К сожалению, простое чтение этих фактов вряд ли сделает вас менее подверженным внешнему влиянию. Своекорыстное атрибутивное искажение заставит нас забыть о них через несколько дней или подумать: «Слава богу, я не такой». Требуются постоянные усилия, чтобы выработать привычку распознавать скрытое воздействие. Практика развития навыков осознанности, описанная в следующей главе, может помочь вам стать более объективным по отношению к самим себе и начать лучше осознавать, когда на вас оказывают давление чувства и действия, противоречащие вашим собственным ценностям.
Искажение памяти
Мы уже обращали внимание на то, что людям свойственно помнить о себе только хорошее и забывать то, что не делает нам чести. Но дела обстоят еще хуже – наше автоматическое «я» способно искажать и даже создавать воспоминания.
И мужчины, и женщины помнят меньшее количество сексуальных партнеров, чем у них было на самом деле, помнят больше сексуальных отношений с этими партнерами, чем было в действительности, и убеждены, что гораздо чаще использовали презервативы. Они также помнят, что голосовали на выборах, в которых участия не принимали, и непременно – за победившего кандидата, а не за того политика, которому в действительности отдали свои голоса, что жертвовали на благотворительность больше, что их дети ходили и разговаривали в более раннем возрасте… Ну, вы поняли мою мысль.
Многие повторяют одно и то же в течение всей жизни: в прошлом дела у нас шли хуже, мы жили в более тяжелых условиях, – чтобы почувствовать себя лучше в настоящем.
Исследователи попросили группу студентов пройти учебную программу, которая на самом деле была неэффективной. В начале эксперимента им нужно было оценить свою успеваемость. Затем половину из них перевели в контрольную группу, где обучение по программе не проводилось. Однако те, кто прошел неэффективный курс, желая оправдать потраченное время, сделали это путем искажения своей памяти – они «вспомнили», что в начале оценивали свои учебные навыки ниже, чем на самом деле. Шесть месяцев спустя они все так же неправильно помнили свои оценки по курсу, думая, что получили более высокие баллы, чем на самом деле. Контрольная группа, конечно, оставалась устойчивой в оценках своей успеваемости.
Иррациональное мышление и ложные убеждения
Одно допущение, вызывающее массу проблем, состоит в том, что интеллект – это относительно фиксируемое качество психики, данное нам при рождении. (Помните: среднестатистический человек думает, что он умнее среднего). Однако интеллект – это навык, которому можно научиться – как и многим другим. Чем больше мы стараемся – тем лучше справляемся с проблемами. Психолог Кэрол Дуек работает со школами и детьми более двадцати лет и демонстрирует следующее: если ей удается заставить учащихся поверить в то, что интеллект – это навык, а не набор качеств, их успеваемость и мотивация резко улучшаются.
Точно так же происходит и со взрослыми. Если нас запрограммировали, что мы не способны учиться, что у нас низкий интеллект (а именно такой вывод делают многие дети на основе своего школьного опыта), мы не будем сильно стараться и легко сдадимся, перестанем верить в себя. Это очень саморазрушительная установка, но она становится все более и более распространенной среди рабочего класса.
Мне посчастливилось знать людей, которые в зрелом возрасте овладели новой профессией или самостоятельно обучились новому ремеслу. Они обнаружили, что способны сделать это и вполне могут решать проблемы, и их поврежденная самооценка была восстановлена. Тем не менее таких счастливчиков немного: рабочие места в сфере квалифицированных профессий исчезают, и единственным вариантом остается переворачивание гамбургеров.
К другим утешительным иллюзиям, которые часто приводят к плохим результатам, относятся:
Несмотря на способность довольно точно предсказывать результаты действий других, мы постоянно недооцениваем сроки, нужные нам для завершения проекта. Студентов попросили оценить, сколько времени им потребуется, чтобы закончить дипломы, в лучшем и в худшем случае. Меньше половины из них завершили работы в соответствии со своими самыми пессимистичными оценками.
Если мы пытаемся не думать о чем-то, скорее всего, мы начинаем думать именно об этом. Это парадокс розового слона. В результате эксперимента было обнаружено, что более эффективно попытаться отвлечься, чем стараться подавить мысли. Так что, если вы ворочаетесь ночью в постели в попытках не думать о завтрашнем дедлайне, попробуйте направить свои мысли в другую сторону: вспомните со всеми подробностями что-нибудь приятное, например, отпуск или хороший фильм.
Мы судим о себе по своим намерениям, а о других – по их действиям, и склонны думать, что чужие ошибки вызваны особенностями характера, а наши – ситуационными факторами («У меня в день экзамена болела голова, а он просто не слишком умный»). Верно и обратное: наши хорошие поступки обусловлены фундаментальными чертами, тогда как поведение других людей временно и ситуативно («Я возвращаю этот кошелек в Бюро находок, потому что я высокоморальный и нравственный человек; другие делают это, только если кто-то видел, как они его поднимают»). Таким образом, мы признаем свои сильные стороны и отрекаемся от слабостей. Это большое препятствие на пути к преодолению саморазрушительного поведения. Оно оправдывает все наши попытки отрицать или откладывать необходимость изменений и рационализирует последствия наших действий.
Вполне вероятно, что испытуемые в экспериментах Милгрэма никогда бы не подвергли «ученика» в другой комнате потенциально смертельному, по их мнению, разряду в 450 вольт, если бы их попросили об этом с самого начала. Но из-за того, что они начали с 10 вольт и постепенно повышали напряжение, они попали в ловушку. В конце концов, если вы нанесли удар в 350 вольт, 375 – это всего лишь на 25 больше. Где вы остановитесь? Что значит еще одно печенье? Еще одна порция лжи? Еще одна провернутая афера?
Мы запоминаем то, что подтверждает наши убеждения или решения, и игнорируем или преуменьшаем все, что им противоречит. Недавнее исследование мозга, проведенное с использованием новейших технологий, показало, что мыслительные области практически отключаются, если людей заставляют слушать репортажи, противоречащие их политическим убеждениям. И наоборот, когда мы слышим информацию, подтверждающую наши взгляды, в мозге активизируются центры удовольствия.
Мы хотим получить это сейчас – даже если ожидание означает, что в перспективе мы получим больше. Имея выбор между 1000 долларов сегодня и 1200 долларами завтра, многие подождут один день. Но если нужно будет выбрать между 1000 долларов сегодня и 1200 долларов через месяц, значительно большее количество людей предпочтут «синицу в руках».
Такое чаще всего можно услышать от людей, сидящих на диете: «Я уже сорвалась со своей сегодняшней диеты, так что… Какого черта! Еще один кусочек торта ничего не изменит». Но нас обманывают наши ложные представления о еде. Одной группе людей, сидящих на диете, дали фруктовый коктейль и творог (580 калорий). Другой группе предложили небольшую порцию мороженого (290 калорий). И именно те, кто ел мороженое, выдали эффект «какого черта». Даже если сидящим на диете заранее сообщали, сколько калорий содержится в блюде, которое они получат, только те, кто ел мороженое, вели себя так, будто нарушили свою диету. Конечно, эффект «какого черта» изначально иррационален и саморазрушителен, но он не ограничивается только людьми, сидящими на диете. Это также относится к прокрастинаторам («Уже 16:00 – нет смысла начинать что-либо делать сейчас»), сильно пьющим («Сейчас 21:00, и я уже выпил слишком много. Какого черта! Буду зажигать до утра!!), а также людям с другими типами саморазрушительного поведения.
Проявление самодисциплины в одном может заставить нас чувствовать себя в праве потакать себе в другом. Бережное отношение к деньгам как бы дает право на переедание. Соблюдение диеты «позволяет» не заниматься спортом. Далеко не всегда происходит именно так: на самом деле, проявляя самоконтроль в одной области своей жизни, кажется, будто вести себя правильно в других становится легче. Но среди тех, кто последователен в своем саморазрушительном поведении, самопотакание – популярная рационализация.
Теория гедонистической беговой дорожки демонстрирует, что независимо от того, сколько у нас есть сейчас, мы хотим большего, а, получив больше, мы будем стремиться получить еще (если только мы не достаточно мудры, чтобы копить деньги на те вещи, которые действительно ведут к счастью).
Чем больше мы имеем, тем больше стремимся иметь. Это называется гедонистической беговой дорожкой. Самый известный пример этого явления – исследование людей, выигравших в лотерею, и жертв несчастных случаев, ставших вследствие произошедшего инвалидами. Вскоре после этих судьбоносных событий они, конечно, стали намного счастливее или гораздо несчастнее, чем прежде, но год спустя обе группы вернулись к «исходному» уровню счастья. Более поздние исследования продемонстрировали, что большинство жертв несчастных случаев все же не восстанавливаются полностью. Но для счастливых событий это справедливо: экономисты-бихевиористы показали, что волнение, которое мы испытываем от новых приобретений, быстро уходит на задний план, – и мы возвращаемся к прежнему уровню неудовлетворенности.