Константин ПобедоносцевПечать
Имя Константина Петровича Победоносцева почти у всех наших сограждан вызывает из сознания гроздь отрицательно-ругательных ярлыков, однако откроем ставшие лишь недавно более-менее доступными сочинения Константина Победоносцева, и нам многое увидится по-другому, многое станет ясно.
Это был крупный мыслитель, ученый и государственный деятель, один из ведущих деятелей плеяды «охранителей», боровшихся за независимое и самобытное развитие России на ее собственных основах, за стабильное, здоровое общество. Вполне понятна и ненависть к этому проводнику идеи Российского государства со стороны «освободителей» русского народа.
К. П. Победоносцев родился в 1827 году в Москве в семье священнослужителя, юрист, окончил училище правоведения, в 1860–1865 годах занимал кафедру гражданского права в Московском университете. С 1865 года — член консультации министерства юстиции. В 1868 году Константин Петрович стал сенатором. С 1872 года — член Государственного совета, а с апреля 1880 года по 19 октября 1905 года был обер-прокурором Святейшего синода. Скончался 10(23) марта 1907 года. Почетный член университетов: Московского, Петербургского, Св. Владимира, Юрьевского, член Французской академии… По отзыву всех современников (включая его врагов), был человеком строжайшей честности и неподкупности, глубоко и прочно верующим, широко образованным, принципиальным во всем и очень добрым; отмечают его огромное трудолюбие, равнодушие к славе, строгость и требовательность ко всем окружающим и подчиненным, никогда не искал дешевой популярности, ни перед кем не заискивал. Его многие ненавидели, но невозможно было его не уважать.
Творческое наследие К. П. Победоносцева велико и многообразно. Интересные работы по истории русского права, материалы по производству, фундаментальный «Курс гражданского права», ставший учебником для многих поколений русских студентов-юристов, дополняются глубокими, просто и сердечно написанными и чрезвычайно богатыми историческим материалом богословско-педагогическими трудами. Дети и взрослые увлеченно читали «Историю православной церкви до разделения церквей» (4 издания), «Праздники Господни» (6 изданий), «Победу, победившую мир» (8 изданий) и другие, где автор, по отзыву современников, предстает не только знатоком православия, но и знатоком русской души, умевшим задеть ее самые заветные струны, и образцовым писателем, чей стиль носит печать художественного благородства, русской прозы. Им создано множество работ по педагогике, этике воспитания и семейной жизни, о школе, и многое в них современно, значимо для нас, например, в заметках «Ученье и учитель» сколько заботы о достоинстве учителя, о личности ученика, о ранимой душе ребенка!
К. П. Победоносцева можно смело назвать одним из самых талантливых и значительных русских публицистов. Мало кто так глубоко знал болезни современного ему общества, причины их и так безошибочно прогнозировал последствия. Точность его предвидений и предсказаний поразительна, они сбывались еще до его смерти, но сейчас, с высоты нашего исторического опыта, особенно поражает его понимание общественной эволюции, с особой болью звучат его предостережения, многие из которых (при всех скидках на условия его времени) актуальны и теперь.
Статья «Печать» опубликована в 1896 году в «Московском сборнике», содержащем ключевые для мировоззрения Победоносцева работы и отражающем многие стороны жизни России. Дав яркую и беспощадную характеристику демагогической лжи о «равенстве, свободе, парламентаризме», Победоносцев одним из первых в России указывает на опасность беспринципной и безудержной «гласности», говорит, что демагогия— страшный опиум для народа, она была знакома древним китайцам и древним римлянам, но массовая печать, сделавшая демагогию еще и коммерцией, придала ей, ставшей общедоступной, характер тотального гипноза. Победоносцев увидел разрушение общества силой нигилистической продажной прессы, внутреннюю интервенцию демагога, опасную еще и тем, что прессу создавали в основном пришлые, некорневые люди, которым не жаль ничего. Через 12 лет Корней Чуковский, сам либерал-демократ, напишет в статье «Спасите»: «Вместе с газетой… в русскую литературу пришла сволочь, и всю ее, сверху донизу, окрасила собою».
Предупреждение К. П. Победоносцева было из первых и из самых точных. И ненависть к нему «левой прессы», кроме ненависти вообще к православному и русскому, объясняется еще и этим. Даже в дни его похорон на страницах «свободных» (в том числе от проблесков культуры) изданий прошла вакханалия охаивания, шквал ярлыков, но пора разобраться самим, по первоисточнику, без шаблонов, при всех наших несогласиях в наших разных мирах. Для многих это будет радость открытия умного, доброго и прозорливого писателя.
В. Афонина, кандидат философских наук
ПЕЧАТЬ
С тех пор как пало человечество, ложь водворилась в мире, в словах людских, в делах, в отношениях и учреждениях. Но никогда еще, кажется, отец лжи не изобретал такого сплетения лжей всякого рода, как в наше смутное время, когда столько слышится отовсюду лживых речей о правде. По мере того как усложняются формы быта общественного, возникают новые лживые отношения и целые учреждения, насквозь пропитанные ложью. На всяком шагу встречаешь великолепное здание, на фронтоне коего написано: «Здесь истина». Входишь и ничего не видишь, кроме лжи. Выходишь, и когда пытаешься рассказывать о лжи, которою душа возмущалась, — люди негодуют и велят верить и проповедовать, что это истина, вне всякого сомнения.
Так, нам велят верить, что голос журналов и газет — или так называемая пресса — есть выражение общественного мнения… Увы! Это великая ложь, и пресса есть одно из самых лживых учреждений нашего времени.
Кто станет спорить против силы мнения, которое люди имеют о человеке или учреждении? Такова уже натура человеческая, что всякий из нас — что ни говорит, что ни делает — оглядывается, как это кажется и что люди думают. Не было и нет человека, кто бы мог считать себя свободным от действия этой силы.
Эта сила в наше время принимает организованный вид и называется общественным мнением. Органом его и представителем считается печать. И подлинно, значение печати громадное и служит самым характерным признаком нашего времени, более характерным, нежели все изумительные открытия и изобретения в области техники. Нет правительства, нет закона, нет обычая, которые могли бы противостоять разрушительному действию печати в государстве, когда все газетные листы его изо дня в день, в течение года, повторяют и распространяют в массе одну и ту же мысль, направленную против того или другого учреждения.
Что же придает печати такую силу? Совсем не интерес новостей, известий и сведений, которыми листки наполняются, — но известная тенденция журнала, та политическая или философская мысль, которая выражается в статьях его, в подборе и расположении известий и слухов и в освещении подбираемых фактов и слухов. Печать ставит себя в положение судящего наблюдателя ежедневных явлений; она обсуждает не только действия и слова людские, но испытует даже невысказанные мысли, намерения и предположения, по произволу клеймит их или восхваляет, возбуждает одних, других ставит предметом восторга и примером подражания. Во имя общественного мнения готовит казнь, подобную средневековому отлучению…
Сам собою возникает вопрос: кто же представители этой страшной власти, именующей себя общественным мнением? Кто дал им право и полномочие — во имя целого общества — править, ниспровергать существующие учреждения, выставлять новые идеалы нравственного и положительного закона?
Никто не хочет вдуматься в этот совершенно законный вопрос и дознаться в нем до истины, но все кричат о так называемой свободе печати как о первом и главнейшем основании общественного благоустройства. Кто не вопиет об этом и у нас в несчастной, оболганной и оболживленной чужеземною ложью России? Вопиют в удивительной непоследовательности и так называемые славянофилы, мнящие восстановить и водворить историческую правду учреждений в земле Русской. И они, присоединяясь в этом к хору либералов, совокупленных с поборниками начал революций, говорят совершенно по-западному: «Общественное мнение, то есть соединенная мысль с чувством и юридическим сознанием всех и каждого, служит окончательным решением в делах общественного быта; итак, всякое стеснение свободы слова не должно быть допускаемо, ибо в стеснении сего выражается насилие меньшинства над всеобщею волею».
Таково ходячее положение новейшего либерализма. Оно принимается на веру многими, и мало кто, вдумываясь в него, примечает, сколько в нем лжи и легкомысленного самообольщения.
Оно противоречит первым началам логики, ибо основано на вполне ложном предположении, будто общественное мнение тождественно с печатью.
Чтоб удостовериться в этой лживости, стоит только представить себе, что такое газета, как она возникает и кто ее делает.
Любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, хотя бы большую, собрать около себя по первому кличу толпу писак, фельетонистов, готовых разглагольствовать о чем угодно, репортеров, поставляющих безграмотные сплетни и слухи, — и штаб у него готов, и он может с завтрашнего дня стать в положение власти, судящей всех и каждого, действовать на министра и правителей, на искусство и литературу, на биржу и промышленность. Это особый вид учредительства и грюндерства, и притом самого дешевого свойства. Разумеется, новая газета тогда только приобретает силу, когда пошла в ход на рынке, то есть распространена в публике. Для этого требуются таланты, требуется содержание привлекательное, сочувственное для читателей. Казалось бы, тут есть некоторая гарантия нравственной солидности предприятия; талантливые люди пойдут ли в службу к ничтожному или презренному издателю и редактору? Читатели станут ли брать такую газету, которая не будет верным отголоском общественного мнения? Но это гарантия только мнимая и отвлеченная. Ежедневный опыт показывает, что тот же рынок привлекает за деньги какие угодно таланты, если они есть на рынке, — и таланты пишут, что угодно редактору. Опыт показывает, что самые ничтожные люди — какой-нибудь бывший ростовщик, фактор, газетный разносчик, участник банды червонных валетов, разорившийся содержатель рулетки — могут основать газету, привлечь талантливых сотрудников и пустить свое издание на рынок в качестве