то почувствовал. Точнее, услышал. Точнее, не услышал он ничего. Не услышал слабого бормотания и жуткой музыки из телевизора, где, кстати, совсем недавно Дьюи промолвил: «Что-то здесь слишком тихо…»
Он резко развернулся. За стеклом кухонной двери кто-то стоял. Дверь медленно раскрылась. Леся! Она все слышала! Но девушка лишь прошла мимо него, поставила в раковину пустые тарелочки из-под мороженого и улыбнулась:
– Я твое тоже доела.
Сколько времени она здесь? Что слышала?
– Чувак? – прошуршала трубка.
– Ладно, давай, – без выражения ответил Миша, глядя на Лесю. – Пока.
– Что, Саша не приедет? – спросила она, выходя из кухни.
– Ну, вообще-то…
– Он мне сказал, что сейчас собирался к Кате, хочет устроить сюрприз в честь примирения. Так мило! Саша твой, конечно, тот еще балбес, но…
Она перешла в другую комнату. Миша разжал одеревеневшие пальцы и стукнул мобильным о стол. Налил себе воды из-под крана и выпил большими глотками, словно хотел залить бешено стучащее сердце.
Подъезд отрезан – слишком долго бежать. Саня его не вытащит. Леся наверняка все слышала. Или нет? Она играет с ним. Что делать?
Он подумал, что всего час назад в такой ситуации спросил бы совета у Леси. Та никогда не теряется. И только сейчас вдруг осознал, что она мертва. Действительно мертва. Девушка, которую он когда-то встретил у друзей на днюхе, которая сказала: «Ты такой забавный. Не думал актером стать?» – которая заставляла писать диплом и тянула его вперед по жизни и еще умела классно целоваться… Милая блондинка с особенной улыбкой, мягкой грудью и железной хваткой, которая во всем его дополняла и которую он любил. Мертва.
И скоро монстр на диване оторвет ему башку. Если он правильно не разыграет свои карты. В однокомнатной квартирке не так много мест, где можно спрятаться. Значит, надо выкручиваться.
Ну. Думай.
Под жутковатый саундтрек ужастика он вернулся в комнату и вновь устроился на диване. Леся, не отрываясь от фильма, подсела поближе.
– Тут, кстати… – начал Миша, собравшись с духом.
– Да? – Что там, в ее карих глазах? Дьявольские искры? Или отражение телевизора?
– Сегодня звонила тетя Аня снизу… говорила, ты ей зачем-то нужна. Передать какие-то гостинцы, наверное, хочет. Раз у нас тут движуха началась – может, сходишь заодно?
Леся лучезарно улыбнулась и вдруг положила голову на его колени. Он вздрогнул.
– Я ее днем встретила. Она уехала сегодня к сыну. Ты, наверное, что-то перепутал. Правда?
Он чуть не ударил себя по лбу – так глупо погорел. От стыда и отчаяния позабыл все идеи. На экране Дьюи, запирая подвал с демонами, сказал: «Лучше б я поехал в Майами».
– Что-то мне холодно после мороженого, – вдруг вскинулась Леся, прижалась к нему.
Его сковал то ли ужас, то ли отвращение, то ли что-то еще, он не мог пошевелиться, пока она запускала свою ладонь под его футболку, ласково касалась губами за ушком, как ему нравилось, а потом поцелуи, как бабочки, перепорхнули на щеку, на губы…
Фильм еще не кончился. А последняя битва началась.
И Миша должен был отвечать на поцелуи. Ведь у него не было выбора, да? Он обнял ее, руки скользили по ее спине, и каждое движение, каждый миллиметр ее тела приходилось покорять, напрягая все свои силы. Она нежно подула ему на шею, и он закусил губу. Ее поцелуи больше напоминали не бабочек, а противных летних мошек. А рука, как змея, медленно поползла по его телу вниз.
С силой оттолкнув ее Миша, вскочил:
– Нет, я так не могу!
– Чего? – удивленно уставилась на него Леся.
Он взмахнул руками, не в силах посмотреть ей в глаза, открыл рот и тут же закрыл его, не найдя слов.
– Миш, что с тобой? – испуганно спросила Леся.
Ее страх, ее ласки – это все сети, болото, в котором вязнет мозг. Кончилось время хитростей. Пора прорубаться на волю силой. Миша набрал побольше воздуха и зло выпалил:
– Ты прости, конечно, но все, я так не могу. Ты слишком изменилась. Раньше ты была… казалась совсем другой. А теперь, теперь я тебя разлюбил.
– Почему?!
– Ты… потому что ты контролируешь каждый мой шаг, да? Ты давишь! С тех пор, как я с тобой, у меня никакой свободы. Понимаешь?! Ты уже всю нашу жизнь на годы распланировала, для детей уже чуть ли не детсад нашла, а я так не могу! Вопрос закрыт. Все. Давай разойдемся без скандалов. Я прямо сейчас свалю, и мы никогда друг о друге не вспомним. Где переночевать, сам найду, можешь не переживать.
Леся выглядела так, будто он бросал в нее не словами, а камнями. Но это лишь часть игры, это все обман, уловки! Он отвернулся и бросился в темную прихожую, но не успел сделать шаг, как раздался шорох и все мгновенно залило светом. Мишу ослепило, а когда он открыл глаза, то увидел в прихожей Саню, державшего в руке газовый баллончик.
– Ну и какого у тебя тут творится?! – воскликнул он.
– Как ты сюда попал? – поразился Миша.
– Так дверь открыта была. Я даже совсем застремался, думаю, мало ли что… Может, правда надо полицию вызвать…
– А почему не вызвал?! – выкрикнул Миша.
– Ну, я от вас совсем рядом был, решил подъехать и посмотреть… О, привет, Лесь!
Миша обернулся. Позади него стояла Леся, обхватив плечи руками, и растерянно глядела то на него, то на гостя.
– Ну, так вы что… уже помирились? – смутился Саша, пытаясь неловко спрятать баллончик. – Или что там у вас случилось? Миха меня застращал…
– Он меня бросает, – вдруг сказала Леся.
– Как это? – Саша удивленно посмотрел на Мишу: – Что с тобой, чувак? И ты ради этого меня сюда с армией звал? Ну, трындец!
– Да нет, ты не понял…
– Прямо сейчас, – всхлипнула Леся и бессильно прислонилась к стенке. – Минуту назад обнимал и целовал и тут вдруг заявляет в лицо (всхлип) … что он меня не любит (еще один фальшивый всхлип)… что я на него давлю!
Она сползла по стенке и расплакалась. Мишу перекосило от этой картинности, но Саня лишь развел руками и с укором посмотрел на него:
– Чувак, ну, ты чего… Хреново так поступать. Я тебя что-то не пойму.
Миша вдруг почувствовал, что его загоняют в угол, и ему стало трудно дышать.
– Сань, да не слушай ты ее! – отчаянно воскликнул он, стараясь отодвинуться от Леси. Это было непросто, ведь прихожая еле-еле вмещала в себя трех человек, даже не размахнуться, если что. Они словно в бочку набились.
– Саша, сделай хоть ты что-нибудь, – заплакала Леся.
– А я что тут сделаю? – Саше явно было неуютно. – Мих, ты хотя бы извинись… Поговорите нормально, а? Глядишь, и разрулите все, вы же вроде оба разумные…
– Да почему ты мне не веришь? – возмущенно перебил его Миша.
– Потому что ты какой-то бред несешь, друг, серьезно.
– Ты разве не видишь, что она издевается?!
– Она вообще-то плачет.
– Она прикидывается!
– Миш (всхлип) … я же люблю тебя…
– Чувак, завязывай! – уже сердито сказал Саня. – Я ничего не понимаю, но если это все еще какие-то дурацкие шутки или ты под кайфом…
Духота и нелепость происходящего пронизали прихожую, каждая молекула воздуха дрожала от безумия, и Миша взорвался:
– Да это же не она! Как ты не понимаешь? Она убила настоящую Лесю, убила! – Он едва не схватил этого придурка за грудки.
– Я докажу! Сейчас! – и пулей вылетел на кухню. Там распахнул морозилку, рванул на себя ящик – да, голова на месте, он не псих! – схватил за волосы, уже ничего не боясь, уже отбоявшись, и вбежал обратно в прихожую.
Все это заняло меньше двадцати секунд. Квартирка-то однокомнатная, от прихожей до морозилки всего пара метров. Но он все равно опоздал. Саша уже лежал, залив кровью линолеум и новенькие Мишкины кроссовки, а Леся держала в руках его голову. Сашино лицо исказилось от страха.
А она улыбалась. Теперь она улыбалась.
– Разрыв отношений – это так больно, – сказало ОНО голосом Леси. И как он мог думать, что это похоже на ее голос? Как и глаза, нос, губы – они как будто были плоскими, невыразительными, неудачно нарисованными на холсте лица.
Миша бросил быстрый взгляд ей за спину. Дверь в подъезд чуть приоткрыта, но ему никак не пройти.
– Я не запирала дверь. Ведь с открытой мышеловкой интересней, верно? – сказало ОНО, заметив его взгляд.
Миша кивнул, а потом швырнул голову любимой Леси в эту тварь и рванул в комнату. Голова срикошетила в зеркало, осколки со звоном разлетелись, а за спиной послышалось шипение.
Телевизор еще работал. Дьюи спасал Кортни от демона с другой планеты. Дьюи любил Кортни, хоть она и изменила ему с Брэдли в начале фильма. Но то была глупость, сюжетный ход, в конце они все равно останутся вместе.
Миша стал озираться по сторонам. Тупик. В мигающем полумраке комнаты не было ни-че-го, что могло бы помочь. Отбиваться ноутбуком? Вешалками из шкафа? Надо было бежать на кухню, там хотя бы ножи – хотя помог баллончик Саньку?
И снова мозг выдал одно-единственное решение – спросить совета у Леськи. Черт! Как так вышло, что он разучился думать сам?!
И тут в проеме прихожей появился ее силуэт. Точнее, уже не ее. Эти очертания не могли принадлежать человеческому существу. Мишку охватил ужас, какого он никогда еще в жизни не испытывал. Он был рад, что в комнате мало света и не видно подробностей.
– Попробуй закусить вот этим, дерьмоголовый! – сказал Дьюи, поджег запал и прыгнул в окно склада. Здание за ним обратилось в огненный шар.
Миша с воплем опрокинул телевизор под ноги чудовищу, комната сразу погрузилась во мрак. Но он уже нащупал ручку на раме, потащил на себя и вскочил на подоконник. Когда-то очень давно, еще в конце школы, жаркой весной, он так же стоял на подоконнике и хотел броситься вниз из-за одной девушки. Он не знал, стоит бросаться или нет. Так и не решился.
Он до сих пор не научился решать. Даже фильм сегодня выбрал не он.
Миша вынырнул из душной квартиры, лицо обожгло ледяным ветром, в глаза бросались снежинки, а по ушам резануло пронзительное шипение из-за спины. Секунда – из темноты перед ним показалась белая громада земли.