— Обещаю — кивнул я и моя собеседница стянув с матраса не первой свежести простынь, произнесла — Открой рот.
Я послушался, мне тут же засунули импровизированный кляп и обмотали голову простыней. Чтобы значит, не видел ничего.
Было очень обидно. Еще никогда я не чувствовал себя в столь унизительном положении, однако мысли противиться не было. Для меня сейчас было важно остаться в одиночестве. Тогда появится шанс сбежать.
Парочка довольно заговорила на немецком и вышла из комнаты. Это был шанс!
«Вот, значит, в чем был смысл разговора на русском — понял я зло — очнувшийся парень должен стать послушным. И перед тем как умереть, должен был максимально ублажить эту неряшливую женщину. Сама по себе она и не страшная, но настольно не следить за собой это нужно уметь.».
Мысли о том, что должно было произойти со мной после я старался гнать, как контрпродуктивные. Вряд ли мое похищение задумано с целью банального убийства. Тут меня либо замучают, либо разберут на органы. Другого разумного объяснения у меня нет. А так как ни первый, ни второй вариант меня не устраивал, как и секс с этой бабищей, то я начал действовать.
Удостоверившись, что парочка действительно ушла, я перевернулся на живот и, упираясь лбом в пол, подтянул ноги под себя. Они, как и руки, были стянуты строительными стяжками у лодыжек и колен, однако их я хотя бы немного чувствовал.
Привстав на колени, я закрутил головой и довольно быстро вернул себе обзор, а освободившись от кляпа, принялся искать, чем перерезать стяжки.
Стол находился на своем месте, а вот ножей на нем не было. Облом. Несмотря на это я еще больше ощутил тягу к жизни.
Ножей на столе, понятное дело, не было, однако я опустил голову вниз и как гусеница пополз к нему. Рядом располагалось окно, разбив которое я намеревался разобраться со стяжкой.
«А если нет, то выброшусь из окна — зло подумал я — Пусть так, но я не сдамся этим ублюдкам! Пусть лучше так, чем замучают! Дай Бог жив останусь, натянутая крыша летнего кафе должна как раз быть здесь».
Довольно быстро для подобного состояния, что только не сделаешь под угрозой мучительной смерти, я сумел подобраться к столу и опершись на него поднялся на ноги.
«А они не так хорошо слушаются, как мне казалось» — пронеслось в голове, которую тут же прострелила боль — Ладно, не до обсуждений, действовать нужно'.
Прыжками подскочив к старому деревянному окну, я попробовал разбить его локтем, но окно было слишком высоко, а глубокий подоконник мешал дотянуться до хрупкого стекла. Поэтому, когда это не получилось, стал боком, качнулся и нанес сильный удар головой.
Внутреннее окно разбилось, а я, чудом не получив повреждений, заметил оставшийся в раме кусок и развернувшись спиной принялся перетирать об него стяжку непослушными руками.
«Жаль что окно двойное, так бы попробовал покричать, вдруг земляк какой по близости, мог бы помочь… Если бы услышал и был трезвым»
Вроде дело шло, я даже почувствовал, как стяжка стала растягиваться, однако тут дверь рывком распахнулась и в комнату влетела знакомая бабища.
«Блядь! Придется прыгать» — со злостью подумал я и отклонился, чтобы с силой опуститься на стекло, однако толчок женщины подправил пою попытку, и я с силой приложился к деревянному наличнику.
— Ой, котик! Ты что, хочешь сбежать⁈ — громко спросила женщина и, пользуясь моими скованными ногами откинула меня вглубь комнаты.
Я вновь ударился головой об пол, и как назло тем же самым местом и как можно громче закричал.
— А-а-а! Помогит… — удар в грудную клетку вновь лишил меня воздуха, а бабища, ударившая меня, довольно улыбнулась.
— Сопротивляешься! Настоящий мужчина! Пусть и молодой! А Мориц посчитал, что ты сломался… Думал-слабак.
Я зло посмотрел на женщину, и она ударила меня ладонью по лицу.
— Эй! А куда это ты смотришь, негодник!
Несмотря, на легкий удар моя голова дернулась в сторону, а в глазах заплясали искры. Немка села передо мной на колени и, с силой сжав горло сказала.
— Куда смотришь! На меня⁈ А кто тебе разрешал⁈ На этот долгий час, до начала ритуала, я твоя госпожа!
«Ритуала⁈ — мысленно вскричал я — Так меня еще и в жертву принесут⁈ Дорого мне ножик обходится! Жадность, фраера сгубила».
Пока я пытался вдохнуть и порвать уже надрезанную стяжку пришел Мориц.
— Эй ты чего торишь⁈ Генрих ведь сказал тянуть его к остальным и подготовить место ритуала!
— Я хочу с ним позабавиться! — отрезала женщина — У нас еще минут двадцать есть. Я успею!
— Нет! Затмение уже скоро! — попробовал было помешать ей парень, но бабища махнула рукой с появившимся в ней ножом.
— Отстань! — дико закричала она — Ты обещал мне его! Обещал! У меня еще никогда не было такого красавчика! Отвали от меня! Я трахну его! Или тебя!
— Дура! Нужно подготовить его к ритуалу! У нас не так много времени! — возмутился Мориц — Опоздаешь, и Генрих положит в пентаграмму меня!
В ответ бабища махнула ножом еще раз, и парень решил отступить.
— Ладно! У тебя есть пять минут! Пять!
Дверь захлопнулась и Грета плотоядно улыбнулась.
— О, да! Теперь ты мой!
«Только не это!» — подумал я и стал отчаянно трепыхаться, пытаясь порвать руки.
— Перестань! — закричала женщина, которая, как я только что понял, была под каким-то психотропом, зрачки ее глаз были неестественно расширены, а белки были покрыты огромными красными прожилками. — Неужели я тебе не нравлюсь⁈
— Нравишься — выбившись из сил и чувствуя, что оковы почти распались, воскликнул я — Но как можно заниматься с тобой чем-то, если мои ноги скованы! Так даже тазом шевелить сложно.
— Это мы легко — довольно произнесла женщина и разрезала стяжки на коленях и лодыжках. — Так хорошо?
— Очень — облегченно произнес я, шевеля ногами — Сейчас будут, как новенькие и можно будет начинать… Давай и руки… — произнес я с придыханием. — Хочу трогать твое тело.
— Нет! — покачала головой Грета, и стала раздеваться — Руки это лишнее.
Попытки избавиться от пут успехов не принесли, однако я заметил небольшой осколок стекла от разбитого окна и перекатившись в бок сумел взять его в ладонь.
— Что ты делаешь! — воскликнула женщина.
— Разминаю ноги — отозвался я и подмигнул ей.
'Если во время секса с этой бабищей мне удастся перерезать путы и освободиться, то пусть будет так — зло подумал я — Свой шанс я не упущу, дай только шанс освободиться от стяжки. Но, как и несколькими минутами ранее, меня ждала неудача.
Вошедший в комнату Мориц ударил женщину обрезком трубы по затылку, и она как подкошенная рухнула на пол.
— Verrückte Hündin! {Cумасшедшая сука!} — рявкнул мужчина, глядя на Грету и отбросив временное оружие направил на меня ствол пистолета — Вставай!
— Ноги не слушаются — соврал я, и подскочивший парень упер дуло пистолета мне в нос — А если вот так⁈
Глядя в серьезные глаза немца, который подхватил меня за плечо и помог подняться я понял, что он настроен решительно.
— Без фокусов. Дернешься и я отстрелю яйца. Делу не помешает, однако ощущения у тебя будут незабываемые. Понял⁈
«Не шутит — мысленно выругался я, ощущая, как кровь проходит по онемевшим ногам — Сейчас нужно изобразить слабость, чтобы набраться как можно больше сил и иметь возможность сбежать в нужный момент».
— Понял⁈ — отвесил он мне сильный подзатыльник.
— Да — ответил я, надеясь, что при переходе к месту ритуала у меня появится возможность сбежать.
Благодаря тому, что стяжку на руках удалось немного растянуть и порезать, я стал намного лучше их чувствовать, что позволило мне каким-то чудом спрятать вытянутый осколок стекла под рукав рубашки.
— Идем — велел мужчина, приложив пистолет к моей спине и держа меня за плечо, повел в сторону лестницы, не той по которой мы поднимались.
«Запасный выход — прочитал я золотистые буквы, на давно выцветшей красной табличке — Ясно… Значит, поведет меня вниз по пустынной лестнице. Интересно, а на какой этаж? И что будет, если я на первом этаже закричу? Там вроде администратор какой-то сидит, да и в кафе кто-то из наших должен сидеть! Обязательно придут на помощь! Похрен на пистолет! Лучше умереть, чем попасть на этот ритуал. Пусть лучше убивает, сволочь фашистская!»
Однако эта мысль пришла в голову не только мне, только я набрал в легкие воздух, как Мориц чуть развернул меня и всунул дуло пистолета прямо в рот.
— М-м-м — возмущенно протянул я чувствуя, как прицельная мушка больно царапает небо, а немец прошипел — Только попробуй!
Я опустил глаза и поудобнее перехватил стекло, чтобы этот ублюдок ничего не заметил. Не знаю каким чудом, но я им еще серьезно не поранился. Лишь заработал несколько царапин.
«Дай только время и я убью тебя без малейшего сожаления — пытаясь выглядеть испуганным, подумал я — Дай только немного времени».
Доведя меня до двери подвала, Мориц достал пистолет изо рта, и с силой ударил меня по затылку.
Я повалился на пол от удара, перед глазами все потемнело, даже не почувствовал, как упал на пол, но каким-то чудом не потерял сознание или потерял, но на несколько секунд.
— Генрих — позвал своего подельника парень.
Подошедший здоровяк, спросил что-то по-немецки, Мориц эмоционально ответил, явно докладывая об обделавшейся чем-то Герде, после чего они меня подхватили меня под руки и потянули внутрь.
Судя по ругательствам Морица, мне удалось максимально расслабиться и изобразить находящегося без сознания человека.
Усадив меня на стул, немцы прикрепили к нему мое тело с помощью какого-то широкого ремня, протянутого через спинку, а затем всунули в рот полоску ткани и завязали на затылке.
Несколько минут я продолжал отыгрывать беспамятство, а затем не выдержав плача и панического мычания других пленников я сделал вид, что «очнулся». Пришла пора действовать.
Этот подвал мне, мягко говоря, сразу не понравился.
Двенадцать человек, один из которых был я, сидели на стульях в углах эрцграммы — двенадцатисторонней звезды. Мои соседи рыдали, закрыв глаза, смотрели вверх и явно о чем-то молили, однако я их не осуждал. Сам чуть не выблевал обед, обратив внимание на то, что творилось внутри фигуры. Там, в форме креста, были выложены тела четверых голых безголовых парней на коже которых, кто-то вырисовал странные знаки.