– С населением тогдашнего Мадрида вы, конечно, преувеличили, но в данном случае гротеск вполне уместен. – кивнул Тоширо – Значит, нам следует ждать двигателей нового поколения?
– И да, и нет. Прежде нам нужно до предела использовать возможности нынешнего уровня техники, создав задел для техники будущего. Скажем, похожа ли Агата Третья на первые аппарата Райта, Вуазена или Блерио? Не очень. Самолёты грядущего тоже будут отличаться от Агаты, примерно, как «Император» отличается от «Санта-Марии».
– Я мечтаю о том, что Япония тоже примет участие в этой работе.
– Это возможно. – кивнул Александр – Я считаю, что вы вполне сможете заявить о себе на этом витке технологической гонки. Другой вопрос, что никто, кроме России, не заинтересован в развитии вашей державы, да и мы посматриваем на вас с опаской.
Так, за разговорами, коротали ночь, отслеживая иногда поблескивающие далеко внизу рельсы, выемки насыпи и редкие огоньки станционных строений Китайской Восточной железной дороги.
Утром Агата проснулась сама, посетила туалет, а после, умытая, свежая, пришла и разворошила волосы Александру:
– Доброе утро, Тоширо-доно! – кивнула она японцу – Доброе утро, милый Алекс! Как прошла твоя вахта, далеко ли Цицикар?
Мифунэ встал и любезно уступил место законной владелице.
– Доброго утра, Агата-доно! Мы с вашим супругом вели весьма интересную беседу о будущем техники и авиации, в частности.
– Вы удачно выбрали собеседника, Тоширо-доно. Алекс без всяких сомнений является одним из величайших футурологов нашего времени, он видит будущее намного яснее и детальнее любого нашего современника.
– Согласен с вами, Агата-доно: ваш муж действительно выдающийся человек. Однако с вашего позволения, удалюсь.
Мифунэ отошел к своему креслу и взялся за книгу.
– Так скоро ли Цицикар? – спросила Агата.
– Очень скоро милая, осталось не более десяти-пятнадцати минут. Как тебе спалось?
– Отлично! Прибавилось сил, бодрости. Не поверишь, вчера устала до слёз, а теперь готова трудиться.
– Кушать хочешь?
– Кушать да, хочу. Аппетит просто зверский. Но только после дозаправки, не люблю торопиться.
– Это прекрасно, моя милая, зверский аппетит – признак хорошего здоровья. Занимай место, кажется, я уже вижу вспышки габаритных огней заправщика.
Агата привычно скользнула на рабочее место и уткнулась в бинокль:
– Да, Алекс-доно, танкер движется прямо к нам что понятно: наши огни отлично видны на фоне ночного неба.
Сблизились. Альбатрос-заправщик величаво развернулся и позволил догнать себя Агате Третьей. Абэ и Тоширо снова принесли стулья и стали наблюдать за процессом стыковки, прошедшей практически идеально. С первого же раза штанга попала в конус, раздались привычные, не слишком приятные звуки, и вскоре танкер ушел в сторону.
– Сейчас мы, как будто приняли меньше бензина? – спросил посол.
– Совершенно верно, Хэйхатиро-доно. – ответила Агата – Прошлые разы мы брали топливо по максимуму, чтобы иметь некоторый запас на непредвиденный случай. А теперь взяли ровно столько, чтобы добраться до Токио, ну разве что останется резерв на час полёта.
– Ты в своём репертуаре, Агата. – засмеялся Александр – «Всё строго по норме, но с запасом на чёрный день».
***
К берегам Японии долетели без приключений. Александр проснулся по будильнику и после утренних процедур занял место за штурвалом.
– Как обстановка? – спросил он, оглядывая приборы и панораму недалеких гор за лобовым стеклом.
– Всё прекрасно, даже к берегу острова Хонсю вышли строго по плану. – несколько устало улыбнулась Агата – Невязка составила несколько километров.
– Да, для высоко летящего самолёта расхождение незначительно. Что там под нами?
– Цуругу оставили по левому борту, скоро покажется озеро Бива, а вот и оно на горизонте, прямо по курсу.
– Может быть, ты поспишь, пока есть время? У нас будет напряжённый день и важные смотрины. Очень придирчивые смотрины, смею заметить. Время для отдыха есть, необходимости находиться тут вдвоём нет никакой.
– Хорошо, Алекс. Ты, как всегда, заботлив и внимателен… Спасибо!
Агата ушла к дивану, а рядом возник Тоширо:
– Дозволите присутствовать, Александр Вениаминович?
– Занимайте место второго пилота, Тоширо-доно! Я хотел вас спросить, впрочем, если это секрет, можете не отвечать.
– Задавайте любой вопрос, я отвечу с полной откровенностью. Если я не смогу ответить, то скажу почему.
– Японцы не могут произносить звук Л, а в вашем исполнении он звучит легко и непринуждённо. Скажу честно, я бы вас принял за своего соотечественника из Якутии или Чукотки, всю жизнь прожившего среди русских. Вас обучали по какой-то особенной методе?
– Представьте себе, да. У моего господина служат несколько русских, принявших подданство Японии, они занимались со мной, а другие люди в это время помогали, стимулируя память. Некоторые их процедуры были весьма приятны, а другие – довольно болезненны.
«Вот так! – отметил для себя Александр – Откровенный ответ, несущий минимум полезной информации».
– Я спросил потому, что хотел бы изучить японский язык и при этом уложиться в минимальное время. Видите ли, я человек чрезвычайно занятой, и свободных минут в моём расписании довольно мало.
– Ах, вот в чём дело. – уже серьёзно задумался Тоширо – Сразу я ответить не сумею, но проконсультируюсь со специалистами. Обещаю приложить все силы для воплощения вашего желания.
Хонсю пересекли, что потребовало некоторых физических и душевных усилий – в коридоре между горами Китаяма и Нисияма их встретила локальная, но очень неприятная область турбулентности, так что Агату Третью изрядно поболтало, и ничего тут сделать было нельзя, потому что и собственная масса самолёта ещё слишком мала, и мощность двигателей невелика. Однако пробились, и вот под крылом заскользила гладь залива Исе. Александр поглядел в зеркало и убедился, что Агата спокойно спит, а болтанка её нисколько не обеспокоила. На выходе из залива повернули севернее: остался последний, самый лёгкий участок перелёта.
Перед посадкой Агата заняла своё место.
– Отдохнула?
– Да, отлично выспалась, спасибо. – улыбнулась она – Не думала, что перелёт так вымотает.
– Не обижайся, но работа лётчика всё-таки мужская. Короткие полёты и спортивный пилотаж для дам вполне по силам, но дальние перелёты всё-таки лучше оставить сильному полу.
– Пожалуй, ты прав. Но как же быть с кругосветным перелётом?
– А здесь я буду противоречить сам себе.
– Каким образом?
– Мы полетим вокруг света вместе. Иначе нельзя. Для многих женщин ты стала знаменем, да и нельзя забывать о борьбе за равенство женщин. И мужчины, глядя на тебя, легче воспринимают идеи гендерного равенства. Я, откровенно говоря, уверен, что вскоре после обретения равноправия, женщины примутся бороться за установление матриархата и ограничение прав мужчин.
– Ты шутишь? – удивилась Агата.
– Нет. Всегда и везде, где случалось противостояние, на компромиссе никогда не останавливались. Если одна сторона отступала, другая немедленно делала лишний шаг вперёд – такова уж наша природа. Но это забота будущих поколений. А сейчас я прекращаю дозволенные речи, и мы готовимся к посадке. Наши пассажиры готовы?
– Мы готовы. – отозвался посол Абэ, оказывается он слышал разговор – Если позволите, я выскажу своё мнение: достижение равенства между полами возможно, но нужно очень осторожно двигаться в этом направлении. И, если нетрудно, уточните: после посадки действуем по плану, или будут какие-то уточнения или изменения?
– Нет-нет, Хэйхатиро-доно! Никаких изменений не будет, разве что вы решите что-то скорректировать.
– Что вы, с моей стороны тоже поправок не будет!.
Агата Третья сделала круг над переполненным токийским ипподромом и пошла на посадку. Александр сосредоточился на управлении: сейчас крайне важно было остановить машину точно напротив императорской ложи. Тренировки, проведённые в период подготовки, дали результат, и Агата Третья остановилась в назначенном месте. Пока останавливались моторы, пока открывали входной люк, расторопные служители раскатали ковровые дорожки, установили и подключили микрофоны, доставленные в Японию загодя. Сюрприз – так для всех участников! Путешественники вышли из самолёта, встали в ряд. Император Японии тоже встал и вышел вперёд, к микрофону, тем самым оказывая великую честь гостям. Александр низко, по местной традиции, поклонился монарху и сказал в микрофон по-японски:
– Ваше императорско величество, народ Японии! Перелёт в честь дружбы русского и японского народа увенчался полным успехом!
Эту фразу, под личным руководством посла Абэ, он учил две недели и добился прекрасного результата: даже русский акцент в его речи почти не чувствовался.
Японцы очень сдержанные люди, и то, что другие народы выразили бы с невероятной экспрессией, на этом ипподроме прозвучало как умеренно громкое гудение. Император слегка поклонился и произнёс небольшую приличествующую речь, в финале добавив по-русски:
– Добро пожаловать в Японию!
Потом путешественников провели в императорскую ложу и усадили на места, всего на ступеньку ниже императорского помоста. На поле, к заранее подготовленным инструментам, вышел оркестр, и распорядитель объявил в микрофон:
– Когда в Москве наступит утро и известие об успехе перелёта достигнет Москвы, в присутствии Его Величества Императора России Ивана Седьмого, оркестр исполнит это же произведение, специально написанное в честь русско-японской дружбы присутствующим здесь организатором и первым пилотом перелёта Мамору-сэнсэй.
Александр встал и по-японски поклонился трону и народу.
Насколько он мог судить, звучание японского оркестра было ничуть не хуже петербуржского, а различные нюансы он мог оценить разве что на уровне «нравится – не нравится», всё-таки, музыкальная школа за его плечами – совсем не консерватория.
Потом императорская свита и почётные гости отправились в императорский дворец, что тоже являлось невероятным знаком почёта и уважения. Между прочим, автомобили, на которых ехала императорская свита, были производства «Полярной звезды», просто потому что более совершенных машин, чем «Амуры», в природе пока не существовало.