– Только представьте, Рим снабжался водой из более чем десяти Акведуков, поражающих своей масштабностью. Великая была империя, что уж тут говорить, – он обратился ко мне, не поворачиваясь. Этот голос с англо-чешским акцентом был мне знаком.
Я стоял и не знал, как мне поступить! Бежать со всех ног или продолжить разговор с ним.
– Присаживайтесь, Марк, – спокойно сказал он.
Я сел, словно мальчик в воскресной школе перед учителем словесности.
– Кто Вы? – спросил я.
– Куда важнее ответить на вопрос «Кто Ты?». Тогда первый вопрос отпадет сам собой.
Кажется, он знал, как ответить рядом на любой мой вопрос.
– И что же мне делать дальше?
– Это решаешь ты сам, ведь это твоя Жизнь и Судьба. – Он сделал выразительный акцент на двух последних словах.
– Слишком много вопросов, и слишком мало ответов. Как я могу обращаться к Вам?
– Называйте меня Альберт.
– Значит, все-таки Вы мой… – он прервал меня жестом руки.
– Не торопись с выводами.
– А книга? Ваших рук дело?
– Книга? Ах, книга, – он сделал вид, что не сразу понял, о чем речь. – Это всего лишь бумага. Она ничего не решает, то, что появляется в ней, является лишь истинным желанием того, кто обладает ей в данный момент.
– Думаете Роман сильно желал сгореть заживо в печи? – интонация моего голоса начала меняться с неуверенной на грубую.
– Стало быть, так.
Он отвечал закрытыми вопросами. Было понятно, что много информации из него не вытащишь. К тому же энергия и желание начинали пропадать во мне. Я вспомнил об Алисе и захотел вернуться к ней. Я встал и обратился к нему:
– Позвольте ещё один вопрос?
– Не смею отказать.
– Вы любили её? – кажется, я застал его врасплох.
– Смотря кого ты имеешь в виду, Марк?
– Не ёрничайте, просто отвечайте! – я перешёл на повышенный тон.
Повисла пауза. Я направился прочь. За спиной я услышал, как он поворачивается ко мне, я обернулся, и мы встретились взглядами.
– Любил, – уверенно сказал он. – Но сейчас это уже не важно. Чтобы доказать свою любовь, ты должен дойти до конца, Марк.
Я ушел в невероятном омуте мыслей. Среди них была четкой только одна: «я хочу быть с Алисой». Ветер начинал заметно усиливаться, вдалеке показались грозовые тучи. Я подошел к Алисе, она уже приветливо открыла глаза и смотрела на меня. Я почувствовал первые капли теплого дождя.
– Нам пора, – спокойно сказал я ей и помог встать.
Мы обнялись и начали собирать вещи. Усилившийся дождь застал нас уже на подъезде к тому месту, где мы взяли напрокат велосипеды в районе метро Cavour. Мы прыгнули в метро и с пересадкой на Termini быстро добрались до станции Flamino.
Напрочь промокшие, мы забежали в нашу квартирку. Отправив Алису отогреваться в горячий душ, я занялся приготовлением кофе. Кофейник ещё не начал издавать свой фирменный хрип, а я уже взял в руки книгу. Усевшись в кресло, я нехотя открыл её.
«Отправляйся туда, откуда бегут даже крысы, чтобы навсегда обрести то, что не имел никогда». Книга продолжала играть со мной, и теперь я хотел поскорее закончить эту игру.
Кофе успел остыть несколько раз, пока Алиса находилась в душе. Она была соблазнительно закутана в халат, длинные волосы были обмотаны в полотенце. Алиса широко улыбнулась мне:
– Я почти готова!
Я не мог сердиться на эту женщину. Столик в ресторане первого этажа того же дома, где мы остановились, был заказан ровно на семь вечера. На часах было шесть пятьдесят, и даже мой самый позитивный прогноз, что Алиса соберется за час, не оправдался.
– Я спущусь и предупрежу Луиджи, чтобы придержал столик. Буду ждать тебя внизу.
Потолковав немного с Луиджи, официантом из ресторана, я вернулся к подъезду. Став под коротким козырьком, я вдыхал свежий последождевой воздух. Несколько струек дождевой воды стекали сверху, и как могло показаться, самый сильный ливень уже позади. Ко мне подошел бездомный. В нос дало букетом самых разных интересных запахов, в основном застывших фекалий и мочи. Прекрасный аперитив к карбонаре в ресторане. Жестом руки он показал мне, что ему нужна сигарета, в ответ я дал понять ему, что не курю. Лицо бездомного было мне знакомо.
– Здоровье бережешь? – спросил он меня по-русски, – Я тоже не курю.
– Откуда Вы?
– Оттуда откуда и все. Perestroyka.
Я вынул из кармана стоевровую купюру и протянул ему.
– В другой день я бы отказался, – сказал он прохрипшим голосом, – но сегодня у меня свидание с одной требовательной барышней с Тибуртины и Ваше вполне щедрое подаяние будет весьма кстати. – Он взял купюру.
Я протянул ему руку:
– Марк!
– Лев!
– Значит, все-таки это Вы?
– Он самый.
Я достал ещё купюру и протянул её бездомному.
– Это уже будет лишнее, – сказал он, не приняв деньги.
Алиса вышла из подъезда.
– Вынужден откланяться, спасибо за общество. – С этими словами он скрылся в дымке улиц.
– Кто это был? – спросила Алиса.
– Лев Стокманн, один знаменитый в былые времена писатель времен Перестройки. Я зачитывался его рассказами ночи напролет. В основном он писал о подпольной жизни питерской богемы и нелегкой судьбе советских эмигрантов. Честно сказать, я был уверен, что он давно умер, хотя, судя по запаху… – переведя взгляд на Алису, я добавил. – Если мы сейчас же не отправимся в ресторан, я посыплю тебя пармезаном и съем.
Мы нырнули в ресторан, в котором проводили почти все наши вечера. За несколько дней он стал для нас таким привычным и уютным, что могло показаться, что мы проводили в нем вечера вот уже несколько лет. Я заказал двойную порцию карбонары и микс-салат из овощей, Алиса ограничилась лазаньей и тирамису. Мы ели молча, отчасти потому, что действительно были голодны, отчасти потому что истинное счастье двух человек наступает тогда, когда они могут позволить себе просто быть вместе и молчать. Мы покончили с основными блюдами, и когда принесли кофе, Алиса спросила:
– Ты немного смурной после парка. Все в порядке?
– Да, ерунда, – ответил я, – не люблю дождь. Он заставляет меня почувствовать себя таким беспомощным. Человечество преодолело гравитацию и победило множество болезней, но до сих пор стремится укрыть своё хрупкое тело при виде нескольких капель воды, падающих с неба.
– А я вот устаю от жары, порой совсем ничего не хочется делать!
– Мне и без жары ничего не хочется делать!
– Хотел у тебя спросить из любопытства, у тебя бывало что-нибудь с итальянцем?
– Ну и вопросики у тебя!
– И всё же?
– Было, но недолго. Он так сильно пытался контролировать каждый мой шаг, что в какой-то момент я начала чувствовать себя словно заключенная. А это не есть хорошо, так как люди, отбирающие у меня свободу и мечту, становятся моими злейшими врагами.
– Вот это слова! Запишу в цитатник.
Мы посмеялись и продолжили беседовать ни о чем. В нужный момент я подмигнул Луиджи. Через минуту я увидел, как он горделиво идет с резным подносом, на котором стояло два бокала шампанского, в одном из них лежало кольцо. Не хватало только оркестра с музыкой. Да, это было безумно банально, но я не придумал другого способа сделать предложения этой девушке.
Внезапно земля содрогнулась, на этот раз в прямом смысле этого слова. Со столов попадали бокалы с вином и несколько тарелок. Луиджи упал вместе со стаканами, которые разлетелись вдребезги. Я взглянул на пол, кольца не было, должно быть, закатилось куда-то. Я взял Алису за руку. Затем последовал ещё один толчок, чуть сильнее, чем первый. Публика в ресторане зашевелись, началась небольшая паника. Люди торопились покинуть ресторан. Я расплатился за ужин, и мы вышли на улицу. Она была забита испугавшимися людьми.
– Марк, мне страшно.
Я обнял Алису и повел её домой.
– Давай уедем сегодня, собирай все самое необходимое и включи новости, – сказал я ей.
По всем каналам была примерно одна и та же картинка. Ведущий махал руками и очень быстро говорил. Я вопросительно посмотрел на Алису.
– Небольшое землетрясение. Волноваться особо не о чем, но власти Кампании рекомендуют жителям и туристам покинуть регион на неопределенный срок. Кажется, от этой встряски Везувий немного взбушевался.
По телевизору показывали прямую трансляцию. Из жерла вулкана шел заметный дым. Из прилегающих к Везувию поселений уже начинали эвакуацию. На одном из коротких кадров я выхватил еле заметную сцену. Вниз по склону бежала крыса. «Откуда бегут даже крысы… Бегут даже крысы… Крысы…»
– Я готова! – сказала Алиса.
Метро было закрыто. Мне с трудом удалось выловить свободное такси. Я не смог вымолвить ни слова, пока мы ехали до вокзала Термини. Мы подошли к кассиру, и Алиса обратилась к ней:
– Due biglietti a Firenze, perfavore!
– Uno biglietti, – через силу выдавил я из себя.
– Марк? – она широко открыла глаза и жалобно посмотрела прямо мне в душу.
– Я приеду, Любимая. Закончу дело и приеду. Завтра я буду с тобой.
– Какое дело, о чем ты?
Кассир озвучила сумму, и я заплатил. Мы отошли в сторону.
– Верь мне, – сказал я.
Я вручил ей все оставшиеся деньги, оставив себе только на билет до Неаполя. Она поцеловала меня в лоб и крепко прижала к себе. Моя бестолковая голова лежала на груди у самой лучшей женщины на свете, и я сделал то, чего не хотел большего всего – отпустил её. Алиса удалялась в сторону платформы, а я провожал её взглядом.
Вернувшись в кассы, я попросил один билет до столицы региона Кампания. По-английски девушка объяснила мне, что почти все скоростные поезда на юг отменены. Есть только один вариант ночного поезда, который делает остановки на каждой мало-мальски населенной станции. Другого способа добраться до вулкана у меня не было.
Глава седьмая
Я прибыл на центральный вокзал Неаполя в пять утра. Вагоны были забиты людьми до отвала, несмотря на наличие билета, я сидел на корточках всю дорогу в тамбуре, уступив своё место девушке. Большая часть пассажиров, насколько я понял, направлялась в город, чтобы забрать родственников или всех тех, кто не смог самостоятельно покинуть зону эвакуации. В поезде, скрючившись в углу прокуренного тамбура, мне даже удалось немного поспать. На удивление в этот раз мне не приснилось ничего ужасающего, возможно, потому, что моя явь уже являла собой один кошмарный сон.