«Интересно, она вообще не боится высоты?» — думал я, наблюдая, как она спокойно потягивает лимонад из пластиковой бутылки, как будто сидит не на тридцатом этаже без перил, а на скамейке во дворе.
Чуть поодаль Маша зарисовывала в блокнот раскинувшийся перед нами пейзаж. Аккуратными движениями карандаша она повторяла контуры Садового кольца, силуэты домов, игру света на стекле деловых центров. На ней было лёгкое синее платье, и каждый раз, когда ветер поднимал край ткани, она машинально придерживала его свободной рукой.
Скрипнул люк, и на крышу выбрался Арс. Он выглядел немного уставшим — видимо, выходной день был не совсем выходным. Его светло-серая футболка была слегка помята.
— Извините, что опоздал, — сказал он, — в училище Духоловов проверки на входе и выходе усилили, когда всё это закрутилось. До сих пор по полчаса трачу, чтобы войти и выйти.
Он пожал мне руку, поцеловал Аню в щёку (что-то новенькое!) и помахал рукой Маше. Блондинка, увидев, что все в сборе, подошла к нам, аккуратно захлопнув блокнот и спрятав его в рюкзачок.
— Почему ты решил собрать нас без Илоны? — спросила она.
— Потому что… Илоны больше нет.
Я несколько раз репетировал эту речь — и всё же фраза вызвала мурашки.
— Не понял? — нахмурился Кабанов, — Ну она же вернётся в июне. Или что-то срочное произошло?
Аня прищурилась и сжала губы в тонкую линию. Она догадалась сразу.
— Илону убил Туманоликий. Два дня назад. Когда я попытался ночью вывезти её из страны.
— Что?
— Кто?
— Как?
Вздохнув, я принялся рассказывать.
Илоне всё я выложил уже давно — но ребята не были в курсе насчёт другого пожирателя. Так что для них история была новой — и довольно долгой. Упустил я лишь пару моментов — и в том числе, не стал рассказывать, что знаю истинную личность Туманоликого.
Спустя, наверное, полчаса, я закончил рассказ — и поймал взгляды друзей.
Они старались не показывать этого — но они были напуганы. Я чувствовал исходящие от них эмоции.
Но страх был не главным. Куда сильнее я ощущал сочувствие, сострадание, злость, ярость и решительность!
— Почему ты не рассказал нам раньше? — спросил Арс.
— Потому что думал, что смогу решить вопрос с этим уродом сам. Потому что не хотел подставлять вас. Но теперь… Всё изменилось.
— Что именно? — уточнила хмурая Аня.
— Я понял, что с ним не справиться. Он слишком силён. Останавливает время, телепортируется… И он не даст мне развиться, как следует. И поэтому… Я предлагаю вам уехать.
Мои слова были встречены гробовым молчанием.
— Я освобожу вас от «кровавого пакта». Дам денег на билеты и первое время. Амулеты, оружие — тоже не проблема. Но вам надо исчезнуть. Быстро — завтра, а лучше, сегодня.
— А ты? — спросила Маша.
— А я останусь. Сделаю всё, что смогу. Попробую аккуратно заручиться поддержкой Иловайского, Инквизиции. Выманю его. Но вы будете мне мешать. Поверьте, Туманоликий — невероятной силы маг. Он прихлопнет нас, даже не задумавшись. Но главная проблема в другом — он будет использовать вас, чтобы воздействовать на меня.
— Зачем ты ему? — уточнила Аня.
— Говорит, что это старое проклятье пожирателей — что они раскрывают силы только находясь в связке «учитель»-«ученик». Но думаю, есть шанс, что он просто хочет забрать мои силы. Но из за этого проклятья не может.
— И будет отрезать от нас по кусочку? — криво усмехнулся Арс.
— Это в лучшем случае. У ублюдка больная фантазия, он может придумать такое… В общем, я не хочу, чтобы с вами что-то произошло. Также как… с Илоной.
Врать друзьям мне было не впервой — хоть мне это и не нравилось. Но другого варианта не было — рассказать им всё было куда опаснее, да и мой план мог сработать только в том случае, если о нём буду знать только я и Илона.
Друзья переглянулись.
В повисшей тишине было слышно наше дыхание — глубокое, напряжённое.
— Знаешь, Марк, — протянул Арсений. Его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась настороженность — как у человека, который готов к спору и знает, что будет стоять до конца, — С твоей стороны весьма оскорбительно думать, что мы сейчас согласимся с тобой.
Его глаза, серые, почти стальные, смотрели прямо, без тени колебаний.
— Согласна, — кивнула Аня, поправляя выбившуюся прядь волос — Ты предложил нам кое-что, дружок. И мы согласились, зная о всех рисках. Не думаю, что ты нас недооцениваешь настолько, чтобы считать, будто мы испугаемся первой же тени!
— И бросать тебя при первом же серьёзном препятствии — не собираемся, — добавила Маша, скрещивая руки на груди.
Признаться честно, они смогли меня удивить.
Я ожидал возражений, возможно, даже обиды или раздражения. Но не этого. Они не просто отказались от идеи отступить — они приняли моё решение как вызов на собственную битву!
Можно было, конечно, напустить на них страх, ударить эмоционально, продавить, заставить… Но в целом… Зачем? Они не будут в большей безопасности, если уедут.
А вот Туманоликого такими действиями я точно разозлю раньше времени. Он терпеть не может, когда кто-то пытается уйти от него, прячась. Для него это — оскорбление. Он воспринимает это как вызов.
Неужели с этими «прятками» я просто попытался сложить с себя ответственность за безопасность друзей?
Эта мысль поразила меня больше, чем я ожидал. Возможно, я действительно надеялся избавиться от груза, который давит мне на плечи каждый день. Ответственность за тех, кто рядом. Ответственность за то, чтобы никто не пострадал из-за меня.
Ох уж эти человеческие эмоции и психология…
Хотя скрывать не стану — огонь, горевший в душах друзей, сильно меня порадовал. Я не ошибся в своём выборе.
— Это не то же самое, — я покачал головой, решив всё же посмотреть, к чему приведут мои увещевания, — К нашему делу Туманоликий не имеет никакого отношения.
— Да и плевать, Марк, — снова заговорил Кабанов, подаваясь вперёд, — Илона была нашей подругой. Ты наш друг. Мы связаны. Мы все обязаны тебе жизнью — и не раз. И мы сделали бы такой же выбор безо всякого «пакта».
Девочки решительно кивнули, и я рассмеялся — не громко, но искренне. Смех вышел хрипловатым.
— Послала же судьба мне таких безбашенных друзей… — произнёс я, глядя в их лица, — Спасибо. Я ценю это. Более, чем могу выразить словами.
— И каков план? — уточнила Аня.
— Пока ждать. Развивайте силу, оттачивайте навыки. Думаю, месяц у нас есть — прежде чем урод начнёт действовать. Не лезьте в неприятности, держите под рукой целительные и защитные амулеты. А я… Попробую успеть и сделать для все, девчонки, артефакты, которые обещал. Арс, твой посох?..
— Как новенький. Уровень слияния больше восьмидесяти процентов, с духами всё ок. Прогресс идёт.
— До Инициатора далеко?
— Если в процентах — тридцать примерно осталось.
— Аня?
— Мне ещё около сорока нужно.
— Маша?
— Десять.
— Уф! — Лисицына начала картинно обмахивать себя ладошкой, — Наша Златовласка-то времени не теряла.
— Обращайся, подскажу что такое тайм-менеджмент.
— Ты сам-то где сейчас?
— Пятнадцать-двадцать процентов до Инициатора.
— Но судя по твоему рассказу, такого уровня развития всё равно мало? — уточнила Маша.
— Да. Поэтому вся надежда… На мою «особую» магию. Которую теперь даже в разговорах не упоминать. Забудьте о том, что я вам говорил, о том, что произошло на Заставе. Забудьте! Если Туманоликий узнает об этом…
Я сейчас даже не играл — на самом деле беспокоился об этом. Пока что во всей моей схеме это был самый слабый участок.
Если Туманоликий выйдет на Эфир и каким-то образом научится его использовать… Тогда мне с ним точно не совладать. Я был искренне удивлён, как Юсупов не догадался, что я использовал Эфир на Заставе… И надеялся, что ни о чём подобном не догадается ещё какое-то время.
— Ясно.
— И ещё одно. Если… Если кто-то из вас погибнет из-за меня… Клянусь — я отомщу за вас.
Арс серьёзно посмотрел на меня.
— И я клянусь.
— И я.
— И я.
Мы сцепили руки на краткий миг, и отошли друг от друга на шаг.
— Значит, игра началась, — прищурилась Маша.
— И ставками стали наши жизни, — закончил я.
13 мая 2032 года. Москва-сити, офис корпорации «Маготек».
Зал в центральном крыле лабораторного комплекса «Маготек» сегодня был полностью в нашем с Астарцевым распоряжении.
Густой от аромата озона и магического напряжения воздух вокруг дрожал. Он был живым — насыщенным энергией, готовой разрядиться в любой момент. Каждый шаг отзывался эхом в стенах из тёмного металла, покрытых рунными узором, мерцающим в такт пульсирующему свету потолочных кристаллов. Я поздоровался с профессором, и облокотился на панель управления.
Она была соединена с голограммой, зависшей в воздухе — медленно вращающейся трёхмерной проекцией энергетической матрицы.
— Взгляните сюда, профессор, — я тапнул по голограмме кода, заморозив поток данных, — Видите здесь нестабильность?
Профессор склонился над проекцией, его брови сошлись к переносью. Худой, со всклокоченной бородой, но с глазами, полными пламени учёного-фанатика. Его длинные пальцы дрожали от возбуждения, когда он начал прокручивать слои информации, просвечивая их через включенный фильтр восприятия энергопотоков.
— Это не нестабильность, — пробормотал он, проводя пальцем по трём слоям кода, — Это… реакция на внешние колебания. Мы же компенсировали их через резонансные стабилизаторы!
— Компенсировали, — согласился я, — Но только частично. Наша энергетическая матрица всё ещё улавливает фракталы второго порядка. То есть, если мы начнём внедрять в неё слепки с уровнем синхронизации выше пятнадцати процентов…
— … то получим искажение личностных проекций, — закончил за меня Астарцев, — Личность будет помнить определённые события, но не считать себя их частью. Как будто она наблюдает за собой со стороны — наблюдатель, но не участник.