Кивнув, Альказ вышел из бота, и вскоре, рабочие особи принялись сноровисто загружать в отсек ящики взрывчатки. Когда все свободное пространство отсека оказалось, забито под завязку, Альказ прорычал приказ, и шлюз опустел. Кое-как устроившись в ложементе второго пилота, генерал повернулся к разведчику и, слегка щелкнув клыками, спросил:
— Готов, проверить это пятно на прочность, полковник?
— Ты знаешь мое звание? — удивился Влад.
— Услышал, как к тебе обращаются другие. Так что? Готов?
— Давно уже, — хищно усмехнулся разведчик, запуская предполетную программу.
Огромные створки ворот медленно разошлись в стороны, и перегруженный бот мягко выскользнул в объем. Пробежав взглядом по высветившимся красным показателям, Влад тихо сказал:
— Перегруз на семнадцать процентов от максимально допустимой массы. Плевать. Нам на нем не кататься.
— Это верно, — кивнул Альказ, задумчиво вертя в когтях пульт дистанционного взрывателя.
— Дерутся, — сказал Влад, указывая на схватку у аномалии.
— Пусть дерутся. На нас меньше внимания, — равнодушно отозвался генерал.
— Тоже верно, — кивнул разведчик, закладывая аккуратный вираж, чтобы обойти место боя.
Включив камуфляж, Влад на малой тяге подвел к аномалии бот и, дождавшись, когда из нее вывалится очередной корабль иных, направил свой кораблик прямо в середину пятна. Работавший на максимальном усилении имплант левого глаза показал зеркально ровную поверхность. Это означало, что очередной корабль еще не начал переход на эту сторону. Такое усилие вызывало у разведчика острую головную боль, но он не обращал на нее внимания.
— Для меня было честью, иметь такого врага, и такого союзника, — неожиданно услышал Влад.
Сообразив, что сказано это было не вербально, а мысленно, разведчик чуть сосредоточился и, собравшись с мыслями, ответил:
— Такой враг и такой союзник как вы, честь для любого воина.
— Пора, — сказал Альказ, протягивая ему взрыватель, зажатый в острейших когтях, и развернув его лицевой стороной к Владу.
Не забирая у него пульт, разведчик быстро набрал нужную комбинацию цифр, активируя взрыватель и детонаторы. Потом, обхватив пальцами запястье генерала, он положил большой палец на кнопку подрыва, и чуть улыбнувшись, спросил:
— Ты готов, воин?
— Я готов, воин, — кивнул Альказ.
Нос бота погрузился в зеркало аномалии, и Влад, тихо выдохнув:
— Твою мать! — с силой нажал на кнопку подрыва.
Взрыв пятна аномалии оказался сравним по мощности со взрывом небольшой сверх новой. Электромагнитный импульс на несколько секунд отключил ретрансляторы даже в зоне обитаемой галактики. Спустя две недели, пять кораблей из всей эскадры экспедиционного флота добрались до базы на орбите планеты «Спокойствие». Все остальные корабли, командование было вынуждено оставить в секторе планеты Ксена, под присмотром остатков пограничного флота ксеносов.
Снегоход не спеша перевалил через высокий сугроб и, подкатив к стеле из странного, угольно-черного камня, остановился. Из машины выбрался крепкий, огненно-рыжий парень и, обойдя кабину, осторожно открыл пассажирскую дверь.
— Саманта, ты уверена, что это надо делать каждый день?
— Что, это, Вася? — с грустной улыбкой спросила сидевшая в салоне молодая женщина.
— Приезжать сюда. Его и так все население планеты помнит, а ты к этому камню, как на работу, шестой месяц подряд ездишь.
— Чем тебе не нравится камень? — удивилась женщина.
— Так его же крокодилы прислали. А этот, их верховный, еще и кланялся ему, как какой-то реликвии.
— Так и есть. Ксеносы делают из этого камня только алтари для своего божества. И то, что они сделали из священного для них вейта, обелиск, говорит об уважении, которое они испытывают по отношению к его памяти, — наставительно ответила Саманта, тяжело выбираясь из машины.
— Но в твоем положении… — снова начал Василий, кивая на ее выпирающий живот, но она не дала ему договорить.
— Вася. Мое положение, это нормальное состояние здорового женского организма. Так что, не пори ерунды и помоги мне подойти поближе. Снегу намело…
Тяжело вздохнув, Василий быстро натоптал тропинку к самому обелиску и, отступив в сторону, приготовился ждать. Саманта подошла вплотную к стеле и, коснувшись его кончиками пальцев, тихо прошептала:
— Здравствуй, Влад. Это опять я.
С гладко отполированной поверхности камня на нее смотрело нанесенное несколькими мастерскими штрихами лицо разведчика. В пол-оборота, с грустной и немного ироничной усмешкой в уголках губ. Такой, каким она запомнила его, в их последний совместный день.
— Мне уже много раз говорили, что ты не вернешься. Что выжить в том аду было невозможно. Но я все равно буду тебя ждать. Мы будем ждать. Я и твой сын…