- Обеих не дам, - рассмеялся он, помогая выйти из машины и подтаскивая тяжелые сумки с продуктами к калитке.
6
Выходные, если их можно было так назвать, пролетели как мгновение. Даже тяжелая работа по посадке картошки и недовольное ворчание матери не могла испортить Альбине того странного подъема настроения, которым она жила с обеда субботы, когда ее не только не уволили, но и одобрили, пусть и весьма в специфической манере. Уставшая, вспотевшая, растрепанная, сидя на прогретой земле, она невольно ловила себя на мысли, что вспоминает Артура Ярославовича, его неожиданное подмигивание и улыбку.
Для самой Али это открытие стало неожиданностью. Она много раз в голове прокручивала состоявшийся разговор и снова и снова ощущала тепло в груди от последних слов Мииты-младшего.
Ярослав Геннадьевич, напротив, почти стёрся из её памяти. Его холодный взгляд, резкий голос и властная манера вызвали такой ступор, что Альбина с трудом могла восстановить его образ. Если бы не фотографии в интернете — строгого мужчины в дорогом костюме с суровым лицом, — она бы и вовсе не вспомнила, как он выглядит. Он был как тень, пугающая и недосягаемая, в отличие от Артура, чья человечность, пусть и приправленная иронией, оставила в её душе отпечаток.
Утром в понедельник она с грустью уставилась на свое отражение в зеркале: день под палящим солнцем не прошел даром – ее лицо покраснело, а веснушки щедро рассыпались по щекам и носу. Альбина с трудом подавила вздох, ощущая легкое сожаление внутри. А потом, повинуясь странному импульсу, вдруг подкрасила свои длинные ресницы.
Да твою мать! Тушь тут же осыпалась, придав ее глазам вид взгрустнувшей панды с обгорелым носом. Поморщившись, Альбина умылась и отправилась в офис.
Улыбающаяся Ирина подошла к ней после оперативки у Ярослава, довольная, как кошка с мышью в зубах. Она единственная из простых специалистов посещала это совещание, на правах самой старшей служащей и ведущей самые сложные проекты по взаимодействию с органами власти.
— Ну что, твой подвиг в пятницу имел успех, подсолнушек, — ухмыльнулась Ирина, опираясь на край стола Альбины. — Сироткиной, вместо пиздецов за просраный муниципалитет, Ярослав выдал пару комплиментов за кадры. Артурик сиял почище, чем яйца кота. А тебя, — она сделала театральную паузу, наслаждаясь моментом, — переводят на постоянную работу без испытательного срока. И отдают мне на GR-проекты. Но и SMM с тебя никто не снимает, крошка. Так что готовься жить тут.
Альбина едва не взвизгнула от радости, но тут же заставила взять себя в руки. На нее и так коллеги косились без улыбок. Возраст Ирины давно перешагнул за 60, и многие в отделе ждали момента, когда женщина начнет передавать свои дела – GR направление привлекало многих. Это ведь не только работа в компании, это наработка связей в кругах власти, в областном правительстве и администрации губернатора. Это рост и огромные перспективы.
Альбина поняла – просто не будет.
- И начнем мы, деточка, - Ирина осмотрела ее с ног до головы, - с воспитания характера. Мозгов-то в тебе хоть отбавляй, а с характером – беда. А у нас, девочка, без этого никак. В кабинет чиновников ты королевой должна заходить. Дипломатом и повелителем, не иначе. Чиновники – это, милая, особый сорт дерьма, который иначе как силу и власть не понимают. И твои красивые потупленные глазки их не впечатлят ни разу. Это тебе не в твоих чатиках сидеть.
- Не уверена, что… - начала Альбина, но Ирина жестко подняла руку, заставляя ее замолчать.
- Мне срать на твою уверенность, девочка, - жестко отрезала она, враз переставая быть той милой коллегой, которую раньше знала Альбина, и на девушку взглянула та самая Ирина чей авторитет уважал сам Ярослав. – Раз тебя отдали мне, будешь учиться. И начнешь прямо сейчас, Альбина. Вон, идет наш кот чеширский, сам хотел с тобой поговорить. Только попробуй начать заикаться – премии лишу!
Альбина сглотнула, чувствуя, как сердце подпрыгнуло к горлу. Она повернула голову и увидела Артура, который быстрым шагом входил в кабинет. Его обычная насмешливая улыбка играла на губах, но в движениях чувствовалась деловая уверенность. Он бегло поздоровался с сотрудниками, кивнул Ирине и направился прямо к столу девушки.
- Доброе утро, - она почти силой заставила себя посмотреть на него спокойно.
— Ещё какое, — ухмыльнулся Артур, остановившись рядом. Его светлые глаза блеснули, когда он посмотрел на неё. — Ирина Санна уже просветила, да? Отлично. В четверг выезжаем на первый объект, Аля. Начнём, пожалуй, — он сделал паузу, явно борясь с желанием съязвить, — с недостроенных зданий. Без спален… — не удержался он, и его губы дрогнули в едва сдерживаемой ухмылке.
Альбина почувствовала, как щёки вспыхнули, но, к своему удивлению, вместо привычного ступора она тихо рассмеялась. Её смех был лёгким, почти невесомым, и, кажется, удивил даже Артура, потому что его брови чуть приподнялись.
- У моего помощника получишь всю информацию по объекту и проекту. С тебя сценарий в среду днем и вся подготовка. Будет пресса, Аль, сначала с ними, потом с тобой. Хорошо?
Альбина кивнула, чуть прищурив, мысленно уже прикидывая с какой стороны подать материал. Она вдруг поняла, что когда обдумывает рабочие вопросы, ей становиться легче подавить смущение.
Артур почему-то не уходил, задержался на несколько секунд, глядя на нее, словно ждал слов или чего-то еще. А потом тоже кивнул и быстро покинул кабинет.
Ирина тихо хмыкнула себе под нос.
Последующие дни превратились в череду часов, когда Аля не то что поесть – поспать не успевала. Она носилась то в пресс-службу, которая готовила выезд руководителя на объект, то к помощнику Артура – Максу, согласовывая малейшие мелочи, то подготавливая сценарий, который должен был с одной стороны подчеркнуть статус Артура, с другой – быть легким, цепляющим людей. Мало фотогеничности и харизмы в кадре, Аля, старалась продумать каждую деталь. А в среду сама поехала на стройку, чтобы пройти нужным маршрутом.
Ирина тоже загрузила Алю под завязку. Она подробно объясняла тонкости каждого направления: от поддержки обманутых дольщиков, чьи дома годами не могли достроить, до организации конкурса социальных и культурных проектов в муниципалитетах области. Аля узнала, как компания финансировала детские студии дизайна, помогала восстанавливать сельские библиотеки и готовила объекты социальной инфраструктуры. Работа в GR оказалась настоящим лабиринтом: здесь требовались не только навыки пиарщика, но и глубокое понимание механизмов работы органов власти, политической конъюнктуры и юридических нюансов. Один неверный шаг – и проект мог застопориться из-за банальной ошибки в формулировке договора.
Никто не снял с нее ведение и социальных сетей. И сначала она с каждой идеей носилась к Ольге Альбертовне, пока та не гаркнула на нее, слегка осаживая.
- Аля, хватит, - стараясь сгладить резкость, заметила Сироткина. – Ты умница. Тебе не требуется моего постоянного контроля сейчас, я доверяю тебе. Если считаешь нужным вставить новую рубрику или ролик – ради бога, вставляй. Мне нужны в пятницу – предложения, в следующую – статистика. Все. Аля, чуть больше уверенности.
К четвергу она так вымоталась, что сил для страха уже не оставалось. На объекте она вперед не лезла, позволяя сделать свою работу пресс-службе и журналистам, и лишь ближе к вечеру, когда основные гости уже уехали, Артур, стоявший рядом с Максимом в каске и легкой куртке тёмно-синей куртке с логотипом компании и осматривающий здание, дал знак, что готов работать с ней.
– Макс, – Артур повернулся к помощнику, снимая каску и проводя рукой по взъерошенным тёмным волосам. – Сгоняй за кофе. Нам с Альбиной полчаса перерыва не повредят. – Он взглянул на неё, уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке. – Не против, Аль? Ничего, что задерживаю после работы?
– Нет, – Аля покачала головой, стараясь скрыть, как её слегка выбил из колеи этот непринуждённый тон. – Всё в порядке.
Они остались вдвоём у подножия недостроенного дома. Вечерний ветер, холодный для конца мая, пробирал до костей, и Аля невольно обхватила себя руками, жалея, что не надела что-то теплее своей тонкой белой рубашки. Артур, заметив это, шагнул ближе, разглядывая здание, но явно держа её в поле зрения.
– Вот так и просирается доверие к строителям, – тихо сказал он, кивнув на серые бетонные стены, покрытые пятнами сырости. – Представляешь, сколько бабла тут отмыли, Аль?
Аля вздохнула, её взгляд скользнул по пустым оконным проёмам, за которыми ещё не было ни света, ни жизни. Она слишком хорошо знала, что стоит за такими проектами.
– Я представляю, сколько семей остались без денег и без жилья, – ответила она, чуть понизив голос. – Ипотеки, долги, маткапитал… Люди всё вложили, а получили это. – Она кивнула на недострой, и её голос дрогнул от сдерживаемого негодования.
– Да, – Артур тяжело выдохнул, шагнув к ней почти вплотную. – А нам теперь это говно расхлёбывать. – Он помолчал, глядя на неё с неожиданной мягкостью. – Не замёрзла? Вечер сегодня, как-то совсем не майский.
Аля подняла глаза и вдруг поняла, что он стоит ближе, чем она ожидала. Его тёплый взгляд, в котором смешались лёгкая насмешка и что-то ещё, неуловимо искреннее, заставил её сердце пропустить удар. Она невольно отступила на полшага, но тут же замерла, когда Артур, не говоря ни слова, стянул с себя куртку и сделал движение, чтобы накинуть её ей на плечи.
– Артур Ярославович, я… – начала она, но он перебил, прищурившись.
– Аль, – в его голосе скользнула насмешливая теплота, – я не кусаюсь. Но твоя рубашка заставляет меня дрожать от холода. Давай, не спорь.
Он всё-таки накинул куртку ей на плечи, и Аля почувствовала, как тепло ткани и лёгкий запах его одеколона – что-то древесное с ноткой гибискуса – окутывают её. Щёки предательски вспыхнули, и она опустила взгляд, чтобы скрыть смущение. Артур, кажется, заметил это, но вместо того чтобы подтрунивать дальше, продолжил, как ни в чём не бывало: