— Я верю, что боли нет! Я верю, что боли нет! Я в это верю!
Подельник палача жарил подошвы с большим профессионализмом. Он не давал спалить до конца кожу и в тоже время появлялись мелкие, очень болезненные волдыри. Но Зинаида хоть и извивалась, а с её мускулистого тела ручейками стекал пот, но сумела сдержать громкие стоны и крики.
Хоть это её стоило дорого, даже вены на теле стали набухать от сильного нервного напряжения, а мышцы невольно дергались. Олег даже тихо шепнул:
— Молодец мама! Опять здесь льется кровь рекой — противник твой на вид крутой… Но не поддайся ты ему, и монстра возврати во тьму!
Истязатель и далее водил останавливая пламя в наиболее тонких местах стопы. Публика уже стала свистеть и глашатай объявил:
— Довольно! — И грубый жест палачу. — Давай заканчивай.
Другой помощник как капнул в механизм колеса масла. И так противно ухмыльнулся, ну просто упырь. Тем более, что маска под дуновением ветра и в самом деле приоткрыла отвратительную физиономию ката.
Ну, а главный и самый большой из палачей занял свое место, расставив для лучшего упора пошире ноги. Согнул толстые как туловища теленка руки, надув бицепсы–жернова. Напрягся словно титан перед штурмом Олимпа.
Олег постарался закрыть глаза, но это нисколько ему не помогло: он продолжал все видеть. Мышцы глубокого, пересеченного жилами пресса пала, словно в густой шубе масла, потное тело измученной мамы.
Ревущую толпу, многочисленную стражу с алебардами и примитивными фитилями мушкетов. И что самое страшное, уже начавшими слетаться на кровавое пиршество ворон.
Каким бесконечно долгим казался пионеру момент до нанесения удара.
Как плавно, но постепенно ускоряясь, опускалась секира на правую руку красивой, истерзанной женщины. Удар, тихий вскрик и брызги алой крови, попавшие на красную кожу высоких сапог штатного ката.
У Олега рвет от этого зрелища, и он начитает реветь. А палач снова поднимает топор — на сей раз уже чуть быстрее… Мальчишке даже самому хочется, чтобы подобный кошмар скорее закончился. Но вот снова падает лезвие грубой гильотины… На сей раз падает отсеченная нога с почерневшей от копоти факела и багровыми волдырями на подошвах. А крови хлещет еще больше, перекошенное цвета вишни лицо мамы бледнеет… На нем появляются синие пятна. А колесо с легким скрипом вращается и уже отлетает отсеченная почти по бедро левая нога. Отрубленная конечность даже несколько раз дернулась в конвульсии.
Пара снующих в толпе замашек–девочек стали реветь, словно лопнула плотина из речных вод. Но вот четвертый взмах… И крутиться срубленным бумерангом последняя левая рука. Лицо мамы становиться серым, глаза закатываются за лоб… И вот пятый плывущий, липучий кадр — такое мучительное, как замедленное движение поршня подъем и опускание топора.
И голова самого дорого человека на свете, слетает с шеи… Мать и сын встречаются взглядом, столько в очах скорби и боли, в зрачках полыхает огонь Гадеса.
Олег просыпается от собственного крика, а щеки мокрые от пролитых во сне(!) слез. Сестра Галина гладит несчастному мальчику коротко стриженную головку.
ГЛАВА? 12
Пока девчата делали дозаправку и пополняли боекомплект, добросердечная подруга Клара (Дано не виделись бывшие танкистки!) забросала их вопросами:
— Вы были внутри их авиабазы, совсем одинешеньки. Особенно ты Белла… Разве не страшно?
Блондинка–воительница, стряхнула со щеки пустынного пучка, который как умудрился зацепиться за бархатную, загорелую кожу. Подбросив повыше кинжал, коротко ответила:
— Нет! С чего нам должно быть страшно?! Мы ведь истинные арийки!
Клара, поймав на лету оружие, и метнула его в точащий по среди пустыни стол. Широко зевнула своим очаровательным ротиком. После, со вздохом ответила:
— Мы трое самые юные из нас, и до отправки в Африку почти не имели опыта. Если конечно считать сражение во Франции, то это секрет. — Клара подмигнула подругам, мо сохраним свое инкогнито. Вот у нас все девчата уже получили именно боевой опыт, и понюхали порох. В кстати кажетесь почти девочками, с таким вот невинными личиками.
Магда, подбросив цепкими как у циркачки пальчиками ножек штык–нож, и виртуозно поймав его, свирепо огрызнулась:
— Зато убиваем отнюдь не безвинно. А вообще к чему этот разговор.
Ты что ищешь ссоры?
Клара решительно отвергла:
— Конечно же, нет! Но я вам признаюсь, хотя впервые понюхала порох еще 1 сентября 1939 года в Польше, но умалчивала об этом, когда мы проводили испытания. — Красавица–тигрица, крушащая мельничным жерновом всех подряд набычилась. И от это стала смотреться еще эффектнее. — То есть я стала убивать — даже раньше большинства девиц в роте, они правило начали свое боевое крещение с полей Франции, но все еще испытываю страх. — Девушка стыдливо опустила зеленые глаза.
Признание далось ей нелегко — Особенно берет мандраж перед началом боя.
Герда ласково погладила Клару по расцарапанному, соблазнительному для мужчин, но крепкому, мускулистому плечу:
— Признаюсь честно, бывает и мне неуютно. Хотя та физическая нагрузка, что мы испытываем, так утомляет, что даже мечтаешь избавиться от бренного тела.
Шатенка с выгоревшими волосами пожала плечами:
— Ну не знаю! И меня выматывает капитально, не меньше чем вас, а все равно мучительный страх остается. — Клара бросив короткий взгляд на небо, понизила голосок до шепота. Может, боялась, что её подслушает Всевышний Бог. — Кроме того существует ли такая вещь как душа? Великий и мудрый фюрер об этом никогда не говорил, и ни в одном из своих трудов не писал.
Магда снова поймала босыми, длинными, но гармоничной формы пальчиками штык–нож, избегая порезов. Улыбаясь словно Миледи Винтер, ответила за Герду:
— А это не имеет принципиального значения. Для нас главное как можно больше убивать врагов, и как можно меньше подвергать свою жизнь риску. Естественно если в противном случае — осторожность не обернется предательством!
Клара тут согласилась:
— Кто не щадит жизнь в бою, тот сохранит достоинство и при дележе трофеев!
Герда с жаром подтвердила:
— Кто уворует, победу, потеряет её плоды, так как последние гниют от подмоченной репутации!
Усевшись в танк, девчата вывесили английские флаги и вот прямо так, нагло поехали. А всего перло по пустыне целых пятнадцать штуковин. Наглым нахрапом захваченных у англичан, бронированных и отнюдь неплохо вооруженных машин. Так что ощущения были самые возвышенные, словно воительницы шли на параде.
Магда отметила:
— Вот, вот это лепота! Мы везем с собой кота! Будет, вижу драка — получит забияка!
Герда без особого энтузиазма, качая головой Снегурки, возразила:
— Это вовсе не смешно! На это и улыбнуться грешно!
Тут Магда, словно будильник поутру завелась:
— Что за вообще означает понятие грех. Вот ты босоножка Герда поешь о Иисусе Христе, а тебе даже не вдомек, что главный Библейский закон — возмездие за грех смерть просто абсурден! — Огнезарная воительница даже для убедительности сделала круг руками. — Абсолютно лишен, логики!
Клара поспешила добавить:
— Конечно! Иначе, какие мы солдаты, если не нарушаем заповедь — не убий! Без греха — нет армии!
Магда нервно захихикала и принялась грызть рукоять кинжала. Тут Герда нашлась, чем возразить:
— Вообще–то в оригинале — эта седьмая заповедь звучит так — не совершай злого убийства! То есть тут речь идет именно об убийстве, а не лишении человека жизни. — И придав себе вид Цицерона на кафедре, а может и Тетруллиана добавила. — Тут есть некоторые нюансы!
Магда зло обрубила:
— Еще и ссылки на перевод с иврита. Да что еще может быть более омерзительным! — Рыжая дьяволица все более и более распалялась.
Действительно может её отец сам Азелло из романа Булгакова. — Вообще в Библии много абсурдного, но самое абсурднейшее — это её претензии на роль слова Божьего и на непогрешимость! — Воительница сверкнула зубками. — Христос Всемогущий Творец всех мирозданий, всего видимого и невидимого, всего земного и небесного… И при этом Иисус путается в элементарнейших вещах!
Герда тут жестко возразила:
— Не надо так утверждать, причем категорично. Кое в чем путается, а кое в чем провидец. — Белоснежная ангел–терминатор добавила. — Кроме того Воплощенный Бог вполне может передать суть Священного Писания своими словами. А вообще, в Библии много уже сбывшихся пророчеств.
Магда энергично замотала огнезарной головкой:
— Это вовсе не так, и я это тебе докажу!
Герда поморщилась:
— Ну, попробуй, тебе карты в руки!
Магда начала говорить, имитируя карикатурный елевый тон клериканцев:
— В священных книгах всех религий пророчествам, то есть — предсказаниям будущего, принадлежит важнейшее место. Есть такие пророчества и в Библии. Большинство из этих пророчеств уж слишком неопределённы. — Рыженькая терминатор–философ сделала круглыми губки. — В прощальной беседе с апостолами Иисус пророчески говорил:
«Тогда услышите о войнах и о военных слухах… Ибо надлежит тому быть… Восстанет народ на народ и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения» (Евангелие от Матфея. 24:5–6). — Девушка для большей выразительности подняла вверх правую бровь. — Но точно такое происходило в мире и до пророчеств Христа, так продолжается до сих пор. Какая в таком случае цена тем пророчествам, в которых 'предвидятся' постоянно происходящие без всякого пророчества события?
Клара одобрительно кивнула, при этом она рассматривала трофейный эротический журнал, что захватили у плененных англичан. Но и слушала при этом воительница очень внимательно:
— Да так можно сказать, войны были вчера, войны есть сегодня, войны будут и завтра! — Хихикнула Шатенка. — Легче всего прослыть пророком, повторяя из–за дня в день — скоро будет война!
Магда подтвердив(Что тут сказать — мол не лыком шиты, ты догадлива!), продолжила, свою лекцию:
— Часть библейских пророчеств писались задним числом, — после того, как эти события уже произошли. Правда, иногда, пророки осмеливались предсказывать и будущие события, но при этом, как правило, попадали впросак.