1 апp. <1982>
Дорогой Гага!
Книжку получил, спасибо. Некие Вайль и Генис[1] очень любят Попова, они же — единственные критики так называемого русского зарубежья. Они уже писали про Валеру, и в их книжке «Современная русская проза», которая выйдет летом, есть на эту тему главка.[2] Самая большая у них глава — о Зиновьеве, самая маленькая — о Солженицыне, а Попов — где-то посередине.
Они пытались издать эту книжку в издательстве «Эрмитаж», которое открыл и успешно развивает Ефимов, и при этом умудрялись ни разу, ни под каким предлогом не упомянуть в этой книжке имя Ефимова, при том что остальные издательства эту книжку делать не захотели, как безусловно убыточную. Я три часа объяснял им, что так не годится, и теперь имя Ефимова упомянуто в таком примерно контексте: «…наподобие Ефимова и многих других…»[3]
Из редакции «Нового американца» я окончательно ушел, наделав массу глупостей и став объектом почти неправдоподобных злодейств, все это немного обидно, но, с другой стороны, как-то незаметно возникли другие, менее служебные возможности, то есть чисто литературные заработки, ну и остающаяся халтура на «Либерти». Вообще, мои американские дела гораздо лучше русских, что, наверное, объясняется низостью американской массовой культуры.
В общем, жизнь продолжается, рецензия на Попова будет, английского языка умудряюсь все еще не знать, на жизнь зарабатываю, люди кругом —
довольно большое говно, моя жена Лена родила мальчика Колю, издательство «Кнопф»[4] подписало со мной контракт, Воннегут обласкал в письме, которое для хвастовства прилагаю, «Ньюйоркер» и «Плэйбой» абсолютно серьезно борются за право печатать мой рассказ[5], настроение же почти всегда мрачное. Я нигде не бываю — в кино не был ни разу за всю эмиграцию, тем более — в театре, езжу мало и только по делу, даже в музее Гугенхайма — не был. Еще меня довольно серьезно пугает отсутствие интереса к чтению, я раньше довольно много читал, а теперь есть возможность, а желание пропало — до сих пор даже Фрейда не читал.
Короче, все довольно мрачно и тоскливо.
Обнимаю тебя. Привет жене. C.
1. Петр Львович Вайль (1949—2009) и Александр Александрович Генис (род. в 1953) — ближайшие нью-йоркские литературные друзья С. Д.
2. О Валерии Попове в книге П. Вайля и А. Гениса «Современная русская проза» (Ann Arbor, 1982) в главе «Литературные мечтания» есть небольшой раздел — больше, чем о Битове, и приблизительно такой же, как о Венедикте Ерофееве и С. Д.
3. В разделе книги «Современная русская проза» (глава «Эмигрантская периодика») пишется: «Замечательные книги Анатолия Федосеева „Западня“ и „О новой России“, Александра Зиновьева „Мы и Запад“ и „Коммунизм как реальность“, Игоря Ефимова „Метаполитика“ и „Без буржуев“ внесли в русскую литературу непривычный ей характер парадоксальной общественной мысли, сочетающейся с объективным изложением» (с. 132).
4. «Alfred A. Knopf Publisher» — нью-йоркское престижное издательство, основанное в 1915. У С. Д. вышли в нем две книги: «The Compromise» (1983); «The Zone. A Prizon Camp Guard’s Story» (1985).
5. Очевидно, в этой борьбе победил «The New Yorker»: никакой из текстов С. Д. в «Playboy» никогда напечатан не был. Ближайший по времени рассказ С. Д., появившийся в «The New Yorker» (Nov. 27 — Dec. 5 1983; transl. by Anne Fridman) — «My First Cousin» («Мой двоюродный брат», в «Наших» гл. 9).
***
5. Игорь Смирнов — Сергею Довлатову
Сережа, дорогой,
спасибо за устройство Валериного «паблисити». Не знаю, зачем оно ему, но он очень хотел славы, перехлестнувшей границы его родины. Почему у тебя такое мрачное настроение? Может быть, нужно больше ездить? Приезжай в Мюнхен, благо ты можешь обосновать это путешествие делами на «Либерти». С сыном Колей[1] — поздравляю, к чему присоединяется и моя жена. Мы оба просто опупели от обилия работы. Все время что-то издаем, делаем какие-то доклады на каких-то конференциях, Рената в период краткого затишья защитила вторую диссертацию (после чего тут же потеряла место в университете, но зато, возможно, получит пятигодовую стипендию), а я начал вести в университете один семинар на практически незнакомом мне немецком языке и, кроме того, как-то незаметно стал профессором (что в Германии с ее средневековыми пережитками пока еще очень ценится). Но до полной акклиматизации (если таковая возможна) еще далеко. Со сладкими замираниями сердца жду конца семестра (он кончится во второй половине июля). Потом собираюсь на неделю в Ленинград (не надо ли там тебе чего?), а потом мы хотим поехать на машине через юг Франции в Испанию. Для достижения этой цели я все время вожу наш дряхленький Фольксваген и уже попал в небольшую катастрофу. Не гуманитарное это дело — водить машину. К чтению, как и ты, почему-то испытываю легкое отвращение. Т. е. читаю только по необходимости и только научное чтиво. Чтение для развлечения — это, по-моему, чисто русское занятие, вызванное долгими зимами, тоталитарной скукой и ненадежностью неуютного советского быта. В Мюнхене два месяца жили Любимов и его художник Боровский[2], которые здесь ставили оперу (и с которыми я очень дружил). Так вот, вначале, вместо того чтобы гулять по городу, они с утра до ночи читали разнообразную дребедень. Но вскоре и у них эта советская привычка исчезла. Одним словом, в нашем отвыкании от чтения есть что-то закономерное и, может быть, даже положительное. Закругляюсь — нужно бежать на лекцию (пишу это письмо в Констанце, в ун-те). Обнимаю, приветы — Лене и общим друзьям. Встретилась ли с тобой наша с Ренатой знакомая — по фамилии Сахно[]3 (она довольно влиятельная немецкая критикесса)?
Твой
Игорь
6. 5. 1982
P. S. Пришли мне, пожалуйста, рецензию на Попова, если таковая появится.
1. Николай Довлатов родился 21 декабря 1981.
2. В Баварском оперном театре (Мюнхен) Ю. П. Любимов с Д. Л. Боровским как сценографом в 1982 ставили комическую оперу Эрманно Вольф-Феррари «Четыре грубияна».
3. Helen von Sachno (1918—2003) — немецкая писательница, автор книг и статей о советской литературе, печаталась в «Süddeutsche Zeitung», крупнейшей ежедневной газете ФРГ. Жила в Мюнхене. Далее упоминается как Елена Васильевна Сахно.
***
6. Сергей Довлатов — Игорю Смирнову
29 мая <1982>
Дорогой Игорь!
Прости, что задержал ответ. Настроение было мрачным, поскольку черные силы выжили меня из газеты.[1] Но сейчас я остыл и даже пытаюсь извлечь из ситуации какую-то выгоду, а именно — не служить, о чем всегда мечтал, но из чего никогда не выходило проку, разве что — на время запоя. Короче, я предпринимаю какие-то действия в американском направлении, что единственное здесь — не бессмысленно и чревато ощутимыми деньгами, превышающими уровень вельветовых штанов и зажигалки «Колибри». Какие-то сумбурные перспективы имеются.
С рецензией Вайль и Генис, суки, тянут. Их предыдущую страничку о Попове — высылаю.[2] Вдруг — сможешь ему передать.
Игорь! Будешь в Ленинграде, попытайся довести до тамошнего нонконформизма следующую идею. Если бы они (Арьев, Чирсков[3], а главное — неизвестный тебе Севостьянов[4]) подготовили коллективный сборник ленинградской прозы или альманах с включением стихов (Стратановский, Лена Шварц, м. б. — Кушнер, Охапкин и т. д.), я бы присоединил к этому «Пенелопу» Битова, что-то из Рида Грачева и Марамзы[5] и уговорил бы Карла Проффера такой сборник издать — в противовес «Метрополю»[6] и готовящемуся сейчас «Каталогу»[7] — чудовищно скучной московской <…>. С легкостью можно напечатать в «Континенте» или даже отдельной книжечкой замечательную повесть Севостьянова — «Представление» (запомни!) или байки Сани Лурье.[8] Попытайся вдохнуть в них такую мысль. Почему они молчат и заживо гниют! Переслать микропленку они могут (запомни это конфиденциальное имя) через <…> — они его знают. Повторяю, вещи Лурье и Севостьянова я могу устроить в момент и даже попытаться перевести.
Госпожу Сахно я видел, и даже, кажется, был ей полезен. Она живая, немного восторженная, короче, все-таки — иностранка. Русская публика на конференции в Бостоне посчитала ее дурой, и я думаю — зря, просто нет в ней той мрачности, без которой русский человек не признает за собеседником ума.
Обнимаю тебя. Привет жене. Надеюсь, когда-нибудь увидимся. Я бы очень этого хотел. На «Либерти» я не такая фигура, чтобы вырвать командировку в Мюних. Надеюсь, все-таки увидимся.
Твой
С. Довлатов
1. О перипетиях работы и образцах журналистской практики С. Д. в «Новом американце» см.: Довлатов С. Марш одиноких. Holyoke, МА: New England Publishing Co, 1983; Довлатов С. Речь без повода… или Колонки редактора. М., 2006.
2. Очевидно, имеется в виду упоминавшаяся глава (см. примеч. 2 к письму 4), печатавшаяся как отдельный очерк в альманахе «Часть речи» (Нью-Йорк, 1980).
3. Федор Борисович Чирсков (1942—1995) — прозаик, приятель С. Д. с университетских времен.
4. Александр Георгиевич Севостьянов (1941—2006) — ленинградский прозаик. Его повесть «Представление» напечатана в самиздатском журнале «Часы» (1976. № 2) и в «Звезде» (1996. № 3). В 1990-е писать перестал. Название рассказа С. Д. «Представление» позаимствовано у него.
5. Владимир Марамзин.
6. Альманах «Метрополь» собран в Москве Василием Аксеновым, Виктором Ерофеевым, среди составителей также значатся А. Битов, Ф. Искандер, Е. Попов. Остальные авторы — также не находящиеся в чести у властей отечественные писатели. Альманах предназначался для печати, а не для самиздатского блуждания; напечатан К. Проффером в «Ardis Publishing» (1979).
7. В 1982 «Ardis Publishing» издал альманах московского «Клуба беллетристов» «Каталог». Были ли отличия в подборе прозаиков и текстов в «готовящемся» издании сравнительно с теми, кто представлен в книге, мы не осведомлены. Составитель Филипп Берман в 1981 был арестован и выслан из СССР.
8. Самуил Аронович Лурье (1942—2015) — эссеист, прозаик, критик, журналист, приятель С. Д. с университетских времен.