не было, он сунул руку в карман, вытащил небольшую красную коробочку:
— Вот, держи, партизан Херов, это от меня, за раскрытие заговора против советской власти. Но учти: это только от меня лично, а чем решит тебя наградить товарищ Сталин… а он — точно решит.
Алексей как-то очень довольно улыбнулся:
— Значит, я не ошибся, это хорошо… Дело, конечно, не моё…
— Как это не твое? Без тебя, без индикатора этого мы бы хрен их поймали!
— Я имею в виду, что мне детали знать вроде и не положено, но все же интересно: кто именно?
— А, вот ты о чем. Там, похоже, много кто, но пока меньше десятка взяли. А главным там Игнатьев, — и тут Берия добавил к фамилии весьма выразительный и довольно сложный эпитет, а котором, правда, не было ни одного цензурного слова, — хотя, я думаю, не сам он до всего этого догадался. И ведь эти сволочи все так тщательно продумали, заранее на случай, если что-то не выйдет или информация разойдется, Лазаря аккуратно подставили! А ты даже это просчитать смог… Ладно, с твоим эликсиром искренности мы всех найдем и положенное им воздадим, а я побегу, теперь дел на меня, сам понимаешь, куда как больше навалилось. Кстати, можешь меня поздравить: на ночном заседании объединили МВД и МГБ…
— И вас назначили руководителем нового объединения, так?
— Возникает вопрос: а зачем вообще вся эта организация, если можно просто пойти к партизану Херову и у него спросить? Извини, это я от радости чушь несу, но я на самом деле очень рад. В том числе и тому, что ты теперь уже не мертвый.
— Это все Сона, она меня к жизни вернула.
— Послушай, Херов, а как ты смотришь на то, чтобы ей орден Ленина вручить? За оживление одного партизана? Заслужила же девчонка!
— Лично я — против. Надеюсь, она сама работой своей награды заработает, а вот так, ни за что — ни она не поймет, ни родня ее.
— Ты прав, а я — нет. Но, надеюсь, ты меня за всю чушь, что я сейчас наговорил, простишь. Ладно, пойду уже. Надеюсь, выходной я вам не испортил.
— Нет, конечно, наоборот превратили его в настоящий праздник. Так как насчет завтрака? Сона действительно очень вкусно все готовит.
Берия подошел к двери, молча ее открыл, вышел в коридор:
— Да, и пахнет вкусно у вас, и время для завтрака вроде подходящее, но — дела. Однако как-нибудь в другой раз, когда время появится — обязательно…
На вопрос Соны о причинах столь резкой смены настроения Алексей жене рассказал, что в субботу на заводе медаппаратуры Вася Кузовкин сделал, наконец, давно обещанный автомобиль. Такой, какой даже Соне подойдет, потому что управление в машине очень легкое и удобное. Правда тот, который сегодня уже по улицам поедет, забрать не получится, так как он весь датчиками утыкан для проведения испытаний, но вот уже следующий, который парни обещают сделать… ну да, не до восьмого марта, но до конца месяца уж точно, будет её и Соне больше не придется толкаться в троллейбусах и в метро. А заодно и уточнил у жены, какого цвета машину она хочет получить.
— Какого цвета? «Победа» у тебя бежевая, нам двух одинаковых машин, наверное, не нужно, черную я не хочу, черная машина слишком мрачно выглядит. А какие еще есть? Вишневую разве что?
— Ты можешь любой цвет выбрать, хоть розовую, хоть… да какую угодно!
— Что, вообще любой? Тогда я хочу сиреневую, такую же, как тот платье, которое ты мне подарил. Такую можно?
— Я же сказал: любую. Хорошо, будет у тебя сиреневая машинка.
— Лёш, а сколько такая машинка может стоить?
— Вот это тебя волновать не должно: нам машина бесплатно достанется. Просто потому, что я ее придумал.
— А я не о том. Мне в последнее время Лена Ковалева сильно помогала… насчет здоровья. Я и подумала, что если мы сможем накопить денег и ей машинку подарить… не сейчас, конечно, а когда мы институты закончим и работать начнем. А если мы еще на отлично учиться будем и повышенную стипендию получать, то может, и до окончания институтов сможем сколько-то денег скопить. Нам ведь на жизнь особо много и не надо?
Автомобиль Вася Кузовкин сделал в полном соответствии с «заветами Воронова» по тому же принципу, по которому и Джон ДеЛореан свою знаменитую машинку делал: в оригинальный кузов он просто напихал готовых узлов от уже существующих автомобилей. Кузов на заводе опытные рабочие изготовили вообще меньше чем за месяц, с узлами получилось чуточку сложнее, но тоже получилось подобрать практически готовые. Сложнее всего вышло с мотором: сорокасильный четырехцилиндровый оппозитник, чтобы он поместился под капот, пришлось переделывать четыре раза. Но в конце концов взяли вообще самый первый вариант, просто изготовив совершенно новую гидромеханическую коробку перемены передач, сконструированную преподавателями института: та, которую придумали в НАМИ, просто в автомобиль не помещалась. А новая как раз поместилась, поскольку ее и проектировали «под место» — и машина получила возможность «передвигаться без использования гужевой тяги».
Вот только пока использовать машину «в качестве автомобиля» было еще невозможно: в ней имелось одно (причем просто сколоченное из досок) сиденье водителя, а «штатные» сиденья еще предстояло спроектировать. У Васи возникли серьезные подозрения, что прочность кузова получается недостаточной, а уж о том, что пока к машине не было изготовлено ни одного стекла, и говорить не приходилось. Впрочем, по стеклам все же удалось договориться с Борским стеклозаводом, там даже пообещали в начале марта изготовить десяток полных комплектов автостекол типа «триплекс», но Вася и сам прекрасно знал, что обещания на машину поставить нельзя. А уж составленный Алексеем список «необходимых доработок» вообще вгонял его в тоску. То есть размером списка вгонял, однако сами по себе доработки выглядели интересно, хотя пока что большинство студентов их считали «мелочными придирками». То же изменение ручки управления автоматической коробки — но Вася в принципе был согласен с Алексеем в том, что «обновленная ручка» будет и удобнее, и несколько упростит управление машиной. А вот предложенные Алексеем специальные дуги, которые в случае аварии отправят мотор под салон… да, о безопасности пассажиров сейчас вообще мало кто в мире даже думал. Точнее, вообще никто, кроме Алексея, а он объяснил свои запросы очень просто:
— Вась, ты делаешь машину для моей жены, а она маленькая и отнюдь не эталон женщины-тяжелоатлетки. Поэтому мне нужна машина, с которой и женщина весом в сорок пять килограммов справится, и при росте в метр-пятьдесят семь ей будет удобно. Но и мне с моими метром-семьюдесятью пятью в машине не должно быть тесно, так что регулировка сидений — это наше всё тут.
— Лёш, я тебе так скажу: теоретически все, что ты хочешь, сделать можно. Но вот во что обойдется разработка этого всего… как бы нас те, кто работу финансируют, за растраты не посадили.
— Вот об этом можешь точно не волноваться.
— Это почему?
— Потому что. Ты хоть один финансовый документ тут подписывал?
— Я? Нет, этим заводоуправление занимается.
— Вот и работай спокойно дальше. Машина у тебя уже поехала? Стекла когда получишь?
— Обещали в начале марта привезти, а что?
— Как получишь, сразу их вставляй. Есть подозрение, что в марте машину нужно будет показать тем, кто завод под нее строит… и да, вы бы кузов все же покрасили в приличный цвет, а то охряная грунтовка смотрится как-то не очень.
А кроме работы над машиной у Васи появилось и много совершенно вроде бы не связанных с автомобилем забот. Почему-то Алексей подключил к проекту несколько студентов из Механического, которые тут же, на заводе, приступили к изготовлению хитрой машины, позволяющей управлять автомобилем по радио. То есть их машина «умела» немного поворачивать руль вправо-влево, нажимать и отпускать педали — и при этом она весила под центнер, хотя батареи на ней хватало минут на пять работы. А на прямой вопрос «зачем» парни ответили, что их задача — безопасно для человека столкнуть автомобиль на полной скорости с бетонной стеной, причем желательно, чтобы этот их «робот» при ударе все-таки сам не сломался.
А на вопрос «зачем разбивать автомобили о стену» и парни с усмешкой ответили:
— Человек — он дороже любого автомобиля, а пока мы просчитать прочность кузова при аварии не можем, нужно испытывать кузова в железе. Это Лёха постоянно нам повторяет.
А на уточняющий вопрос «А Лёха — он кто вообще?» ответ Васе показался вовсе непонятным:
— Он вообще-то первокурсник с ЭВУСА, а почему его назначили руководителем нашей группы студенческого КБ, мы не спрашивали. Вроде бы за какие-то военные заслуги, только это лишь слухи. Но он работу сечет туго, у него схалтурить не получается. Да, честно говоря, и не особо хочется: нам же это радиоуправление как курсовую поставили, а зачтут ее только по результатам испытаний. В конце месяца обещали для этого несколько «Москвичей» уже нам дать, а в мае мы робота и на ваш автомобиль поставить должны. У вас вроде к маю уже машин пять должно быть готово?
Пантелеймон Кондратьевич в Москву приехал на внеочередное заседание ЦК в середине марта и смог выкроить время на то, чтобы «посмотреть на будущий автомобиль». Машина, откровенно говоря, ему абсолютно не понравилась (по крайней мере внешне), так что по результатам «показухи» он поинтересовался у Алексея:
— Послушай, партизан, ты мне обещал «современный автомобиль», а показал какое-то убоище, черт-те что и сбоку бантик буквально. Разочаровал ты меня, честно тебе скажу, разочаровал…
— А вы, Пантелеймон Кондратьевич, просто не на ту красоту смотрите. К виду машины народ быстро привыкнет…
— Да «газон» колхозный — и тот покрасившее будет!
— Это — вопрос дискуссионный. А красота машины этой не в кузове заключается, а в маленьком ценнике, который у машины стоять будет. Для изготовления такого кузова… для производства полусотни тысяч машин в год на заводе будет достаточно двух прессов на двести пятьдесят тонн, да и то второй на случай поломки первого только нужен будет. И когда инженеры тутошние все, что предусматривалось, доделают…