— Прекрати! — рявкнул ей и дернул за запястье, убирая ладонь от живота, — Это гребаный бред! Нет у нас никакого ребенка, нет и не будет! Подумай головой своей, пупс, даже если бы мы и накосячили вчера и ты зацепила, это еще даже ни черта не живое существо. Оно не может думать, обижаться, а тем более мстить! Эта демонская задница тупо прикалывается над нами!
— Риэр, это ты прекрати! — на щеках Авроры вспыхнули красные пятна, а глаза зажглись таким знакомым мне упрямством, что временами убивало меня в ней или вызывало острое желание придушить любимую занозу, — Кончай истерить и посмотри на все реально!
— А, ну да, я опять истеричка, дорогая? — оскалившись спросил ее, — Я тут единственный, кто и смотрит на все реально! Нету там… — указал пальцем ей пониже пупка, — НИ-ЧЕ-ГО! А если и есть, то должен быть способ от этого избавиться, пока оно еще не стало настоящей проблемой! — новый мощный удар в нутро, вышибающий дух и окончательно приведший в бешенство, давая силы оттолкнуть Рори и вскочить на ноги, — Ты уже заставила меня притащиться сюда и вилять хвостом, как жалкая дворняга, держа в зубах хреново кольцо и букет, но это был, мать его, предел, женщина! Я не собираюсь быть твоей дрессированной псиной и по команде начинать визжать от радости, принимая все как есть! Мне не нужен ребенок, тебе не нужен ребенок, ты сама с этим согласилась или не выпила бы это конченное зелье! Не смей теперь сидеть тут надо мной с таким лицом, будто ты наглая кошка, которая знала, что все равно получит свою сметану, сколько бы раз я не сказал «нет»!
Взгляд Авроры вдруг опустел, становясь растерянным и болезненным, красные пятна, захватившие ее скулы и щеки сменились какой-то особенной бледностью, за которую я ощутил прилив острейшей вины, что стиснулась на моей шее, как жесточайшая удавка, лишая остатков адекватности. Я, блин, не хочу всего этого! Не хочу! Вокруг будто выросли видимые только мне одному стены и стали сдвигаться все ближе, грозясь раздавить и выжать весь воздух из легких до капли.
Шагнув подальше от женщины, которая всего несколько минут назад сияла от счастья, делая таким же счастливым идиотом и меня, я нарочно запретив себе снова встречаться с ее глазами.
— У тебя буду или я или этот хренов ребенок! — я много говорил в жизни жестоких вещей, но это был прям апофеоз моего говнизма, но этот поезд уже сошел с рельсов на крутом склоне и его тормоза обратились в пыль, так что не остановиться, — Выбери, пупс, кто тебе нужен больше и позови меня, если это буду я. Я готов быть рядом для чего угодно, но переходить последние границы не позволю. Даже тебе!
— Это, конечно, твой мужик, Рорька, но можно я ему врежу? — процедила Элигер.
Аврора молчала, зато серия новых сокрушительных спазмов в животе стала мне ответом и не собираясь больше устраивать шоу и развлекать всех своими мучениями, я проковылял к машине.
— Вот сложно у тебя с выработкой правильных инстинктов, как я погляжу, — почти без насмешки пробормотал мне вслед Исайтари, — Открыл в себе мазохиста или настолько важно убедить себя в том, что у тебя еще осталась лазейка?
— Не тебе задавать подобные вопросы, придурок! — огрызнулся я и захлопнув дверцу рванул оттуда, оставляя за собой дымный след покрышек и женщину, что вывернула мою душу наизнанку, но теперь еще и возжелала носить мои яйца, как модный аксессуар. Не бывать этому!
ГЛАВА 8
Я уставилась на черные параллельные полосы жженой резины на асфальте и не могла и слова вымолвить или даже мысленно дать сию секунду оценку собственным чувствам.
— Какого хрена это было? — выразила отчасти мое состояние словами Маша, — Это что еще за альфа-припадок? Дорогой, ты не пояснишь нам с позиции своего пола, что это за приступ козлизма продемонстрировал нам Риэр?
— Милая, боюсь, если я попытаюсь быть честным, то это выйдет мне боком и парой одиноких ночей, а если стану говорить то, чего требуют ваши кровожадные, на данный момент, женские душеньки нисколько понятнее не станет, — Исайтари взглянул на свои дорогущие часы, вздохнул и вытащил из кармана телефон, — Так что я в замешательстве, но по-прежнему весь к твоим услугам.
Ткнув в экран он произнес «Отменяй все на сегодня и скажи этим в переговорной, что встреча переноситься на завтра» и после сунул гаджет в карман и уставился на нас в ожидании.
— Как насчет поехать к нам, где я стану угощать вас вкусными безалкогольными коктейлями и наговорю всего чего пожелаете, пока язык до мозолей не сотру? — с беспечной улыбкой спросил полудемон.
Блин, как бы я не избегала того, чтобы Элигер не была вовлечена в ситуацию, все оказалось напрасно, партизан из меня вышел никакущий.
— Маш, прости я не хотела…
— А ну, цыц, Рорька! — властно прервала меня она, — Ты же не собираешься сейчас тут начать извиняться передо мной, а потом раскиснуть и начать рыдать из-за этого придурка? Или клянусь, я его заставлю пожалеть о каждой твоей слезе!
— На самом деле, не так уж он и виноват во всем этом бардаке, — возразила я, — По большей части даже прав. Я ведь действительно сначала согласилась с ним, а вот сейчас…Короче, я так-то со всех сторон дура и предательница.
— Чего? — выкатила удивленные глаза Маша.
— Сама подумай, я добровольно выпила зелье, считай предала ребенка и бац! Чувствую нечто совершенно обратное, стою тут, как полная идиотина пришибленная и с каждой секундой все больше осознаю, что ничего не хочу и не могу сделать с тем, что, похоже, готова выбрать свое дитя, а не мужчину, которого реально люблю. Такой бардак в башке, что просто офигеваю.
— Я за машиной, — буркнул Двоедушный и благоразумно попытался ретироваться.
— Сай, ну неужели малыш и правда все понял… ну, что мы его убить хотели, — спросила его в спину. — Он же меня теперь тварью распоследней считать должен. Говорю же — со всех сторон я опаскудилась.
— Моя раса считает, что знающую, наделенную опытом прежних поколений душу и полное сознание дитя получает уже в момент зачатия, так что ничего удивительного, — как бы нехотя ответил Двоедушный. — Но по поводу его или ее обиды, ты сильно не заморачивайся. Во-первых, ты бы ведь не стала ничего делать, если бы Риэр не давил на тебя. А во-вторых, в процессе развития дети вроде как теряют изначальные знания и память, чтобы прийти в мир чистыми листами с одними только инстинктами и написать линию своей жизни без прежнего опыта.
— Вот-вот, — воинственно подтвердила Маша, — во всем виноват козлоальфа.
Я не стала больше спорить и только бездумно кивала по дороге к их квартире, не слушая обвинительных речей подруги и размышляя о том, что не имеет значения, что я согласилась и выпила зелье. Главное то, что я же не хотела ребенка изначально, Риэр прав, вообще не осознавала до конца реальность возможности, что он уже может быть там, во мне. Но, узрев физическое подтверждение его, пусть еще и эфемерного почти, существования, ощутила нечто… Все как будто перевернулось и поменяло полярность во мне. И я пока понятия не имею, как передвигаться и жить в этой новой системе координат… тем более без Риэра. Обидно. При всем моем желании понять его, мне было бесконечно обидно из-за его дурацкого ультиматума и ранящих слов. И это чувство нарастало, особенно, когда вспоминала его циничное высказывание про сам факт предложения… будто я его вынудила переступить через себя, насильно отнимая свободу.
Способность взорваться и наговорить гадостей мне в нем давно известна, но очень уж давно не было у нас рецидивов этой черты его характера. Как в прошлое вернулись, ей-богу, то самое прошлое, где он не собирался быть только моим. Но если ему поперек горла, то на черта приперся с кольцом и с букетом… в костюме еще этом.
— Итак, дамы, — сказал Исайтари уже на их огромной кухне, дождавшись, когда словесный поток его подруги иссякнет, и поставил перед нами высокие бокалы, от которых пахло ягодами и мятой, — вы все же желаете выслушать мое выступление, призванное если не оправдать, то хотя бы объяснить бурную реакцию нашего экспрессивного альфы?
— Ничто не способно его оправдать, — отрезала Маша, отбрасывая трубочку, и, сделав щедрый глоток, скривилась: — Ну мне-то можно было и коньячку, любимый!
— Сокровище мое, прояви солидарность со своей подругой, — безмятежно улыбнулся ей наш неожиданный бармен. — Тем более тема у нас щекотливая, а алкоголь делает тебя очень эмоциональной.
— Агрессивной, — вздохнув, буркнула Маша.
— Но все равно великолепной, — подытожил мужчина. — Так, с чего бы мне начать? Для такой откровенно негативной реакции твоего мужчины может быть ряд причин или же одна конкретная, но имеющая очень глубокие корни…
— Любимый, мы не твои бизнес-партнеры, чтобы ты нам в уши фигню всякую лил, — совсем не вежливо оборвала его Маша. — Давай конкретно.
— Как скажешь. Первое: нежелание иметь потомство в принципе родом из его собственного детства.
Я согласно кивнула и тут же мотнула головой.
— Он никогда не собирался заводить нечистокровных детей, а вот как раз с той своей Зверорожденной невестой не видел с этим проблем, — возразила я. — Так что по этому пункту опять выходит, что дело во мне. Точнее в том, кто я.
— Он мудак, — вставила Элегер.
— Минуточку, — поднял палец Сай, — он мужик, который очень долго, много дольше, чем живешь ты, Аврора, и уж много дольше, чем вы вместе, существовал с четкой установкой в голове относительно данного вопроса. Что опять же говорит о его постоянстве в отношении действительно важных для него вещей. Плюс парню? Плюс! И его воссоединение с той породистой невестушкой так и не состоялось, так что судить о том, были бы у него такие же проблемы и с ней, ты не можешь. И прошу не упускать тот нюанс, что при наличии выбора между ней и тобой он выбрал тебя, хотя иное решение однозначно избавляло бы его от той массы затруднений и противоречий, с которыми он сталкивается с тобой.
— Тут согласна, — смирилась я.
— Угу, но он — мудак, — проворчала в свой стакан подруга, а ее возлюбленный посмотрел на нее с теплой улыбкой, словно она сказала нечто милое.