Фил дал отмашку, и мы пошли. Хутор становился всё ближе. Во мне пробудилось небывалое любопытство, я совсем забыл про мучащие меня страхи.
Все дома выглядели необитаемыми, но из центра хутора в небо, подымался дымок от костра. Странно, что мы не заприметили его раньше.
Участки обросли кустарником и редкими, но высокими тополями. Кое-где встречались хилые яблони с причудливо закрученными стволами. Некоторые дома оказались сильно деформированы: у одного стены разной высоты, у другого – треугольные оконные проёмы и завитая печная труба, напоминающая поросячий хвостик.
— Королевство кривых зеркал, мать его, — озадаченно сказал Святой.
— Про это я вам и говорил, — заметил Павел Андреевич. — Искажение материи и пространства.
— Но ведь пространство и время есть одно целое, — сказал я и, к своему удивлению, даже не столкнулся с упреждающим взглядом Святого. Всё-таки необоснованно грубое поведение по отношению к своим коллегам у наёмников тоже не поощрялось.
— А вы, молодой человек, в чём-то да разбираетесь, — с улыбкой похвалил меня Павел Андреевич. — Вы совершенно правы, но давайте обсудим этот вопрос после получения точных данных. К сожалению, наша наука при понимании фундаментальных законов до сих пор не может понять многие вытекающие явления. Я уже молчу про некоторые случаи, когда такие явления оспаривают фундаментальные законы, что для учёных просто крах.
Лейтенант вблизи выглядел измождённым, а теперь ещё и напуганным. Он странным взглядом косился на наши лица и снаряжение, с опаской поглядывал на оружие.
— Слушайте, моё дело охранять вход, но я, правда, очень рад, что вы нас нашли. Давайте, я провожу вас к командиру, — сказал Прохоренко и жестом позвал нас за собой.
Наступили сумерки, солнце уже почти полностью зашло за горизонт.
В центре между тремя тесно расположенными друг к другу домишками, разгорался добротный костёр. Вокруг собрались четверо военных, на самодельном мангале они готовили рыбу. Сразу видно, что повара из них были так себе, даже я знал, что нельзя жарить на таком сильном огне, сгорит ведь.
— Ничего себе улов! — воскликнул самый высокий из вояк, увидев наш отряд. Он пригладил седые усы и встал с усохшей чурки. — Ты где их нашёл, лейтенант?
— Товарищ майор, пришли по дороге со стороны леса, говорят, что научная миссия. Разрешите вернуться на пост?
— Я тебе не разрешал его покидать, начнём с этого.
Лейтенант поспешно развернулся и побежал обратной дорогой.
— Совсем расслабились, — проворчал майор. — Ладно, моё упущение, не думал, что будут гости.
Фил подошёл к майору и протянул руку, офицер тут же ответил рукопожатием. Старший покосился на нас, он задерживал взгляд на отдельных элементах экипировки.
У костра, судя по погонам, отдыхало ещё двое сержантов и один рядовой.
— Вы не похожи на учёных. Хотя мы сейчас в такой ситуации, что рады кому угодно. Я майор Кролин, можете звать Богданом. А это сержант Иванов и сержант Лысин, а этот разгильдяй рядовой Коломенко. Там ещё в доме спят трое бойцов после ночного дозора. У нас тут тихо, но бдительность не теряем.
Иванов и Лысин из-за коротко стриженных голов напоминали двух братьев, они вежливо кивнули нам и продолжили заниматься своими делами — потрошить свежевыловленную рыбу. Рядовой Коломенко даже не обратил на нас внимания. Очень сдержанная реакция для вояк, посылавших сигнал бедствия.
— Я Фил, это мой брат Тодд, наш уважаемый учёный Павел Андреевич, это Святой и вот тот юноша – Ханурик. По поводу научной миссии не соврали, просто обычно достаточно одного-двух учёных, остальные в охране.
— Хм, понятно. У всех погоняла, что ли? Ну, без имён так без имён, — усмехнулся майор. — Один только Павел Андреевич у вас солидный. Кстати, приятно познакомиться, будем дружить, надеюсь.
— Фил и Тодд – наши настоящие имена, остальные по желанию.
— Иностранцы, что ли? Хм, ну ладно. Вы присаживайтесь где-нить уже, в ногах правды нет.
Я сел на гнилой порог ближней хаты, Фил и Тодд недалеко от костра рядом с майором, Святой особняком устроился у основания одинокого дуба, что рос у дома напротив. Павел Андреевич предпочёл расхаживать между домов, с увлечением водя детектором перед собой.
— Так значит вас тут девятеро? — спросил Фил.
— Да, так и есть. Надеюсь, столько и останется. Вы прямо наше спасение, я даже не надеялся, что кто-то сюда попадёт.
— А что у вас случилось? Как вы вообще здесь оказались?
— Дерьмовая история. Мы зашли, а выйти не можем, и, может быть, вы ещё не поняли, но никто не может.
— Вы хотите сказать, что пространственная аномалия не выпускает вас за пределы своих границ? — вмешался Павел Андреевич с выражением лица человека, знающего больше других.
— Так и есть. А откуда вы знаете про аномалию?
— Он же учёный, его профессия – знать, — ответил Фил.
— Вы тоже теперь с нами в одной лодке, — с грустью заметил майор. — Хотя если у вас в команде есть такой смекалистый учёный, то это повышает наши шансы на выживание.
— И сколько вы тут? — продолжил расспрашивать командир наёмников.
— Две недели. Знаете, невозможность выбраться и перекошенные домики ещё не самое страшное. С чего бы начать?
И майор начал свой рассказ, с первых слов пробирающий до мурашек. Я уже начинал жалеть, что решился на эту авантюру.
Глава 2.3
Ночь сгустилась над хутором, и только горящий костёр поддерживал слабое чувство безопасности, согревал надежду, что не всё так плохо, и мы, не без помощи нашего учёного, найдём выход. Наёмники выглядели спокойными, будто к такому их и готовили, вояки же, казалось, просто смирились.
Майор после короткой подводки, сдобренной матами, вещал:
— Мы все из шестьдесят первой бригады. Разные подразделения. Нас послали на спецоперацию, когда рвануло на станции второй раз. Там такое началось! Никто ничего не объяснил, но мы и так поняли, что взорвалась не АЭС, а одна из лабораторий учёных. Всем посвящённым давно было ясно, что эти комплексы – бомба замедленного действия!
Я ехал в УАЗе с другими офицерами, перед нами шла бронетехника. Был там небольшой мост. «Бэтээр», что через одного впереди, проехал спокойно, а который сразу перед нами начал заваливаться набок.
Чтоб я сдох! Какая-то сила его перевернула, а потом отбросила в сторону леса. Никогда в жизни ничего подобного не видел.
Я чувствую, что и нашу машину тянет, выпрыгиваю наружу, а остальные не успели… Их закинуло вслед за бэтээром.
Потом началось: крики, стрельба, взрывы. Я не понимал, что происходит и где противник.
Бегал с пистолетом около дороги, как неопытный дурак. Вся бронетехника впереди уже горела, округу заполонил чёрный дым.
Слышал, что кто-то вызывал по рации помощь. Подозрительно быстро прилетели вертолёты. Половина из них упала сразу в тех же лесах.
Помню солдата из моей роты, которого разорвало на части, прямо в воздухе.
А я за всё время выстрелил один раз, в своего же… Какой-то боец вылез из дыма и начал по мне палить, а у самого половины челюсти не было, и язык висел. Глаза у него были, как белки у слепца. Я его убил.
Потом услышал громкий хлопок и будто кто-то пустил ядовитый газ. В глазах слезилось. Нацепил противогаз, а очнулся уже на краю деревни.
Таким вот образом мы все здесь и оказались. Рядового Коломенко вообще с границы Зоны перекинуло, прямиком с блокпоста. И что интересно, все в один день попали под газовую атаку.
— Вас сюда переместило? То есть можно сказать «телепортировало»? — спросил с нескрываемым удивлением Фил.
— Наверное, можно и так сказать.
— А кто на вас напал?
— Это место проклятое и напало. Что же ещё? — майор грустно вздохнул и задумчиво уставился в костёр.
— Могу рассказать о том, как добрались мы, — произнёс Фил. — Наш отряд высадился на восточном побережье Припяти, недалеко от города.
— Фил, я бы не стал так откровенничать, — осторожно заметил Тодд, но его брат лишь отмахнулся.
— Вот как? А я думаю, почему одни болота вокруг? — сказал майор. — Припять значит…
— А что нам мешает просто вернуться тем же путём, выйти через лес? — встрял в разговор Святой.
— Говорил же, это невозможно. Попробуйте сами, если не верите, — майор пожал плечами. — Мы первую неделю каждый день ходили туда, сейчас через день. Вы просто будете возвращаться, откуда пришли. Ничего не заметите. Вот идёте вроде бы по прямой, а направление само меняется на сто восемьдесят градусов, будто сатана играется с вами.
— Святой, есть желание пройтись? — спросил Фил. — Вдруг тебя сам сатана испугается?
— С утра может быть, — лениво ответил татуированный, понимая, что сейчас никто ему не приказывает прочёсывать лес в потёмках.
— Подождите вы планировать, это ещё не всё, — произнёс майор. — Это все цветочки. В первый день мы устроили здесь привал, про замкнутую ловушку узнали только на второй день. На третий со мной произошла какая-то чертовщина. Бойцы сказали, что среди ночи я встал и куда-то ушёл, а потом вернулся на утро, но ничего не помнил, за прошедшие дни в заброшенной деревне. Я и сейчас ничего не помню, для меня прошло одиннадцать суток и так со всеми только в разные дни.
— Не понял, — перебил Фил. — То есть ночью кто-то уходит, а потом возвращается и ничего не помнит?
— Хуже. Это как отматывание плёнки, — майор покачал головой, затем обратился к одному из солдат, чьи фамилии я уже успел позабыть. — Иванов, принеси мне автоматы.
Сержант кивнул, поднялся и второпях зашагал к соседнему дому. Спустя секунды Иванов вышел на улицу с двумя автоматами в руках и поднёс их майору. Ничего особенного в оружии не было, калаши армейского образца, потёртые и старые со следами нагара.
— Смотри, командир, — сказал Кролин, поднимая оба автомата в руках. — Вот этот нашего рядового, который сейчас пойдёт Прохоренко на посту менять, а вот это – тоже он. Стволы идентичные, понимаешь? Проверь серийники.