ое решение проблемы, и она сразу после тестов отправилась в больницу.
– Здравствуй, Икари-кун.
Пустой взгляд. Кивок.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Мне кажется, я начал разбирать голоса.
– Какие голоса, Икари-кун?
Синдзи посмотрел на нее. Странное дело: она выглядела немного… обеспокоенной? Парень прикрыл глаза.
"Должно быть, так кажется в сравнении со мной самим. Я будто выгорел".
– Голоса тех тысяч людей, что кружились вокруг Вестника. Им было страшно. Им не хотелось так умирать. Им вообще не хотелось умирать.
– Тебе жаль их?
Синдзи без удивления скосил глаза на Рей и вновь уставился вверх. Он уже привыкал к ней.
– Да, Аянами. Мне их жаль.
Девочка помолчала.
– Икари-кун, ответь на вопрос, пожалуйста.
– Какой?
– Что ты чувствуешь, когда заботишься о ком-то?
Синдзи моргнул, глядя в потолок: "А она времени не теряет. Что ж, я пообещал ей ответы". Он задумался.
– Наверное, страх.
– Страх?
– Да. Когда я боюсь, что человеку больно, страшно, неудобно, – значит, я забочусь о нем.
– Понимаю. Забота включает активные действия?
– То есть?
– Я имею ввиду, достаточно ли ощущать страх за другого, чтобы считать свои чувства заботой? Или нужно еще вести себя так, чтобы устранить неудобство или угрозу для этого человека?
Синдзи смутился: Рей попала в его больное место. Он сам редко приходил на помощь другим, предпочитая скрываться за своей физической болью от мук совести.
– Не достаточно, Аянами, – вздохнул он, шаря в поисках кнопки, чтобы поднять спинку кровати. – По-настоящему заботиться – это что-то делать для другого.
Рей кивнула и задумалась:
– То есть, когда ты защитил меня в коридоре NERV, оттолкнув ящик, ты обо мне позаботился?
Парень порозовел, глядя на нее:
– Ну… эээм… вообще-то, выходит, да…
– Потом ты сказал, что не хочешь, чтобы мне было больно. И повторил это после инцидента во время спарринга. Это тоже слова заботы?
– Д-да… Почему ты спрашиваешь??? – Синдзи покрылся румянцем. Рей взглянула на приборы: его замедленный апатичный пульс уверенно становился учащенным, давление тоже подросло.
– Хочу понять, зачем я второй раз прихожу к тебе. Мне не хочется, чтобы тебе было плохо, и твое неудовлетворительное душевное состояние заставляет меня искать средства исправить его. Я пришла поговорить, чтобы отвлечь тебя от переживаний, и теперь понимаю, что мое поведение и ощущения совпадают с сущностью заботы.
Синдзи слушал это все с выпученными глазами. Во-первых, он был поражен, услышав от нее столько слов подряд, и только во-вторых до него дошел смысл сказанного… Рей снова посмотрела на приборы и решила, что ее дальнейшее присутствие нежелательно. Апатия явно ушла, но и лишнее волнение ему тоже ни к чему.
– Мне пора, Икари-кун. Выздоравливай и помни, что я забочусь о тебе. До свидания.
– П-пока, Аянами…
Дверь закрылась. Ничего не понимающий Синдзи сел в кровати, скребя макушку. Ему вдруг захотелось в школу. В самую обычную школу. И чтобы девочка, которая только что вышла, была самой обыкновенной одноклассницей.
Замершая за дверью Рей увлеченно перебирала свои сокровища:
"Чувство вины…
Благодарность…
Забота…
Так приятно ощущать все это. Эти переживания. Надеюсь, Икари-кун и в дальнейшем не откажется говорить со мной, потому что… Я знаю так много еще пустых для меня слов…"
Глава 4
Тяжелая воздушная крепость "Ирида" была построена как амбициозный проект для защиты Европы от послеударной анархии. Она могла доставить два десятка танков и пятьсот солдат в полной выкладке в любой район континента, зависнуть в заданной точке, обеспечивая огневое прикрытие высадки, и подавить с воздуха любой комплекс оборонительных сооружений. Когда хаос схлынул, ООН выкупила крепость для своих нужд и передала ее, после существенной модернизации, Институту SEELE. Сейчас вместо маленькой армии борт транспортировал сотни тонн тонкого оборудования и пассажиров Номер Один и Номер Два – Сорью Аску Ленгли и Редзи Кадзи.
Второе Дитя злилась и откровенно скучала: Старший инспектор, кумир ее детства, проводил больше времени с оборудованием и немногочисленным экипажем, чем с ней, великолепной и неподражаемой. Аска затаила обиду, прошла все игры на карманной приставке, выспалась и только на второй день пути отправилась исследовать крепость, рассчитывая вызвать сожаление и раскаяние в блудном Кадзи.
Инспектор обнаружился в недрах генератора АТ-поля, защищавшего спящих на борту "Ириды" от атак из Внешнего Сна. Из деактивированной секции торчали только ноги Кадзи, на которые Аска и уселась. Послышался звук глухого удара и вскрик, девочка довольно ухмыльнулась, но все же с ног встала. Выкарабкавшись из установки, разозленный Старший инспектор сразу наткнулся на обожающий взгляд сапфировых глаз и вздохнул: он был очень благодарен самолюбию девочки, подарившему ему день покоя.
– Кадзи-сан, мне скучно! – нежно заявила Аска, хватая инспектора за руку.
– Потерпи еще немного, скоро уже Токио-3…
– Там тоже будет скучно!
– Почему?
– У вас там будет еще больше возможностей от меня удрать! – игриво объяснила девочка.
Кадзи ослепительно улыбнулся Аске, прикидывая, сколько еще осталось времени до посадки. По всему выходило, что никак не меньше пяти часов. Пяти очень длинных часов.
*****************
Скучая по своему классу в госпитале NERV, Синдзи подзабыл о неприятных сторонах занятий, которые не замедлили проявить себя, стоило ему показаться на уроках. Его объяснению о том, что он провел три дня в больнице, а не в постели с Аянами, поверили легко: девочка, к счастью, объявилась в школе на следующий день после инцидента. Но об уверенности в их романе никто, увы, не забывать не хотел. К смущению Синдзи, Рей, к которой таки заслали делегата, сдержала слово: в ответ на все расспросы об отношениях с ним она привычно промолчала, но зачем-то потупила взгляд. По рассказам Кенске, это выглядело едва ли не как чистосердечное признание с томными вздохами.
Парень покончил с воспоминаниями, вздохнул и взялся за домашку, пока не прошло действие обезболивающего. Первые после больницы синхротесты шли всю ночь, и Синдзи получил от Мисато официальное разрешение прогулять школу. Он проснулся в полвторого дня и теперь был вполне бодр, а в отсутствие боли и надоедливых одноклассников – почти доволен жизнью.
Сначала он собирался устроиться с книгами на балконе, но проливной холодный дождь эти планы сорвал. Поглядывая в окно, Синдзи беспокоился: он договорился с Рей встретиться вечером в парке для продолжения разговора об эмоциях, но погода оставляла им все меньше шансов, и парень лихорадочно собирался с духом для принятия какого-нибудь решения. Когда до назначенного времени осталось всего два часа, запиликал мобильник, на экране которого определился номер Аянами. Изумленный Синдзи чуть не уронил трубку и попал по нужной кнопке с третьего раза:
– Алло?
Послышался какой-то шум, металлический визг, и только потом появился голос девочки:
– Добрый день, Икари-кун.
– Привет, А-аянами! – обрадовано сказал парень.
– Икари-кун, мы, очевидно, не сможем встретиться. Дождь слишком холоден для прогулки или поисков кафе.
– Вот как… – Синдзи ощутил разочарование и сам изумился тому, насколько расстроила его эта новость. Аянами помолчала. Из трубки по-прежнему доносились громкие звуки, один из которых парень, наконец, опознал: это была ударная дрель.
– Икари-кун, я хотела просить тебя приехать ко мне домой, но Директор Фуюцки вчера распорядился провести в моей в квартире ремонт, поэтому такой вариант тоже неприемлем.
Оба некоторое время слушали работу дрели и стук, потом Синдзи, бледнея и краснея одновременно, совершил невероятно смелый поступок:
– Аянами… Ты… М-могла бы при… приехать ко мне…
В трубке повисло молчание, в течение которого парень слышал гул крови в собственных ушах лучше, чем шум ремонта у Рей.
– Если это удобно для тебя и Кацураги-сан, я приеду через двадцать минут.
– А? Да, х-хорошо, Аянами! М-мы ждем… То есть… Мисато-сан в NERV…
– Я поняла. До встречи, Икари-кун.
Синдзи с озадаченным видом выслушал гудки отбоя, подпрыгнул и кинулся наводить порядок в квартире, попутно крутя в голове мысли о Рей. Почему его так огорчила возможность не увидеть ее?
"Она мне нравится?"
Синдзи замер с тряпкой в руках: он, как ни странно (при их-то репутации в школе), впервые задал себе такой вопрос и был этим крайне изумлен и смущен. Нравится? Странная девушка, не понимающая своих эмоций? Девушка, которая с ним не разговаривает, кроме как о своих ощущениях? Живет одна, без семьи и ни с кем не общается? Всегда на расстоянии, всегда сдержанная, со странной манерой выражаться…
"Выздоравливай и помни, что я забочусь о тебе"
…Он вновь вздрогнул от тепла этих слов. Заботится не о спасителе мира, не о Первом Дитя и даже не о своем сенсее – о нем, о Синдзи Икари, и парень ясно ощущал это. Хоть он по-прежнему почти ничего о ней не знал…
********************
Осторожное наведение о ней справок у Мисато стоило Синдзи двух часов издевательств и не дало никаких особенных результатов. Фуюцки переманил Кацураги из Института SEELE всего год назад, и на памяти старшего научного сотрудника Аянами все это время была одинаковой.
– …Рей странная девочка, – подытожила Мисато и подмигнула багровому Синдзи. – Но она все же милая… Правда, Син-кун?.. Какой ты забавный!..