— В этом, Иван Петрович, я не сомневаюсь, — произнес Горбачев. — Утюмов, Косматов и другие могут добиться и большего, а вот как остальные машинисты?
Блинов снова взял график в руки и горячо заговорил:
— Смотрите, Виктор Васильевич, как пропускали Коротина. До Лебяжьей он шел без остановки и на пять минут раньше графика. Пропустили бы его напроход до Кургана — больше чем уверен, Коротин прибыл бы с нагоном минут на 20—30 и отправился бы на Шумиху без отцепки от состава.
— Но Курган ведь забит поездами. На паровозе Коротина угля хватило бы до Шумихи, а он поехал экипировать паровоз. Отцепился и Куприянов; Башин поставил свой паровоз в депо на межпоездной ремонт. За ночь ни один паровоз не ушел по кольцу…
Блинов перебил:
— Не едут машинисты по кольцу потому, что они простаивают под поездами, их задерживают на промежуточных станциях, на подходах. Машинисты боятся ездить без полного тендера угля и воды. Они останавливаются в пунктах набора воды, берут топливо в Кургане. Дай им «зеленую улицу» — сразу сократят остановки для набора воды. Углем будут заправлять паровозы только в оборотных депо, а по Кургану поезда пойдут напроход.
— Ну, а Башин и ему подобные? — испытывающе взглянув на Блинова, спросил Горбачев.
— С кольцевой ездой эти люди или подтянутся, или им придется расстаться с паровозом.
Разговор прервал телефонный звонок. Взяв трубку, Горбачев удивленно взглянул на часы. Они показывали половину четвертого. Звонили с квартиры Блинова.
— Скоро буду, — ответил Блинов и поднялся.
Встал и Горбачев. Оба зашли в диспетчерскую, взглянули на график и вышли на крыльцо.
Предутренний апрельский холодок освежающе пахнул им в лицо. Со станции слышался звонкий лязг передвигаемых вагонов, мягкие, с минорными тонами свистки и шипение мощных локомотивов.
Прислушиваясь к работе станции, Иван Петрович как бы случайно сказал:
— Придется самому взяться за дело.
— За какое? — спросил Горбачев.
— За пятьсот километров. Вернусь на паровоз. Завтра, Виктор Васильевич, мы еще поговорим об этом.
Горбачев удивленно взглянул на Блинова, что-то хотел сказать ему, но тот уже крупными шагами быстро удалялся…
На следующий день Блинов рассказал:
— По длине и профилю Шумихинский и Макушинский участки почти одинаковы. На обоих по два пункта набора воды и чистки топки. Если сократить по одной стоянке, мы выгадываем целый час. Экипировку паровозов в оборотном депо можно делать за два часа. Это еще час. В Кургане, вместо 1 часа 30 минут, стоянку можно сократить до 30 минут. Таким образом, оборот паровоза ускоряется на три часа. Это значит, что на полную поездку по обоим участкам потребуется 20—22 часа. Вот, Виктор Васильевич, и пятьсот километров пробега паровоза в сутки.
— Все это правильно, Иван Петрович. Но кондукторские бригады и поездные вагонные мастера не уложатся в твои нормы. Сам знаешь, пока их дождешься к поезду, половина времени потеряна.
На лице Блинова мелькнула торжествующая улыбка.
— Виктор Васильевич, я вот что предлагаю. Закрепить за паровозами постоянных кондукторов и поездных вагонных мастеров. Вместе будем водить поезда, и они, пока машинист экипирует паровоз в оборотном депо, успеют осмотреть и принять состав. В пути будут добросовестно смотреть за каждым вагоном, так как состав сдавать придется напарнику, тут уж брак не подсунешь. Стыдно будет товарища подводить. Между поездными паровозными бригадами возникнет производственное содружество. У них будет общая заинтересованность — чем скорее доведут поезд, тем больше возрастет заработок. Некогда будет им отдыхать в оборотных депо.
Блинов тут же предложил организовать паровозную колонну машинистов-пятисотников, руководить которой он хотел сам. Это был широко задуманный план, и с его осуществлением полезная работа локомотивов увеличится больше, чем на половину.
Горбачев горячо пожал руку своему заместителю и произнес:
— Большое дело задумал, Иван Петрович. Обещаю поддержку.
Блинов, довольный, вышел из кабинета начальника.
После его ухода Горбачев вызвал к себе начальника депо и старшего инженера технического бюро депо. Рассказав им о предложении Блинова, он вместе с ними занялся расчетом.
В это время Блинов был у секретаря партийной организации депо Павлова и подробно изложил свой план увеличения среднесуточного пробега. Секретарь партбюро внимательно выслушал Блинова и точно так же, как Горбачев, одобрил план и тоже обещал поддержать его предложение.
Вскоре по депо стало известно, что Блинова вызвал к себе начальник дороги. Еще до этого Иван Петрович узнал, что в Челябинск приехал заместитель Министра путей сообщения Гарнык, и хотел просить его о переводе на паровоз. Блинова опередили. В управлении дороги уже знали о его смелом предложении.
Заместитель Министра и начальник дороги, после продолжительной беседы горячо одобрили инициативу Блинова.
— Как бы мне самому встать за реверс, — произнес Блинов.
— Правильно, Иван Петрович, говоришь, — сказал заместитель Министра. — Самому нужно браться за это большое дело.
Заместитель Министра тут же дал указание начальнику дороги о переводе Блинова на паровоз.
Воодушевленный беседой, Иван Петрович с приподнятым настроением возвращался домой. Курганские паровозники с нетерпением ждали его. В депо шло широкое обсуждение его предложения. Одни машинисты поддерживали и утверждали, что 500 километров пробега паровозов в сутки можно добиться.
Другие недоверчиво улыбались и заявляли:
— Как будут пропускать движенцы…
Наскоро умывшись и позавтракав, Блинов поспешил в партбюро, поделиться впечатлениями о поездке в Управление дороги. Павлов положил перед ним папку с заявлениями машинистов о желании вступить в паровозную колонну пятисотников.
— Тут целое нашествие было. Просятся к тебе в колонну. Обсудим этот вопрос на бюро.
Иван Петрович долго смотрел на заявления. Они были поданы испытанными машинистами, с которыми он смело когда-то ломал устаревшие предельческие нормы на транспорте.
— Вот за этих я ручаюсь, — сказал Блинов, — подавая отобранные им пять заявлений. С ними и буду начинать.
На заседании бюро, после оживленных прений, было принято решение ввести в состав колонны паровозы старших машинистов-коммунистов Косматова, Косых, Будрина, Чебанина и Морозова.
Блинов остался доволен решением бюро. Коллектив подобрался хороший и сумеет преодолеть все трудности.
На совещании машинистов-пятисотников Блинов поставил задачу — довести пробег паровозов колонны до 500 километров в сутки, увеличить их пробег между промывками против нормы на две тысячи километров, водить поезда по кольцевому графику и экономить не менее пяти процентов топлива. Предложение вожака поддержал весь коллектив колонны.
После совещания Блинов зашел к дежурному по депо и узнав, что его паровоз только что прибыл, быстро вышел на станцию. Около мощного локомотива стоял машинист Лопатин. Он издалека увидел подходившего Блинова и встретил его шуткой:
— Ну, хозяин, принимай коня из полы в полу, сохранили его в добром теле.
Иван Петрович долго и придирчиво осматривал паровоз. После осмотра похвалил:
— Молодцы. Добрый конь.
Напарник Лопатина Банников принял паровоз и опробовал тормоза в составе. На светофоре вспыхнул зеленый «глаз», и главный кондуктор дал сигнал отправления.
Банников ответил басистым свистком локомотива, плавно развивая его ход, потянул состав, и удаляющийся поезд загромыхал по стрелкам…
Блинов долго смотрел вслед поезду. Его влекло к нему. Ивану Петровичу рисовалась давно прошедшая картина. Мост через реку Тобол, дальше крутой затяжной подъем, блестящие, уходившие в бескрайние просторы Сибири нити рельсов. Все такое знакомое, родное. Словно только вчера Блинов по этим стальным нитям в суровую зиму провел одиннадцатитысячный тяжеловес. Вместе со своими товарищами по работе, он настойчиво добивался увеличения межподъемочного пробега паровоза. Первым на дороге стал отоплять локомотив смесью из древесных опилок и малокалорийных углей с жирными углями. Машинисты дороги тогда недоверчиво относились к начинаниям Блинова и считали это дело пустой затеей.
Но когда Блинов и его последователи стали водить тяжеловесные составы, добиваться рекордной экономии топлива и намного перевыполнять норму пробега паровозов между ремонтами, далеко за пределами дороги распространилась об этом весть.
Последователи Блинова, знатный машинист Утюмов и старейший паровозник Савелий Иванович Гаврилов, — применяя его метод ухода за локомотивами, установили непревзойденные рекордные пробеги паровозов между ремонтами.
Его воспоминания прервал Утюмов: он только что вернулся из поездки и шел домой. Увидев задумавшегося Блинова, подошел к нему.
— Что задумался, Иван Петрович? Слыхал, что снова вернулся на паровоз и организуешь паровозную колонну пятисотников? Доброе дело. Я постараюсь не отстать. Будем соревноваться.
Иван Петрович крепко пожал руку Утюмова и ответил:
— Я знал, что ты от нас не отстанешь. Трудновато мне будет соревноваться с тобой. Ты мастер своего дела. А соревноваться надо. Мы должны поднять всех курганских паровозников. Вместе легче будет добиваться пятисот километров.
По пути к дому Иван Петрович рассказал Утюмову о решении партийного бюро и проведенном совещании с машинистами-пятисотниками.
С досадой бросив карандаш и резинку, диспетчер Зинаида Трофимовна Чурикова вызвала к селектору дежурного по станции Роза:
— К нам прибывает поезд № 950; передайте механику Макееву, если он будет опаздывать по перегонам, поставлю в Варгашах под обгон.
По озабоченному лицу диспетчера было видно, что на участке складывалось тревожное положение.
— Как дела, товарищ Чурикова? — обратился к диспетчеру вошедший начальник эксплоатационного отдела отделения дороги Гридин и, взглянув на график, заметил, что за станцией Варгаши опаздывающий поезд загородит путь сразу трем поездам, идущим по расписанию.