– Чёрная магия… весьма плотоядна. Можешь спросить у тёти Алисы.
– Я ЧТО, БУДУ ГНИТЬ ЗАЖИВО?!
– Вряд ли, – Евгений улыбнулся, – но отшивать парней, ссылаясь на головную боль, сможешь без зазрения совести.
Вика тоже улыбнулась, но не от веселья, скорее от отчаяния.
– Капец, спасибо! Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-а…
– Это к вопросу о маминых холодных ладонях. Что-то вроде обязательного депозита. Вообще, мама знала много способов набраться сил и свести побочные эффекты к минимуму, большинство ограничены лишь одним, к которому лучше приспособлены. Суккубы трахаются, вампиры пьют кровь, те, кому повезло меньше, жрут свежую плоть.
– «Жрут». Ты вообще-то о тёте Алисе говоришь!
– Лучше скажи, куда сейчас ехать. А то детскую площадку протараню.
– Подожди. Кажется, это здесь!
Фиолетовый огонёк действительно исходил от детской площадки, колыхаясь вверх-вниз совсем рядом с бледным огоньком живой души – одной из множества. Часть из них хаотично металась, словно мальки в бочке, другие зависли над землёй и почти не шевелились.
– Боже, как мне это выключить?
– Усилием воли, – отозвался Евгений. – Давай. Захоти. Представь, что щёлкаешь переключателем. Это не сложнее, чем моргнуть.
Вика зажмурилась и распахнула веки. Привычный мир встретил обилием цветов и форм, но казался куда более тусклым за счёт лишь одного источника света – Солнца.
«Они даже не знают, сколько в них света!»
Вокруг людей Вика видела полупрозрачные ореолы, слегка различающиеся цветами. Некоторые ауры разнились ещё и фактурой, но гадать, от чего это зависело, Вике не хотелось.
– Со временем привыкнешь и всему научишься. Может, станешь гадалкой или даже лучшим в мире метеорологом, круче, чем тот сурок. У кого наша бабка?
– Та-дам! Он испарился! – раздалось со стороны качелей-балансиров. Туда же указала и Вика.
Пухлая узкоглазая девочка оттачивала навыки крупье. Старая новая забава с тремя чашками и шариком, только с конфетой вместо шарика. Вот леденец есть, вот его нет, а вот он снова есть, к восторгу маленьких зрителей и досаде игрока, поставившего своё маленькое сокровище – надгрызенную плитку «Алёнки».
– Мелкая, а уже бизнесвумен. – Заметив, что на маленькой толстой шее висел шнурок с чёрным камешком, Евгений добавил: – Предлагаю натравить на неё вон ту шпану, – и кивнул на детсадовцев, окопавшихся в песочнице. – В случае чего, их «крыша» всегда неподалёку.
«Крыша» сидела на ближайшей к песочнице скамейке. Массивная женщина типажа «тётка» с нездоровой, бурой как ржавчина аурой. С такой бы и Вика побоялась связываться.
– Ничем хорошим это не кончится. – Вика нащупала в кармане несколько монет. – Уж лучше я сама разберусь.
– Что-то мне подсказывает, ты вернёшься ни с чем, – буркнул Евгений, но Вика не услышала. Или не сочла нужным отвечать.
Дождавшись, когда толпа перед «бизнесвумен» рассосалась, Вика зашла на площадку. Новое лицо не произвело на местных никакого впечатления.
– Приве-э-эт! – Вика помахала девочке и присела перед ней на корточки. – Поиграешь со мной?
Девочка смотрела на Вику, недоверчиво ощерившись: родители учили не разговаривать с незнакомцами, даже с девушками. Вика выложила на перекладину пятак. Глаза девочки сверкнули, и она провернула привычную манипуляцию с чашками и леденцом. Вика выбрала. Пусто. Монета отправилась в карман платьица, её место тут же занял новый кругляш. Снова «кручу-верчу», снова выбор, снова пусто, снова девочка сгребла монету.
И так несколько раз. «Бизнесвумен» уже не могла скрывать довольную ухмылку. Кое у кого будет на одно мороженое больше!
– Ух, как хорошо ты играешь! – восхитилась Вика. – Как ловко прячешь леденец в рукаве!
Девочка проигнорировала замечание и всем своим видом показала, что игра ей уже наскучила.
«Надо знать, когда уйти, – прозвучал в голове Вики голос Евгения, – а ты, похоже, не знаешь».
Девушка вытянула руку в сторону: «Подожди, сейчас всё будет».
– Симпатичный камешек, – Вика кивнула на морион. – Папа подарил?
– Ага.
– А он его в магазине купил?
– Ага.
– Не знала, что на пожарище бывают магазины!
Девочка замерла, но стоило Вике прикрыть веки, как ребёнок сорвался с места. Вернее, собирался, но не успел: Вика как бы невзначай положила руку на сложенные в башенку чашки.
– Жалко их, разобьются. Верно?
– Я его первая нашла! Теперь это моё! Только тронь меня – засужу! – Девочка спрятала камень под кофту, высунула язык и скорчила рожу.
Вика опустила взгляд, но уже через мгновение улыбнулась.
– А если я тебя не только трону, но и что-нибудь тебе сломаю? Ручку, ножку, шейку, спинку…
Девочка выпучила глаза и раскрыла рот, точно выброшенная на берег рыба. Испуганный взгляд метался из стороны в сторону, скакал по лицам, ища поддержки, кого-то, кто выручит. В конце концов, он остановился на пепельном блондине с мутным взглядом. Крик девочки застрял в горле.
«Отдай. Отдай и проваливай».
Икая, девочка стащила с себя шнурок с камнем, отшвырнула его, как заползшего за шиворот таракана, и выбежала за ограду. Башенка из чашек так и осталась стоять на перекладине. По крайней мере, целая и невредимая.
– Сработало! Сра-бо-та-ло!
«Ми-мэ-ма-му-мыыы!»
С торжествующим видом Вика вернулась в машину.
– Ну? – потрясла морионом перед лицом брата. – Что ты на это скажешь?
– Возможно, ты всё-таки не приёмная.
– Не то, что я хотела бы от тебя услышать!
– Это уже твоё личное дело. Дело обычное, дело семейное…
***
Перед домом Вика замедлила шаг, словно почувствовав неладное. Евгений тоже насторожился: то ли заметил что-то, то ли верно истолковал замешательство сестры. В глаза Вике бросился полупрозрачный шлейф; даже выключенное шестое чувство работало, пусть не так, как во время поисков камня.
«Кофе бы с маршмеллоу. И поесть чего-нибудь».
Шлейф тянулся от дороги, проходил сквозь припаркованный сбоку от дома автомобиль и терялся в недрах подъезда. Подъезд буквально пронизывали подобные следы, но конкретно эта парящая полоса пугала цветом – кармин. Будто искусственная кровь на кафеле.
– Держи. – Поравнявшись с Викой, Евгений вложил ей в ладонь пистолет. – Может понадобиться. Надеюсь, ты умеешь им пользоваться.
«Сначала щёлкаешь флажком-предохранителем, – промелькнуло у Вики в голове, – потом передёргиваешь затвор, как в кино, целишься, стреляешь».
Шлейф вёл к лестнице. Евгений вышел вперёд, Вика последовала за ним. На ступенях чернела грязь. Двигались молча, стараясь не шуметь, словно студенты крались с портвейном за пазухой мимо вахтёрши общежития. Из-за усталости и голода Вике тяжело давался подъём; она с трудом передвигала ноги и постоянно опиралась на перила, голова кружилась. Смотреть вниз было попросту страшно. Интуиция подсказывала, что встреча с оставившими флер людьми (а кто ещё это мог быть?) не сулила ей ничего хорошего, и измученный мозг сопротивлялся, не желая принять догадку. За пару дней произошло столько жути, но вдруг всё не по-настоящему? А если и так, то действительно ли с Викой? Погром на стройке, воробей-заступник, камни-клетки для душ – всё казалось кошмарным сном. Грезой. Сценой из психоделического ужастика. И в это даже можно поверить, но тогда пришлось бы допустить и обратную сторону медали. В реальности встречи с погибшими родственницами Вика не сомневалась ни капли, а значит… вот оно какое, её персональное чистилище.
«Если это всё глюки, то сейчас я лежу в канаве с разбитой головой и порванными трусами. Нет, такая правда мне нравится ещё меньше, чем десяток живых батареек».
Плохие мысли выматывали как дрянное вино. Вика утёрла со лба пот.
Евгений остановился перед дверью на балкон и оглянулся.
«Там караулят?»
Вика покачала головой. Евгений прислонился к двери и приоткрыл её. Этаж с их квартирой и балкон действительно пустовали. Порыв ветра поднял с пола не то пыль, не то песчинки. Вика заметила, что красный шлейф раздвоился: основная нитка вела на лестничную клетку, другая, более тонкая, изменила цвет на жёлтый и оборвалась у перил.
– Пригнись, – шепнул Евгений и сам перешёл на гусиный шаг. Вике пришлось последовать примеру.
«Только не смотри вниз», – подсказала интуиция. Зря она это сделала. Не удержавшись, Вика выглянула наружу и тут же пожалела об этом.
С асфальта на нее слепо глядел мужчина. Правда, он не караулил, а распластался в луже собственной крови с вывернутыми суставами.
– Не отставай, – шепнул Евгений с лестничной клетки.
Дверь в Викину квартиру была приоткрыта.
«Они всё ещё внутри, Ви?»
– Да, но… как-то не так, – прошептала Вика. – Не полностью.
«Чего?»
– Я не знаю.
«Не суйся, пока не позову. Смотри в оба, могут подобраться сзади».
Евгений умел передвигаться так, чтобы не стучали каблуки, и входить так, чтобы не скрипели петли. Для Вики он исчез спустя несколько шагов вдоль стены. Сначала осталась только тень, потом не осталось ничего, кроме видимого лишь ей серого ореола, будто дыма тлеющей сигареты.
«Похоже, фокус с аурами останется со мной навечно».
Те, кто ворвались в квартиру, действительно остались в ней. Понаблюдав за силуэтом брата сквозь стены, Вика поняла, что означало сказанное ею «не полностью». Скрывающийся Евгений просматривался куда лучше, чем засевшие внутри головорезы. На самом деле, они почти сливались с мебелью… тем, что от неё осталось.
Вика не стала дожидаться, пока брат позовёт её.
– Чисто! – отозвался Евгений из спальни и добавил вполголоса: – В каком-то смысле.
«В каком-то смысле».
У Вики похолодело в животе: место, в котором она привыкла прятаться от тёмных ночей и пасмурных дней, превратилось в помесь скотобойни и застенка для расстрелов. Гильзы на полу звенели от неосторожного шага; ломы и кувалда были свалены в кучу, будто почерневшие от времени обглоданные кости. Стены испятнали дыры, постель напоминала искорёженный труп собаки на шоссе. Шкаф Евгения похоронил под собой немалую часть комнаты; обломки оборудования не сгодились бы и в утиль, а с ремонтом исполосованной одежды вряд ли справился бы даже очень изобретательный портной.