Пилсудский слыл сторонником скорейшего восстановления границы образца 1772 года. У него роились амбициозные, прямо-таки наполеоновские планы создания Польской сверхдержавы на фоне двух обескровленных войной ненавистных соседей — Германии и России.
Новый «начальник государства» даже замахнулся на возможность создания на территории европейской части Советской России национальных государств, которые бы находились если не под протекторатом, то под сильным влиянием Варшавы. Его ум все кружил и кружил «журавлем в небе» над этим вопросом, не дававшим ему спокойно засыпать.
Как только осенью 1918 года германские войска начали выводиться с оккупированных территорий, Красная армия двинулась на запад, вслед за потрепанным в боях германским воинством.
В знаменитом обращении Троцкого к войскам был отдан приказ о взятии Варшавы с ходу — по ту сторону польской столицы большевикам уже виделось соединение с немецкими революционерами Красной Баварии, мерещились контуры общеевропейской Красной революции, которая со временем перевернет весь мир. В своих многочисленных выступлениях он буквально упивался надеждой на скорую политическую перелицовку старой Европы.
Однако именно в этот момент части нашей армии, нацеленные на польскую столицу, были неожиданно отброшены и вынуждены отступать столь же стремительно, как недавно наступали.
Многие кремлевские чиновники чесали затылки и называли это поражение от поляков то «катастрофой», то «непонятным фиаско», то «предательством, замешанным на вредительстве»…
Начались взаимные упреки и обвинения как среди крупных военных начальников, так и среди политических деятелей.
Комиссия Высшей военной инспекции, обследовавшая с 12 марта по 5 апреля 1919 года состояние советских войск в районе Вильно, отметила в своем заключении, что главным отрицательным явлением данного фронта считает, безусловно, малочисленность красноармейцев, которая не соответствует их боевым заданиям и протяженности занимаемых позиций.
Следует заметить, что это поражение явилось причиной первого публичного столкновения между Троцким и Сталиным. Именно будущего вождя некоторые военные посчитали виновником многих просчетов Красной армии в походе на Варшаву. И все же, объективности ради, самой главной причиной этой неудачи была не столько военная, сколько политико-стратегическая ошибка.
Ни польские рабочие, ни польские крестьяне не поднялись на восстание. Более того, член коллегии Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем Г. Мороз 22 апреля 1919 года сообщал в Центральный Комитет Российской Коммунистической партии (большевиков) (ЦК РКП (6)) о том, что весь западный край пропитан антисемитизмом, явившимся питательной средой для консолидации польской общественности в борьбе с «оевреенными большевиками России». Под слово-синоним «жид-большевик» попадали практически все красноармейцы.
Таким образом польское руководство, объединив усилия всякого рода общественных организаций (как правило, некоммунистической и националистической направленности), навербовало волонтеров в армию и сумело провести мобилизацию. Франция помогла Польше оружием и провиантом.
Надвигалась дождливая, затяжная осень и Ленин, опасаясь еще одной военной зимы, принял единственно правильное в сложившейся ситуации решение — сосредоточить усилия Красной армии в борьбе против Врангеля. Нужно отметить, что и поляки в это время были на пределе своих экономических и военных возможностей…
Но мне хотелось бы остановиться на вопиющих фактах бесчеловечности со стороны личного состава польской армии. Вот, что писал по этому поводу в своей книге «Советско-польские войны» специалист по истории советско-польских отношений М. Мельтюхов:
«Так, будущий министр иностранных дел Польши в 1930-е годы Ю. Бен рассказывал своему отцу, вице-министру внутренних дел в правительстве Падеревского, как в конце 1918 года после разведывательного задания в Румынии, Москве и Киеве он с товарищами пробирался через «большевизированную Украину»:
— В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом».
По свидетельству же другого «героя» польской истории, представителя Гражданского управления Восточных земель М. Коссаковского, убить или замучить большевика, православного или украинца не считалось тяжким грехом. В частности, он рассказывал о таких фактах, которые несовместимы с поведением здравомыслящих людей:
«…В присутствии генерала Листовского (командующего оперативной группой на Полесье) застрелили мальчика лишь за то, что якобы недобро улыбался…
Один офицер десятками стрелял людей только за то, что были бедно одеты и выглядели, кок большевики… было убито около 20 изгнанников, прибывших из-за линии фронта…
Этих людей грабили, секли плетьми из колючей проволоки, прижигали раскаленным железом для получения нужных показаний…
Кому-то в распоротый живот зашили живого кота и побились об заклад, кто первый подохнет — человек или кот».
Участник тех событий, житель одного из хуторов Сарненского района на Ровенщине, дед Федор Олейник рассказывал, что он был свидетелем, как польские солдаты поймали на лугу девушку лет 18, пасшую корову, и принялись по очереди ее насиловать. Затем в детородный орган несчастной украинки садисты втолкнули пойманную мышь-полевку и стали хохотать, наблюдая за мучениями своей жертвы.
Примеров подобных жестокостей поляков того времени по отношению к солдатам Красной армии и местному населению было очень много. Естественно, это вызывало ответную реакцию, подобную сжатой пружине, — она с силой «разжималась» в виде адекватно-дикой неприязни к противнику.
И это вполне понятно, ведь многие сделались жестокосердными потому, что раньше были сострадательны и часто видели себя обманутыми и обиженными. А ведь недаром говорят, что тень обмана — обида, она неотрывно следует за обманщиком.
В 2005 году весь мир отмечал 60-летие Победы над фашизмом, решающую роль в которой сыграл Советский Союз. На полях брани за освобождение Польши полегло более 600 тыс. наших солдат и офицеров. Об этом знает все благодарное человечество.
Одним из доказательств этой непреложной истины было присутствие на параде в Москве 9 мая лидеров всех ведущих мировых государств. И не только союзников, помогавших Советскому Союзу быстрее справиться с «коричневой чумой», но и представителей побежденной страны — Германии, давно уже отмежевавшихся от ошибок и преступлений своих предшественников.
Парад прошел успешно! Иностранные гости искренне склонили головы символу мужества советских людей у Вечного огня — Неизвестному Солдату.
Но в четырех странах, недавних советских союзных республиках, а ныне независимых государствах — Литве, Латвии, Эстонии и когда-то братской Польше, всечеловеческий праздник был омрачен чествованием недобитых эсэсовцев и шумной антисоветской кампанией, связанной с фальсификацией событий в Катыни осенью 1941 года, о которых и пойдет речь несколько ниже.
Глава 2Неудачный поход на Варшаву
Если вы извлекли урок со своего поражения, вы ничего не потеряли.
Как известно, боевые действия на советско-польских фронтах в течение 1918–1920 годов велись с переменными успехами для воюющих сторон, пытавшихся утвердить себя сильными европейскими державами.
Но остановимся на особенностях наступательного порыва Красной армии. Силы советской стороны составляли: Юго-Западный фронт, представленный 1-й Конной армией, 12-й и 14-й армиями и Западный фронт с 15-й и 16-й армиями, а также 53-й пограничной дивизией.
26 июля 1920 года на Юго-Западном фронте 1 — я Конная армия, развивая наступление на Львов, овладела Бродами, а через двое суток, преодолев реку Стырь, заняла небольшой галицийский городок Буск, в котором автор этих строк не раз бывал по служебным вопросам во время службы во Львове.
Дивизии 12-й армии, преодолев сопротивление противника на реках Стырь и Стоход, стремительно форсировали их и вплотную приблизились к Ковелю — небольшому в то время городку на Волыни.
14-я армия прорвала польскую оборону на реке Збруч и 26 июля овладела городом Тернополем. Однако из-за медлительности наступающих частей 12-й и 14-й армий фланги 1-й Конной армии оказались оголены, чем моментально воспользовались поляки.
29 июля 2-я и 6-я польские армии нанесли контрудар по Бродам. Командующий армией (командарм) Буденный в силу вышеупомянутых причин был вынужден быстро отойти на восток, сдав полякам город и ряд других населенных пунктов…
Анализ хода событий на советско-польском фронте показал, что бои и сражения стали приобретать более ожесточенный характер. Если части Красной армии вели борьбу, находясь практически в окружении, и надо было рационально использовать личный состав чуть ли не по кругу Советской России, не получая ниоткуда помощи, то поляки резко повысили боеспособность. Прежде всего это происходило за счет свежего пополнения, которое шло потоком практически ежедневно на волне поднятого национализмом духа патриотизма — «побить москалей!».
Усталость наших войск была также порождена стремительностью и беспрерывностью в наступлении. Тыловые части и подразделения не поспевали за передовыми войсками. Затруднялся, таким образом, процесс боевого, продовольственного и фуражного обеспечения войск.
Возросли потери — в дивизиях оставалось не более 500 человек, не хватало патронов и винтовок. То и дело возникали проблемы с питанием частей. Участилось дезертирство личного состава.
Что касается польской армии: если за первое полугодие 1920 года она получила 209 471 человека пополнения, то только с 1 июля по 20 августа в ряды польских подразделений и частей влилось 172 400 человек. Также необходимо отметить, что в этот период солидную помощь Польше оказали страны Антанты.