Я вновь пригубил кувшин.
Утёр рукавом губы и произнёс вслух:
— Тогда мне нужна такая добавка!.. Чтобы помогла обойтись в рецепте хлеба без дрожжей. Давай, мэтр, покопайся в своей… в моей памяти. Ты умный… был. Я верю, что ты меня не подведёшь.
Я вновь отвлёкся на дегустацию вина. Какое-то время спокойно наслаждался кислым напитком: профессор ответил не сразу.
«Вы должны понимать, юноша, — сказал, наконец, мэтр Рогов, — что магия — не математика. Она не точная наука. В ней многое построено не на стабильных физических законах, а определено при помощи экспериментов: «методом тыка», как говорили в вашем мире. Во всяком случае, такое точно можно сказать о некромантии. Хотя многие мои коллеги со мной не согласились бы…»
— Не уходи от темы, мэтр! — перебил я. — К чему мне сейчас твоя лекция о магии? Что там с нашим заклинанием?
Посмотрел за окно — дело шло к вечеру.
«К тому, юноша, — сказал Лотар «Мясник» Рогов, — что плетения для выпечки хлеба, которые хранятся в моей памяти, предназначены для применения с вполне определёнными рецептами. Вы должны понять: они не заменяют обычных ингредиентов. Как и ваша химия, между прочим. Она служила лишь добавкой, а не заменителем…»
— Не нужно нотаций, профессор. Можешь мне поверить: химия у нас работала, как надо — заменяла всё и везде. Просто об этом не говорили вслух. Подумай, мэтр: есть ли у тебя такие плетения, что дублируют саму функцию дрожжей — поднимают и разрыхляют тесто?
Живот тревожно заурчал: потребовал еды.
А хлеб-то в магазине закончился! Печально. Я заглушил голод тремя большими глотками вина.
«Вы не понимаете, юноша…»
Я взмахнул рукой, словно отогнал назойливую муху.
— Прекрати нудить, мэтр. Просто ответь: были в твоей книге такие заклинания? Ты сможешь мне помочь? Или ты хочешь, чтобы я при первых же трудностях признал своё бессилие? Расписался в том, что я никчёмный дипломированный кулинар и вовсе не гениальный руководитель?
«Ну… в принципе, они все… разрыхляют и поднимают», — сказал мэтр Рогов после очередной паузы.
Мне впервые почудилась неуверенность в голосе бывшего заведующего кафедрой академии.
«Эти свойства заложены в их основу, — добавил Мясник. — Вот только смогут ли плетения заменить реальный ингредиент?»
— Вот скоро мы это и узнаем, — заявил я.
«Следует провести несколько экспериментов…»
— Обязательно проведём, мэтр! Проверим действия твоих заклинаний «методом тыка», как ты говорил. Поэкспериментируем. Тем более что других вариантов у нас и нет. Не могу же я признать своё бессилие перед подчинёнными! В конце концов, если у нас не получится…
Я встал с кресла.
— …мне будет на кого свалить неудачу: на пекаря, например. Но я обязан попробовать, мэтр. Иначе, какой из меня начальник? Так что готовь плетение, профессор: что-нибудь простенькое, классическое, без особого выпендрежа. Но чтобы оно обязательно поднимало и разрыхляло!
Полуша с сомнением посмотрел на склянку в моей руке (я отыскал её в доставшихся мне вместе с домом вещах мастера Потуса, наполнил вином).
— Ну? — сказал я. — Давай сюда свою опару.
Пекарь не отводил взгляда от склянки с вином.
— Это закваска? — спросил он.
В его голосе я уловил сомнения.
Почти обиделся.
— Это лучше, чем закваска, — сказал я. — Эта штука поможет тебе испечь такой хлеб, какой в вашем городишке ещё никто не пробовал!
«Заметь, мэтр: я не говорил, что хлеб получится вкусным. Но всё же надеюсь, что ты меня не подведёшь. Напомни-ка, что так в твоём учебнике говорилось о действии заклинания?»
«Хлеб получается пористым…»
— …с румяной хрустящей корочкой, — вслух повторял я. — Не теряет своей свежести на протяжении минимум десяти дней. Обладает усиленным ароматом с лёгким оттенком ванили.
«А вот об эффекте регенерации я ему говорить не буду. Нафига такие сложности, мэтр? Нельзя ли обойтись без лишний прибамбасов?»
«Для придания продуктам этих «лишних» эффектов и нужна магия. Они есть во всех блоках кулинарных плетений. Свежий и вкусный хлеб, без… как вы, юноша, выразились «прибамбасов», повара готовят, не прибегая к помощи заклинаний — настоящие повара».
«Вот только не нужно этих намёков, мэтр! Сам-то ты в свои двести с гаком лет об этой закваске тоже услышал впервые. А ведь ты не бывший продавец обуви — целый профессор!»
— Ну же! — сказал я. — Не тупи, парень! Где твоя опара? Куда мне лить свою чудо закваску? Хлеб ты собираешься печь? Или будем друг на друга смотреть? Эй! Время идёт, работа стоит.
— Эта…
Пекарь оторвал взгляд от склянки.
— Так я… не делал её пока, — признался он. — Но вы… эта…
Полуша завертел головой.
— Щас! Я быстро!
Он загрохотал деревянными тазами и вёдрами.
— Ты там говорил, что обычно делаешь семь замесов, — сказал я. — Правильно поступаешь. Молодец. Но сегодня мы замутим их все сразу. Все семь. Слышишь меня?
Пекарь поднял на меня испачканное мукой лицо.
— Понял, хозяин, — сказал он. — Но так нельзя! Нужно… эта… раз за разом…
Я жестом велел ему умолкнуть.
— Чем ты слушал меня, уважаемый? Что я тебе говорил о своей чудо закваске? Это с обычной закваской нужно работать, как ты привык. А с моей можно и иначе. Знал бы ты, парень, чему нас учили в кулинарной школе! Этот хлеб будет оставаться свежим долго, можешь мне поверить. Так что замешивай все семь. Я не шучу. Делай, что говорю. Я не собираюсь пять раз вставать ночью ради этой твоей опары.
Опару Полуша приготовил (под моим чутким руководством) — я капнул в каждую по чуть-чуть вина. Профессор бросил в миски по набору заклинаний (заверил, что с такими простыми плетениями справился бы даже студент первого года обучения). Лошка получила от меня разнарядку смотаться утром на рынок: купить готовую закваску. Вызванные порчей закваски сбои в работе предприятия я посчитал устранёнными.
«Проблема исчерпана, мэтр?» — уточнил я у профессора, на случай, если что-то всё же упустил.
«Смотря, что вы понимаете под словом проблема, юноша», — ответил профессор Рогов.
Я с чувством выполненного долга поднимался по скрипучим ступеням на второй этаж.
Сказал:
«Какие, по-твоему, есть варианты?»
«С вероятностью в тридцать восемь процентов главной проблемой вашей пекарни сейчас является привидение», — сказал профессор.
«Какое привидение?» — не понял я.
«Разве вы не обратили внимания, юноша, что ваши работники часто посматривали на потолок? Они всякий раз реагировали так на шумы, что то и дело доносились со второго этажа. Происходило такое не однажды».
«Заметил. Что с того? Причём здесь привидения?»
«При том, Егор, что сегодня оно испортило закваску — завтра может устроить иную каверзу, но уже не для теста, а лично для вас».
Я остановился на верхней ступени лестницы.
Спросил:
«Ты это серьёзно, мэтр? Привидение? Здесь?»
«Я просканировал дом на наличие остаточной постэнтической энергии, — сообщил профессор Рогов. — Выявил насыщенный сгусток третьего… почти четвёртого класса. Четвёртым он обязательно станет, если вы продолжите бездействовать».
— Пост… чего?
Собственный голос показался мне слишком громким и хриплым.
«Откуда здесь привидение?» — спросил я уже мысленно.
«Я считаю: это заякоренный в доме постэнтический слепок личности бывшего владельца пекарни мастера Потуса, — сказал мэтр Рогов. — Такие явления, юноша, случались и в моё время, пусть и исключительно редко. Ну а теперь уж…»
Профессор не договорил.
«Надеюсь, ты меня не разыгрываешь», — сказал я.
Зашёл в комнату, огляделся.
Не заметил в темноте никакого движения, не услышал шорохов.
«И где этот призрак сейчас?» — спросил я.
«Отклики постэнтического поля на поисковое плетение говорят, что он сейчас внизу, в пекарне», — сообщил профессор.
«Следит за работой Полуши?»
«Вполне возможно».
«Насколько этот призрак опасен?»
«Третий класс — это вполне безвредное явление, — сказал профессор. — Но наш мастер Потус уже вплотную подошёл к четвёртому — если судить по тому, что он сумел своей энергетикой испортить закваску, и по его способности двигать предметы. Но пока не четвёртый: иначе бы простым падением вещей не ограничился».
«И чем мне грозит соседство с этим товарищем? Что он тут забыл? Насколько большую угрозу он для меня представляет?»
«Обычная посмертная реакция увлекающейся личности на незавершённое при жизни дело. Энергетические остатки личности мастера Потуса переживают за его детище — пекарню: во всяком случае, так мне видится причина его задержки в этом мире. Порча закваски — акт недовольства политикой нового владельца».
— Недоволен он, — проворчал я. — Помер — так лежи и не дёргайся!
Направился к облюбованной для сна лавке.
Половицы под моими ногами тоскливо поскрипывали.
«Как не вовремя, мэтр, ты мне сообщил об этом недовольном старикашке, — сказал я. — Вот не до него мне сейчас: спать хочу. Сперва закваска эта ваша. Теперь призрачный оппозиционер объявился».
Уселся на топчан, зевнул.
«Ты так и не объяснил, мэтр, насколько опасен для меня этот пакостный призрак».
«В принципе, постэнтические слепки личности изначально не являются опасными существами. Но это их определение относительно. И зависит от класса, до которого они сумели развиться. В нашем случае призрак почти достиг четвёртого. Таких, юноша, в вашем прошлом мире назвали «полтергейстом». Они уже способны оказывать воздействие на материальные предметы…»
«Не тупи, мэтр! Он может удавить меня во сне?»
«Он, безусловно, способен нанести вашему телу вред, — сказал профессор Рогов. — Но только я ему не позволю это сделать. Ведь мы же с вами договорились, юноша: я несу ответственность за целостность и состояние вашей физической оболочки. Так что…»
— Вот и чудесно, — перебил я. — Тогда я ложусь спать. А обо всех этих недовольных пекарях и пост… всяких там призраках я подумаю завтра. Спокойной ночи, мэтр.