Последнее тепло от вина испарилось. Каждый раз было одно и то же. На несколько недель она забывала о своём одиночестве и даже о том факте, что она была никем. Недели, когда она становилась кем-то, когда она говорила «мы», словно это было обычным делом. До тех пор, пока они не начинали задавать вопросы. А вопросы они задавали всегда.
— Да что с тобой? Тебя, правда, зовут Финн? Или это твоё сценическое имя?
Он резко остановился и задержал её. Они застыли на перекрёстке переулка и пересекающей дороги.
— Вот видишь? И так всегда, — внезапно в его голосе ощутилось нетерпение и злость — чувства, о которых Саммер в нём не знала. — Рано или поздно ты переводишь тему, заговариваешь людей до тех пор, пока те не забывают, что они хотели о тебе узнать.
Она тихо рассмеялась.
— Люди предпочитают говорить о себе.
— Я — нет! Если я задаю вопрос, то я задаю его всерьёз. И тебе я задаю его ещё серьёзнее, чем остальным. Тем не менее, я знаю, что ты пьёшь вино так, как будто не пробовала его прежде, и танцуешь так осторожно, как будто не осмеливаешься быть счастливой. И я знаю, что люди как Морт нравятся тебе больше, чем ты сможешь кому-нибудь в этом признаться, даже, если ты и смеёшься над всем и каждым. Но твоего имени я не знаю. Я спрашиваю абсолютно серьёзно: как тебя зовут?
— Оно похоже на моё… на моё сценическое имя.
— Суния? Сумал? Скажи же!
— Суламар, — ответила она первое, что пришло в голову. «Это вообще островное имя?»
Но, казалось, Финн ей поверил.
— Суламар из Тувалу, значит. И… что с тобой произошло, Суламар? Почему ты ушла из знаменитого театра, чтобы прибыть именно в Маймару?
Саммер хотелось вырваться из его рук, но он держал её крепко — нежно, но с силой. О том, как выглядят его глаза, она могла лишь догадываться: ночное море, под гладкой поверхностью которого плавали сверкающие рыбы.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — прикрикнула она на него. — Это что, допрос? Возможно, это была тоска по приключениям. Я и предположить не могла, что я именно к Морту…
— Тоска по приключениям? — Теперь в голосе Финна звучала насмешка. — Я вижу кое-что другое, наблюдая за тобой: девушку, которая часто оглядывается по сторонам, даже не замечая этого. Она постоянно кажется на чеку. Она не позволяет прикасаться к себе, а сегодня испугалась мужчины с ножом. Она спасалась с острова бегством? От возлюбленного? От жениха? От убийцы?
Последний слой лжи, в которую она сама хотела искренне верить, растворился.
— Возможно, — нерешительно сказала она. — Возможно, всё так, как ты говоришь, а возможно, совершенно иначе. — «И веришь в это или нет, Финн, но на этот раз это правда».
— Суламар, — прошептал Финн с нежностью, которая сдавила её горло. — Что бы с тобой ни произошло — ты должна знать, ты можешь мне доверять.
До сих пор Саммер убеждала себя, что у неё будет время попрощаться. Но теперь она поняла, что зашла слишком далеко. Она не может остаться. Ни неделей больше, ни днём больше. Время у Морта кончилось для неё здесь и сегодня. Груз одиночества бесчисленных ночей и дней снова упал на её плечи. Каждое прощание, каждая минута, в которую она осознавала, что она была потерянной, была дрейфующим обломком города. Так легко быть кем-то, но так тяжело кем-то оставаться. Рано или поздно её собственные образы рассыпались сквозь пальцы, оставляя после себя только дым и пепел сожженного существования.
Казалось, переулок стал ещё более тёмным, ещё более жалким, а звуки чётче. Но счастье последних часов зависло в воздухе словно дым незадолго до того как испариться. Последние секунды, когда она действительно была девушкой из Тувалу, которая ударилась в приключения и влюбилась здесь в нежного искреннего мужчину. «Это принадлежит мне! — запротестовала она с яростным упрямством. — Всего лишь этот момент!»
— Я… Я что-то не так сказал? — робко спросил Финн. — Тебе грустно? Хочешь…
— Прекрати, наконец, спрашивать, — прошептала Саммер. Она подошла к нему и положила ладони на его лицо. Финн в удивлении втянул воздух, но не обнял её, как и не стал торопить, когда её губы приблизились к его рту. Хоть Финн и был высоким, ему не пришлось наклоняться к ней, чтобы она смогла его поцеловать. Его волосы все ещё пахли театральной пудрой. Его дыхание встретилось с её губами, тёплое и манящее, и всё её тело стремилось к этому поцелую. Но Саммер не смогла ничего другого, как остановиться, неспособная преодолеть последнюю дистанцию. «Но ведь я влюблена в него, — думала она в замешательстве. — Или нет?»
Каждой клеточкой своего тела Саммер знала, что в этой жизни она кого-то (а может, многих?) уже целовала. Это не было чем-то новым, не тем, чего она боялась, но почему её сердце спотыкалось, словно ей овладевал страх? И почему ей внезапно стало холодно? Она могла чувствовать напряжение Финна, его желание, ауру тепла и ожидания. Каждый удар сердца был для неё словно зов, находивший отклик во всём её теле.
Саммер моргнула, и в следующую секунду она поняла, почему медлит. В перерыве между двумя ударами сердца время внезапно замерло, и в этой пустоте распустились цветы из тени и… воспоминания! Она старалась их нащупать. Но это было опознание без картинок, лишь отрывок, никакой отправной точки, которой он мог бы принадлежать. Она почувствовала чужие губы на своих, хотя рта Финна она даже не касалась. Давным-давно (насколько давно?) она поцеловала мужчину! Но это не было романтическими воспоминаниями. Это было…
Испуганно она отпрянула назад и распахнула глаза. Поцелуй из прошлого всё ещё обжигал её губы. Он был со вкусом жары, дыма и… утраты.
Следующее, что она увидела между двумя ударами сердца: разочарование Финна и вопрос, который уже сформировался в его мыслях.
Саммер лихорадочно искала объяснение, которое не ранило бы его, в то время как её пульс нёсся с бешеной скоростью, а колени грозили подкоситься.
И тогда каждая мысль раскололась.
Фигура Финна рассеялась во вспышке света и осталась яркой болезненно-красной. Ей даже не хватило времени закричать. Почти с удивлением она почувствовала, как её голова резко дёрнулась в сторону, как её зубы ударялись друг о друга под воздействием столкновения. Она падала, когда в её виске сверкнула колющая боль. «Кто-то выстрелил в меня!» — кричал голос в её голове. Пока она падала с ног, в ушах звенел испуганный крик Финна. Саммер жёстко упала на дорогу, прочертив ладонями по асфальту.
— Суламар! — Рядом с ней уже был Финн. Он поднял её и притянул к себе. Резкое жжение пульсировало в её виске, и что-то тёплое стекало по скуле. По дороге покатился камень, качнулся и остановился. Она в оцепенении ощупала свой лоб и нашла лишь маленькую ушибленную рану. Это не было выстрелом из оружия. Но кто-то очень точно прицелился и удачно попал в неё камнем. Совершенно точно, что уже от гавани за ними следил злоумышленник: за женщиной в праздничном шёлковом платье и за мужчиной, который был ослеплён влюблённостью и опьянён вином — лёгкая добыча для каждого, кому нужны были лёгкие деньги.
Финн обвил руку вокруг её талии и потянул Саммер вверх. С трудом она встала на ноги. Раздалось дребезжание, и на этот раз это не были бездомные животные, которые шумели. В темноте что-то зашевелилось, фигура — или две? «А мы безоружны!»
— Убирайтесь! — прорычал Финн, но это прозвучало не слишком убедительно. Теперь он схватил камень с земли и бросил его в тень. Разбилось стекло — и несколькими улицами дальше начала лаять собака. Сейчас должны были открыться окна, вылететь люди из домов, но, очевидно, для этого это была неправильная часть города.
Финн схватил Саммер за руку.
— Уходим отсюда!
В следующее мгновение они бежали вдоль поперечной улицы. Саммер мгновенно рассчитала приблизительные возможности. Люди, которые здесь жили, очевидно, предпочитали держаться в стороне, но недалеко отсюда был отель, который содержал вооружённого охранника. Саммер почти потеряла равновесие, вихрем повернув за угол. Её вздохи отдавались эхом в переулке, но никто не следовал за ней, по крайней мере, она не слышала других шагов.
Но потом Финн тихо вскрикнул, что-то твёрдое (палка?) с неприятным звуком ударило по коже. Саммер бросила взгляд через плечо. Две тени боролись друг с другом. Финн и кто-то, кого она не могла узнать. Она лишь сумела разглядеть, что противник был куда крупнее Финна. И во много раз быстрей.
— Оставь… девушку в покое! — произнёс Финн. — Саммер, чёрт побери, беги!
Потом он получил удар кулаком. Саммер парализовало осознание: «Финн сдерживает этого парня! Но он преследовал меня!» И совершенно точно, дело было не в деньгах.
Финн застонал и свалился с ног от следующего удара. Фигура из тени выпрямилась и с грацией дикой кошки скользнула к Саммер. В лунном свете сверкнуло лезвие ножа. Серебряная смертельная рыба, нырнувшая сквозь ночь — точно к её горлу! Наконец ноги послушались её. Саммер больше не тратила время на раздумья, её тело действовало самостоятельно: она молниеносно бросилась в сторону. Металл задел её плечо, затем лезвие проскребло по камню стены позади неё. Запах кожи и бренди пустил новую волну панической дрожи по всему телу.
Саммер издала крик и бросилась бежать. Две-три секунды она думала, что у неё есть преимущество. Но болезненный рывок за кожу её головы вразумил Саммер. Рука вцепилась в её волосы. Уже тогда, когда она споткнулась, удар по внутренней стороне колена заставил её окончательно упасть. Она слышала лишь свой собственный крик, на этот раз гортанный и хриплый, исходящей из самой глубины. Потом мир втянулся в вихревой вакуум. И пока она, падая с ног, сражалась зубами и ногтями с рукой, сдавшей её горло, сознание Саммер без предупреждения щёлкнуло.
Она оказалась в центре изображения какой-то другой реальности.
Это было хуже, чем несколькими часами ранее на сцене, это было гораздо хуже, чем по ночам:
Она больше не была в переулке Маймары. Был день. Она извивалась не на мостовой, а на наполовину замёрзшей земле. Место казни! Её запястья были закованы в кандалы. Снег летел ей в лицо и таял во рту. Её зуб