тут же приспособила её к делу.
Глава 46
Конфликт между рябиновскими и Паучьей весью тянулся давно. Собственно говоря -- всегда.
В 1147 году от Рождества Христова, Свояк принял участие в основании Москвы, подарил Долгорукому не принадлежащий ему Киев, подкормил своих, оголодавших в зимних вятских лесах, людей на поминках Степана Кучки и свадебках дочерей свежеупокоенного лидера вятичей, и пошёл резать смоленских. Именно сюда -- на Угру. Собственно говоря, он прошелся по всему юго-востоку Смоленского княжества. Очень жёстко прошелся. Его северцы еще не отошли от выжженных черниговскими Давидовичами окрестностей своего Новгород-Северского, от сожжённого самими, от безысходности, Корачева. От страшного зимнего отступления и голодного сидения по вятским лесам. А половцам Гоши -- тем вообще... Дай. Все. Всегда.
Местным досталось за все обиды Свояка. Потом, когда княжии дружины ушли, на пепелища пришли неизбежные спутники армий -- мародёры. Где-то поганые не все утащили-сожгли, где-то местные успели спрятаться и отсидеться. Скотинку сховать. Барахлишко припрятать... Да и сами людишки имеют товарную ценность -- продать можно.
Вокруг поселений оставались засеянные поля. И не везде - сожжённые или вытоптанные. Бесхозный хлеб.
"Только не сжата полоска одна.
Грустную думу наводит она"
Кто думу думает, а кто жнёт да молотит. Чужое. На том месте на Угре до Свояка стояла молодая весь. Лет пять как пришли смерды и стали расчищать место. Остались и постройки, и нивы. И народец кое-какой по лесам сумел спрятаться. Бабы да дети. Первая волна мародёров там и осела. А чего ж нет? - Готовое хозяйство на мази. Можно спокойно зиму пересидеть. А по весне все продать и дальше двинуть.
Но на эту компанию наших удачливых предков-падальщиков нарвался один из княжьих тиунов. Со смертельным для себя исходом. Потом, естественно, пришли мастера насчёт спросить. С бронированной группой поддержки. "Падальщики" были выведены из разряда "наши предки" и переведены в разряд "покойники свежие". Сама весь снова уцелела в своей недвижимости. Поскольку местные за пришлых не в ответе. Чтобы не привлекать следующую стаю стервятников, ближайший начальник посадил в это место проходивших мимо переселенцев. Пауков.
Почти каждое поселение на Руси, да и в моей России до "великого перелома", занималось каким-либо своим особенным промыслом. Кто шляпы войлочные валял, кто сказки на продажу рассказывал, кто просо на веники выращивал. Пауки сажали лен и пряли из него тонкую нить. "Паутинку". Сами и полотно ткали тонкое. Так что не сколько "пауки", сколько "паучихи".
На Святой Руси крестьяне на одном месте дольше одного поколения не сидят. Каждые двадцать-тридцать лет люди бросают свою землю и перебираются на новое место. Подсечное-огневое земледелие. И налоги. Новосёлам дают льготные годы. Где три, где пять, где восемь, как в моё время в Хабаровском крае. Когда срок льготы заканчивается -- приезжает княжий тиун и устанавливает сумму платежа. Навечно. Вплоть до особых обстоятельств типа вымирания, выгорания, ухода всего селения.
Ростик много чего сделал в части упорядочения налогообложения и расширения налогооблагаемой базы. Не зря его посмертно к лику святых приобщили. Но как бы налоги не раскладывали, все равно где-то в подсознании и налоговика, и налогооблагаемого, маячит древнее: или с дыма (дома) или с рала (сохи).
В части фискальной политики на Святой Руси для смердов получаются две фазы.
Льготные годы, когда платить не надо, но жить надо бедно, потому что могут потом такую налоговую ставку загнуть... - не проморгаешься.
Основной налогооблагаемый период. Когда известно вперёд сколько надо отдать. Тогда все сверх подати -- твоё.
В начале народ жмётся. И живут по двадцать человек в доме, и печей на подворье не ставят. Если второй дом во дворе складывают, то летний - холодный. И с сохами также. На всех -- одна. А ведь пахота - дело жёстко по времени ограниченное. Опоздал - потерял. Поэтому и нивы - не велики. Это помимо того, что лес под пашню свести - наломаешься. Мало того, что его вырубить надо. Это как раз - меньшая часть. А лесосеку вычистить? Но самое тяжкое - корчёвка. Без тракторов, без пил, без железных ломов. Главное - без нормальных штыковых лопат, которые малые корни рубят.
Бог с ней, с механизацией. Но без нормального штычка... Да просто огород не раскопать. Дощатым аналогом фанерной снегоуборочной можно только песок из кучки в кучку пересыпать. Вот и нет на Руси огородов. Не-ту-ти. Только поля, по которым сохой "проезжают". А вторая причина -- тоже очевидна. Огороды внутри веси, у дома не сделаешь -- весь огораживается тыном, частоколом, заплотом. Как не назови -- места внутри только для дворов. Плотненько живут предки. На радостях, что от природы отгородились, что лес -- там, с той стороны забора. А мы здесь и всякой лесной мерзости-дикости-гадости нас не достать.
Лес крестьянам враждебен. Крестьянин -- не охотник. От дома редко кто дальше десяти верст отходит. Это городской человек, асфальтовый может просто "пойти в лес погулять". Горожанину после каменных коробок всякое дерево в радость. А крестьянин идет в лес конкретную работу делать. Дерева эти - рубить. На дрова, на бревна, на поделье. Грибы собирать. Не вообще, а конкретно подберёзовики и именно сейчас. Веники для бани нарезать. Именно берёзовые, только в эту одну-единственную неделю в году. Если по ягоды, то не вообще, а конкретно клюква. Или конкретно -- малина. В разное время в разных местах. Даже тара для сбора разная.
Когда расспрашиваешь о местности, охотник рисует схему своих маршрутов. Куст с корнем-стойбищем. "Тут большой камень -- от него налево. Увидишь горелую падь -- обойди справа". Крестьянин рисует круг. С центром в селении. Полярная система координат называется. И начинает этот круг заполнять. "Тут камень большой. Тут падь горелая. Тута овсы в третьем годе хорошо уродились". Пожалуй, только землепашец воспринимает землю как непрерывную территорию. Все остальные -- как автомобилист -- схемой шоссейных дорог.
Но территория на Руси -- лесом заросла. Поэтому его надо сводить и корчевать. Чем? Топор да слега. Жердина еловая. Столько пота прольёшь... Вот почему на Руси столько названий с этим процессом корчёвки связанных. "Новины" - где новую пашню выгрызли. "Починки" - где начинали, почин делали. "Огнища" - где лес выжигали.
Можно лес не вырубать - можно выжечь. Выжечь лес легко. Только... Нет тут МЧС, не прилетит на вертолёте Шойгу и "не покажет бесплатно кино". И не надо сюда "Министерства Чего Случилось" - обычно старики и сами чётко укажут где и когда надо лес запалить, чтобы огонь на жилье не пошёл. Ну и? По лесной гари, как и по лесосеке, - пахать нельзя. Сперва - корчёвка.
Зимой лес не зажжёшь. Даже -- подсечённый. Подрубают живое стоящее дерево, и оно засыхает. Лес превращается в "костёр поставленный". До первого серьёзного ветра. Если прошёл "ветровал", то -- бурелом. А это такая гадость... Оно же не продувается, сырость, мох. Ещё хуже стало.
Надо жечь, пока дерева стоят. Весной, летом, осенью... Но только по сухой погоде. Чтоб было сухо "до того" и сухо "после того". Могут мои современники-метеорологи дать прогноз на две недели по выпаданию осадков в данном конкретном месте? Не вообще по Центральному Нечерноземью, а конкретно по деревне "Паучья весь"? Со всеми своими спутниками космическими, ракетами, шарами-зондами и суперкомпьютерами?
А прогноз погоды по приступам ревматизма у местных старожилов... "Старожил -- это человек, который ничего не может вспомнить". Так и говорят постоянно: "Старожилы не могут вспомнить такого лета...". А здесь и старожилов настоящих нет -- не сидят крестьяне на одном месте.
Ладно, предположим, собрались старики со всего села, по-рассматривали свою мочу. На цвет, вкус, запах. И правильно предсказали продолжительность ожидаемого сухого периода. А ведь в это же время в деревне и другие дела есть. Зажечь сухой лес не трудно, где время в сезон на корчёвку взять? А пропустил - там уже новое растёт, такие малинники по гарям получаются... Снова выжигать? Ну, вообщем-то, так и делают - за два раза. Если лес сухой - горит хорошо. Сухой сосновый бор -- как костёр поставленный. Но в сосновом бору земля песчаная. На ней один-два урожая и все. Где земля богаче - лес сырой. Его так просто не запалить - момент надо ловить. И корчевать по суглинку - не то что по песку.
Есть такое заболевание: "арахнофобия". Это когда у человека панический страх перед пауками, паучьими сетями. Тоже из фундаментальных, мартышечьих еще страхов. Кошмарные сны людям снятся: попал в паутину, прилип, запутался. И что-то страшное подбирается со спины, а ты рвёшься, кричишь... но без толку. А оно все ближе...
Это жизнь здешнего пахаря. Не во сне -- наяву. Выжгли новину, и пахарь с конём и сохой приходит в эту... паутину. Грубо говоря -- гектар плотной, многослойной, переплетённой паутины древесных корней. Опускаешь соху, конь делает шаг. И останавливается. Под зуб сохи попал корень. У сохи заднего хода нет. Выворачиваешь её из борозды, из-под задницы коня вытаскиваешь плеть этого корня. Тянешь. И вылезает такая плеть, вполне живая, хотя самих деревьев уже нет. Тянется куда-то в сторону. Где тебе еще предстоит пахать. И ты рвёшь пупок, выворачиваешь руки... А она, гадина, уходит где-то под землёй, под такую же. Все, не выдернуть. Обрубаешь эту мерзость топором, снова соху в борозду, снова шаг. Следующая. Какой длины шаг получился? 10 сантиметров? 20? 30, Сколько ты за сегодня прошёл? 100 шагов? 1000? День кончился. День пахоты. Если кормиться хлебом, то нужно, грубо говоря, по гектару на едока. Вперёд, а то дома...
"Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я..."
По новинам сеют пшеницу. У неё срок сева 3-4 дня. Не успел -- опоздал.