Я придерживаюсь радикальных взглядов в философии образования и веду работу, которая берет свое начало в борьбе за справедливость. В Калифорнийском университете я руковожу Центром совместных исследований для создания справедливой Калифорнии (англ. UC Center for Collaborative Research for an Equitable California): мы сотрудничаем с притесняемыми сообществами для решения проблем в таких сферах, как экономика, занятость населения, образование, жилищные условия, обеспечение населения продовольствием, здравоохранение и защита окружающей среды. Кроме того, я возглавляю проект по изучению этических проблем, связанных с исследованиями в области социальных наук.
Какова, на ваш взгляд, была бы реакция Паулу Фрейре на то, как его идеи применяются сегодня?
В 1984 году по счастливой случайности мне выпала большая честь тесно сотрудничать с Паулу Фрейре, когда в течение месяца он жил у меня, и мы работали над организацией движения за достижение социальной справедливости в рамках образовательного проекта для взрослого населения. Мы подробно обсуждали вопрос о том, как его идеи прижились в различных сферах деятельности и в разных странах. Он был согласен со мной в том, что «критическая педагогика», методы которой используются в американских школах и которая якобы строится на теории Фрейре, на самом деле по большей части является лишь адаптацией радикализма, лежащего в основе его идей, даже несмотря на то, что она устанавливает более гуманистический подход к обучению. Образование как способ достижения свободы непременно подразумевает некое фактическое усилие и борьбу за изменение как мира, так и нашего собственного «я» (поскольку существующее в мире угнетение присутствует и в нас самих, так же как в структурах и процессах повседневной жизни). Но Фрейре не был пуристом ни в теории, ни на практике. Он целенаправленно делал все возможное в любом доступном пространстве, поэтому он был бы счастлив, что по всему миру люди находят своеобразное применение его идеям, пусть и в своих собственных контекстах, стремясь к достижению справедливости.
Каким, на ваш взгляд, должен быть сегодня университет, следующий теории Фрейре?
В университете, где обучение строится на идеях Фрейре, должны обсуждаться наиболее острые вопросы, касающиеся социального, экономического и политического неравенства. В таком учебном заведении решения о направленности исследований должны приниматься исходя из нужд наиболее притесняемых сообществ. Его руководители не могут игнорировать этическую и политическую составляющую заявлений об обладании знанием и культивации знаний. Они обязаны отдавать должное всем разновидностям знания. Они должны учитывать, что профессора, преподаваемые ими дисциплины и сами университеты запятнаны историями и идеологиями угнетения и эксплуатации. Такой университет должен уделять меньше внимания аттестации специалистов, и больше – пробуждению любопытства и формированию привычки систематически мыслить критически, а также пожизненной приверженности борьбе за справедливость.
Не могли бы вы описать, как и в какой мере работа Фрейре повлияла на педагогику?
Я думаю, в США работа Фрейре повлияла на школьную педагогику довольно незначительно. На мой взгляд, на его идеи ссылаются, прежде всего, как на этический или политический ярлык, который свидетельствует о стремлении педагога учитывать предшествующий опыт учеников. Часто это достигается путем (зачастую поверхностного) изучения второй главы «Педагогики угнетенных» и анализа знаменитого разграничения между «банковской» методикой и диалогическим обучением, или методикой постановки проблем. Такая одомашненная критическая педагогика, бесспорно, более человечна, она дает ученикам больше пространства для того, чтобы обрести свой голос и проявить свои интересы, она предлагает подход, отличный от господствующего дискурса и практики педагогики в общеобразовательных школах. Однако это очень ограниченное воплощение его теории. На самом деле, некоторые педагоги, в том числе члены организации «Учителя за социальную справедливость» (англ. Teachers for Social Justice), предпринимают попытки более полномасштабного воплощения теории Фрейре в жизнь и ищут способы связать работу в классе с деятельностью более крупных движений, стремящихся к общественным изменениям. Теория Фрейре используется в качестве педагогической методики при организации общественных движений, и здесь оно нашло гораздо более яркое выражение, особенно в странах Латинской Америки.
Валери КинлокПиттсбургский университет, США
Пожалуйста, скажите несколько слов о том, чем вы занимаетесь, и о ваших текущих научных интересах.
Я – декан педагогического факультета имени Рене и Ричарда Голдманов в Питтсбургском университете, где мы вместе с коллегами разрабатываем важные инициативы в области образования на местном, национальном и мировом уровне. До того как стать деканом, я преподавала дисциплины, связанные с распространением грамотности, и занимала должность помощника декана в Университете штата Огайо, где вела проекты по расширению этнокультурного многообразия и учету индивидуальных особенностей в сфере образования, а также по международному сотрудничеству в сфере образования и привлечению школ и общественности. Моя работа направлена на изучение грамотности и социальной активности молодежи и старшего поколения как в школе, так и за ее пределами. Я являюсь автором статей, посвященных расовым проблемам, местам проживания, грамотности и культурному разнообразию, а также в настоящий момент участвую в проведении смежных исследований и в проектах по вовлечению большего числа людей.
Каким образом произошло ваше знакомство с «Педагогикой угнетенных» Фрейре?
Я открыла для себя «Педагогику угнетенных», когда изучала английский язык и литературу в Университете Джонсона К. Смита. Мы с друзьями и некоторыми преподавателями часто обсуждали афроамериканскую литературу, образ жизни чернокожих американцев, угнетение и силу языка и грамотности – это и подтолкнуло меня к тому, чтобы продолжить путешествие в мир самых разнообразных текстов темнокожих писателей и ученых. В одной из этих книг мне встретилась мысль о «чтении слова и чтении мира», и, пока я искала смысл этой фразы, я наткнулась на имя Паулу Фрейре и его книгу. После этого я прочла «Педагогику угнетенных» и влюбилась в рассуждения автора о критическом сознании и связях, которые должны формироваться между педагогами, учениками и миром.
Каким, на ваш взгляд, должен быть сегодня университет, следующий теории Фрейре?
Я думаю, такой университет включал бы в себя «открытые пространства», где люди могли бы собираться, чтобы проанализировать происходящие в мире события и возможные пути борьбы с угнетением и несправедливостью, способы уничтожить расизм, классовую дискриминацию, сексизм, неравенство и капитализм. Там царил бы дух свободы! Университет, открытый всем и каждому. Его политика была бы основана на стремлении формулировать и углублять наши позиции, системы взглядов и идеологии, имеющие отношение к критическому сознанию, сотрудничая с другими, работая во имя необходимых общественно-политических изменений и заботясь о ближних. Такой университет стал бы культурно насыщенной академической площадкой, служащей делу гуманизации.
Не могли бы вы описать, как и в какой мере работа Фрейре повлияла на научные исследования?
Теория Фрейре по сей день продолжает подталкивать ученых к тому, чтобы они рассматривали все разнообразие личностных и географических нюансов, которые необходимо учитывать, рассуждая об образовании. Фрейре призывает нас смотреть на все критически, особенно работая вместе с другими людьми в контексте сообщества при попытках решить насущные проблемы неравенства. Он также помещает исследования в область повседневной жизни – повседневных реалий, реальных судеб, реальных условий жизни людей, их борьбы и их чаяний – с тем, чтобы сделать исследование доступным для людей, с которыми мы работаем и с которыми / про которых пишем эти самые исследования. Таким образом, исследование – это не столько написание статей и монографий, сколько изобретение новых способов существования, которые могут в корне изменить мир к лучшему.
Какую мысль, по вашему мнению, студентам следовало бы почерпнуть из «Педагогики угнетенных»?
Я надеюсь, следующую: в своей работе Фрейре настаивает на том, что мы должны стремиться к уничтожению систем угнетения, «чтобы [студенты] стали “людьми для себя”», вместо того чтобы насильно «“интегрировать” их в структуру угнетения» (глава 2). Я полагаю, что, делая акцент на трансформации систем угнетения, автор имеет в виду все системы: школу, университет, политические структуры, под властью которых мы живем в своих уникальных жизненных контекстах. Кроме того, он взывает к солидарности, которая необходима, чтобы осуществить революцию и изменить мир.
Питер МейоМальтийский университет, Мальта
Пожалуйста, скажите несколько слов о том, чем вы занимаетесь, и о ваших текущих научных интересах.
Я вырос на Мальте, где и проработал несколько лет журналистом на полставки, затем начал преподавать и, в конце концов, закончив магистратуру в Альбертском университете и на педагогическом факультете Торонтского университета в Канаде, посвятил себя академической деятельности. Я специалист по социологии образования с упором на обучение взрослых, и мне также доводилось участвовать в университетских проектах в области просвещения, материалом для которых служили мероприятия, отражающие представления членов сообщества и, следовательно, берущие свое начало в народном сознании.
Каким образом произошло ваше знакомство с «Педагогикой угнетенных» Фрейре?
Мне впервые представился шанс прочесть «Педагогику угнетенных», когда я поступил в университет в городе Эдмонтон в канадской провинции Альберта, и эта книга, безусловно, стала для меня настоящим откровением. Я увидел в ней те идеи и детали, которых мне не хватало для должного понимания контекста, в котором ранее проходило мое обучение на Мальте. А именно: подчиненность, колониальное наследие, относительная бедность, классовые различия (в том числе языковые) и проблемы, касающиеся расовых отношений (некоторые из моих однокурсников были представителями африканского населения Мальты, а состав мальтийского общества в то время был далеко не таким многонациональным, каким он стал в последнее время).