– Ну куда же без нее? Она замечена в компании этих журналистов. Меркулова! Понимаю, к чему ты клонишь. Через нее выйти на этих болтунов? Мне показалось, что в прошлый раз она произвела на тебя неизгладимо неприятное впечатление.
Олеся Меркулова – журналистка и старая знакомая Ермилова. Он когда-то, еще работая в английском отделе, воспользовался ее помощью в освещении одной проблемы. С тех пор приятельствовал с ней, периодически подкидывая любопытные темы для журналистских расследований и аналитических обзоров, огибая рифы секретности, разумеется. Она – телевизионный журналист, но то и дело пописывала статейки в различные центральные издания. Слыла дамочкой острой на перо и на язык.
Вася с подачи Ермилова познакомился с ней в начале этого года, и та зацепка, которую она ему дала в деле с американскими базами в Сирии, принесла плоды, в том числе и медаль «За отвагу» для Егорова. Вряд ли Олеся догадывалась, какой снежный ком вырос из снежинки, выловленной ею из интервью с курдом – одним из командиров YPG в Сирии.
Ермилов не любил с ней лишний раз связываться, так как Меркулова буквально когтями впивалась в него, пытаясь выудить из флегматичного полковника гораздо больше того, что он собирался ей дать.
Егоров молчал, ожидая решения шефа.
– Как ты собираешься объяснить ей свой интерес к Щеглову? – проворчал Ермилов. – Ей только дай намек на нашу разработку, как она начнет, как собака, четырьмя лапами рыть. Не обрадуешься. Тем более что у нее на уме, то завтра в эфире или на страницах газет.
– Ее давно пора завербовать, – намекнул Вася. – Тогда все было бы гораздо проще. Мне, кстати, не показалось, что она спешит выложить все наши секреты в своих опусах. Вполне четко и здраво понимает, что выложить, а что придержать. Напрямую попрошу познакомить с Щегловым и его собеседниками. Интерес объяснять никак не стану, пускай теряется в догадках. – Егоров забрал принесенные документы, сложил их в папку. – Согласитесь, в любом случае надо поглядеть на этих ребят, уж если даже они в сводку попали. Я посмотрел по другим сводкам, этот агент – серьезный товарищ и не страдает излишней подозрительностью. Обычно все по делу… А уж Меркулова лучше сообразит, как меня им так представить, чтобы, что называется, прокатило. И не побежит звонить об этой моей просьбе на каждом углу. Это и не в ее интересах.
– Конечно, эта зараза Меркулова ориентируется в своей журналистской среде как рыба в воде. Позвонить ей?
– Я сам, на мягких лапах, – не согласился Егоров.
– Ты на своих мягких лапах не попадись в ее силки. Она их расставляет весьма умело.
– Что, личный опыт? – Вася поднял невинные глаза к потолку.
– Даю тебе и Говорову неделю. Ты – старший, – Ермилов однозначно махнул рукой в сторону двери. – Не будет никаких дополнительных данных к нашей шифровке, разработку замораживаем до лучших времен. Меня сейчас больше волнует то похищенное с военного склада оружие, следов мы пока так и не нашли. Людей не хватает. А тут ты со своим картоном. Мне нужны оперативники, а не таежные стрелки, жаждущие попасть белке в глаз.
Но Егоров всегда метил кому-нибудь в глаз. Чаще, конечно, в переносном смысле. Свалив на Говорова и на сотрудников Московского управления основной пласт монотонной компьютерно-бумажной работы, Вася поехал искать «белку».
Бюст у нее был так стиснут, приподнят и декольтирован, что казалось, он ее вот-вот удушит. Не у «белки», конечно же, а у секретарши в редакции телевизионных программ, где работает Меркулова. Удалось узнать, что Олеся сегодня на закрытом мероприятии, куда даже «такому симпатичному парню» не удастся попасть без пригласительного. Не отрывая взгляда от декольте, Вася похлопал себя по карману с удостоверением:
– Говорите адрес, у меня универсальный пропуск.
Девушка жевала жвачку, пускала розовые жвачные пузыри и не проявляла никакого излишнего любопытства. На розовом стикере, пахнущем клубникой, написала адрес. Вася мог узнать, в чьей зоне ответственности сие заведение, и его бы провели без лишних вопросов и проблем. Но он просто решил воспользоваться ксивой.
Проникнув в «Зеркальный» зал ресторана «Метрополь», Василий едва сдержался, чтобы не присвистнуть, настолько тут была помпезная обстановка. Скользили официанты с подносами, заставленными бокалами с шампанским. Создавалось ощущение, что подносы – это часть их руки, настолько они с ними сроднились. Официанты оставались незаметными, словно часть интерьера, только вдруг то и дело выплывали из неяркого освещения подносы с блестящими бокалами с искрящимся содержимым. Но еще более впечатлял соседний зал, куда заглянул Егоров, прогуливаясь с бокалом шампанского. Тот зал с фонтаном посередине накрывал высокий стеклянный купол из витражей. Вокруг фонтана стояло множество круглых столиков, сервированных для какого-то официозного мероприятия.
– Ба! Не обозналась ли я? – раздался за спиной насмешливый женский голос. – Какими судьбами? Премию по детской литературе пришли получать? Не знала, что в вашей организации существует такой отхожий промысел.
Вася обернулся и узнал Олесю Меркулову. Он, правда, видел ее однажды, да и то в полумраке, при свечном свете. Нет, не в интимной обстановке. Когда Ермилов послал его к ней домой, чтобы уточнить детали ее интервью с курдом, у Меркуловой в квартире вырубило электричество из-за ремонта и неумехи-электрика. В свете свечей, в компании с рыжим диковатым котом, в окружении стопок журналов Олеся показалась несколько зачуханной. Теперь же перед ним стояла девушка в темно-сером деловом костюме с коротковатыми брючинами, из-под них выглядывали узкие щиколотки. Костюм дополняли кроссовки. Белые. Волосы, словно воронье гнездо, нечесаные, скрученные в свободный пучок, из которого торчало что-то вроде вязальной спицы.
– Олеся Николаевна? – Вася изобразил удивление. – Что называется, давно не виделись.
– Только не говорите: «какими судьбами?» Я-то здесь хотя бы по работе. – Она сделала паузу. – Впрочем, вы, как видно, тоже. Но вряд ли попадете внутрь. – Олеся кивнула в сторону двери в зал «Метрополя» со столиками под стеклянной крышей. – Там строго по пригласительным. Журналюг держат отдельно, но тоже по пригласительным. Судя по твоему… – она бросила на него быстрый взгляд и снова принялась высматривать кого-то среди гостей, – ничего что я на ты? – И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Судя по твоему алчущему взгляду, тебе что-то нужно. А Ермилов в курсе твоей инициативы?
– Он всегда в курсе всего. Всевидящее око, – хмыкнул Егоров, не возражавший против такого «разоблачения». – Это может быть оружием. – Вася осторожно коснулся кончика «спицы» в ее волосах.
Меркулова рассеянно кивнула и наконец увидела того, кого искала.
– Ну где тебя носит? – напустилась она на долговязого длинноволосого парня в потертых джинсах и с камерой на плече. – Ты все здесь отснял? Церемонию без меня снимешь?
– А чего там снимать? – с ленцой спросил он. – Не паникуй! Все будет в лучшем виде. Можешь идти, – он понимающе покосился на Егорова. Однако, увидев, как Василий на него смотрит, скукожился и быстренько ретировался.
Меркулова и Егоров вышли из «Метрополя».
– Давай ближе к делу. – Олеся подняла воротник длинного красного пальто, напоминающего махровый банный халат с капюшоном. Она не выглядела слишком заинтересованной. – У меня кот голодный.
– Если бы я сам знал, как ближе подобраться к этому делу… – вздохнул Вася и поежился. Холодный ветер пробирался под куртку. Проезжавшие мимо по Театральному проезду машины слепили фарами. – Давай куда-нибудь зайдем. Пробирает до костей.
Они зашли в кальянную и сели у окна, взяв горячий кофе и маффины. Вася обхватил чашку руками, помолчал, поглядев через панорамное окно на дом два. Он подумал, что Говоров все еще сидит на работе.
– Курить не будем? – с улыбкой спросила Олеся, имея в виду кальян. – Однако зловещим выглядит разговор на фоне того домика, – она указала в окно на здание ФСБ. – Тем более зловещим кажется твое молчание.
– Ты сменила масть? Вроде занималась политикой, военной темой, а теперь что-то вроде светской хроники в «Метрополе»?
– Вы следите за мной? – Меркулова негигиенично облизала пальцы, слопав свой маффин и поглядывая на тарелку Василия. – Обычное дело. Всего-навсего приработок. Кота кормить же надо. А так я в твоем распоряжении. Выкладывай секреты!
– Мечтать не вредно, – он пододвинул к ней свой маффин. – Ты знаешь кого-нибудь из своих коллег, кто пишет-снимает про новинки в сфере вооружения? – Вася попытался зайти издалека.
– Слишком общая информация. – Олеся справилась и со вторым маффином. – Первое: на каком канале или в каком издании работает искомый тип, второе: о каком конкретно вооружении он писал?
– Речь о военных журналистах. Ты с кем-нибудь знакома лично? – подбирался Егоров к сути.
– Допустим. Ну что ты такой обтекаемый? Говори фамилии. Кто конкретно тебя интересует?
– Щеглова знаешь? – потерял терпение Василий, заметив, что Меркулова не склонна сама называть фамилии.
Меркулова поморщилась, то ли вспомнив о чем-то неприятном, то ли оттого, что иссякли маффины.
– Это который Юрий? – уточнила она.
Егоров нашел на своем блюдце крошку от маффина, бросил ее в рот и кивнул.
– Шапочно. Где-то когда-то в компании пересекались. Тебе нужна о нем информация или протекция в плане знакомства? И что мне за это будет? – она наклонила голову к плечу и глядела лукаво.
– Могу купить еще один маффин. И к тому же альтруизм никто не отменял, – Вася обрадовался, что она не задает лишних вопросов, но видел скепсис, который излучали ее умные глаза, и решил усилить натиск: – А что насчет патриотизма?
– По-моему кто-то просто хочет моими нежными ручками делать свою работу, а патриотизм тут ни при чем. Как тебя представить? Ты же, как я понимаю, не собираешься открывать ему карты о своей профессиональной деятельности? И хотелось бы знать, что с ним будет, после того как я вас сведу? Я, понимаешь, познакомлю, его посадят, а обо мне пойдет дурная слава. Что Ермилов по этому поводу думает?