.
Когда мы беремся за штурвал на капитанской палубе, с трудом представляя свой курс, зная только, что корабль следует привести в порт, наша душа отправляется в великое странствие. В конце концов, это единственное странствие, в которое стоит отправляться. Задача первой половины жизни – обрести достаточную силу эго, чтобы оставить родителей и выйти в большой мир. Эта сила пригодится во второй половине жизни для долгого путешествия души. Именно тогда происходит смещение с оси «эго – мир» к оси «эго – Самость», и таинство жизни раскрывается снова и снова, каждый раз по-новому. Это не отрицание нашей социальной реальности, но восстановление религиозного характера нашей жизни. Юнг писал о том, что для человека основной вопрос в том, «имеет он отношение к бесконечности или нет?.. Когда же мы понимаем и чувствуем, что уже здесь, в этой жизни, присутствует бесконечность, желания и помыслы наши меняются. В итоге в расчет принимается лишь то, что существенно, что мы воплотили, а если этого нет, жизнь прошла впустую».[100]
Уметь поддерживать связь с чем-то куда более масштабным, чем наше эго, – значит извлекать из нее информацию и использовать ее для собственной трансформации. Над входом в храм Аполлона в Дельфах было высечено наставление: «Познай самого себя». Согласно древнему тексту, над входом во внутреннее помещение была начертана дополнительная надпись: «Ты есть». Эти заветы наглядно отражают диалектику индивидуации. Наше предназначение – полнее познать самих себя и сделать это в контексте более великой тайны.
Глава 6. Одиночное плавание в открытом море
Индивидуация призывает каждого из нас, хотя не все слышат и откликаются на этот зов. Если мы не выбираем собственный путь, собственное странствие, мы рискуем лишиться жизненных сил, ведущих нас к инкарнации[101], и потерять смысл жизни. Во всяком случае, пока мы находимся в открытом море души, почему бы не продемонстрировать такую осознанность и такое мужество, на какое мы только способны?
В последней главе представлены принципы и практические приемы, воспользоваться которыми может любой из нас. Не умаляя пользы официальных терапевтических отношений, изложенный далее материал предназначен как для тех, кто решил не прибегать к терапии, так и для тех, кто на нее настроен.
От одиночества к уединению
Американская поэтесса Марианна Мур однажды написала: «Лучшее лекарство от одиночества – уединение»[102]. Что она имела в виду? В чем разница между одиночеством и уединением?
Одиночество – это не современное открытие, равно как и побег от него. В своей книге «Мысли» философ XVII века Блез Паскаль писал, что шуты появились для того, чтобы король не оставался в одиночестве и не думал о себе, ибо, каким бы великим ни был король, если он начнет об этом думать, то станет несчастным. Поэтому, утверждал Паскаль, вся современная культура нацелена на сплошное увеселение, дабы отвлечь нас от одиночества и мыслей о себе[103]. Сто лет назад Ницше писал: «Когда мы остаемся одни в тишине, то боимся, что нам прошепчут что-то на ухо, и поэтому ненавидим тишину и впадаем в наркотическую зависимость от общения с людьми»[104].
Нельзя начать исцеление без четкого понимания отношений с Самостью. А достичь его позволяет уединение, психическое состояние, в котором человек полностью предоставлен сам себе. Далее представлены некоторые вопросы, с которыми следует разобраться тому, кто желает перейти от одиночества к уединению.
Смягчение травмы сепарации. Трудно в полной мере оценить как травму рождения, являющуюся первичной сепарацией, так и полный масштаб последствий отношений родителей и ребенка. Чем благотворнее эти отношения, тем более самодостаточен человек и тем комфортнее ему находиться в уединении. Как ни парадоксально, но чем неблагополучнее отношения с родителем, тем сильнее человек зависит от отношений в целом. Чем нестабильнее обстановка в родительском доме, тем больше человек склонен определять себя с точки зрения Другого. Юнг поставил родителей в сложное положение, написав, что они «должны всегда помнить о том, что являются главной причиной невроза своих детей»[105]. Данные слова процитированы не для того, чтобы пробудить в родителях чувство вины, но для того, чтобы напомнить нам, какое сильное влияние оказывают на нас родители и заменители родителей вроде социальных институтов.
Чтобы перейти к уединению, где протекает процесс индивидуации, необходимо каждый день осознанно задавать себе вопрос: «Чего я боюсь настолько сильно, что уклоняюсь от самого себя, своего странствия?» Взрослый, находящийся в созависимых отношениях, научился избегать собственной сущности. Избитое клише «наладить контакт со своими чувствами» в действительности предлагает нам описывать себя, исходя из внутренней реальности, а не из внешнего контекста. Далее проанализируйте свою реакцию на других людей: «Где здесь заметно влияние родителя?» И тогда мы сможем действовать, опираясь на личностную целостность. Чем травматичнее детство, тем слабее развито наше чувство реальности. Крайне сложно разобраться в нашей реальности и действовать в соответствии с ней. Если мы хотим успешно завершить перевал в середине пути, то должны достичь единства с самими собой, именуемого уединением, невзирая на риск остаться в одиночестве.
Потеря и снятие проекций. В середине жизни человек сталкивается с серьезными потерями: дети покидают отчий дом, умирают друзья, развод оставляет чувство опустошенности. Потеря необходимого Другого с экзистенциальной точки зрения является не менее пугающей, чем потеря родителя для ребенка. Взрослый испытывает не только обеспокоенность, но и утрату идентичности. (Как жалобно поется в популярной песне: «Не смогу жить, если придется жить без тебя…») Все это показывает, какая огромная часть нашей жизни поглощена проекциями идентичности и смысла, направленными на Другого, будь то супруг или супруга, ребенок или лирический герой. Да, после развода или отъезда ребенка некоторые люди наслаждаются свободой, но многие – нет. Важно почтить отношения, прочувствовав их утрату, но при этом необходимо признавать, что с самого начала на нас возложено обязательство куда важнее, чем любые отдельно взятые отношения.
Человеку, пережившему потерю и ослабление проекций, придется побороться с зависимостями, которые одолевают каждого из нас, и задать следующий вопрос: «Какая неизвестная часть моей личности была связана с этим человеком или этой ролью?» Когда мы признаем потерю и восстановим энергию, затраченную вовне, то сможем использовать ее на следующем этапе пути.
Ритуализация страха. Люди так страшатся одиночества, что отчаянно цепляются за кошмарные отношения и бесперспективные профессии, вместо того чтобы рискнуть и отпустить Другого. В конце концов, невозможно ничем заменить мужество, необходимое, чтобы встретить одиночество лицом к лицу. То, что, по утверждению Ницше, мы боимся услышать, может оказаться полезным и принести нам освобождение. Но нам никогда не удастся услышать внутренний голос, если мы не рискнем остаться наедине с самими собой. Некоторым людям помогает ежедневный ритуал, обязывающий сидеть без телефона, без детей, без любых других отвлекающих факторов, в полной тишине. Поначалу такой ритуал может показаться искусственным, но, если его придерживаться, тишина заговорит с вами. Если вы перестанете чувствовать себя одинокими, находясь в уединении, значит, вы достигли уединения. Страх препятствует этой важной встрече с самими собой.
Цель данного ритуала – подключиться к звучным ритмам жизни. Передаваясь из поколения в поколение, ритуалы превращаются в рутину и лишаются изначальной силы. Тем больше у нас причин создать ритуал, имеющий для нас глубокий личностный смысл, и вкладывать в него столько же энергии, сколько раньше мы расходовали на зависимости. Нам необходимо заглушить голоса в голове, невротический шум, который переполняет сознание и отвлекает. Если мы боимся быть одни, боимся тишины, то никогда не сможем встретиться с самими собой. Самоотчуждение – явление весьма типичное для современного мира, и изменить ситуацию мы в состоянии только собственными действиями.
Итак, в любое время ежедневно стоит отваживаться на решительную встречу с самими собой, следовать тихому ритуалу избавления от внешней и внутренней суеты. Когда тишина заговорит, вы найдете близкого друга в лице самих себя, перейдете от одиночества к уединению – это и есть необходимая предпосылка для индивидуации.
Воссоединение с внутренним ребенком
Психологи давно отмечают влияние детства на первую взрослость. При этом раннему опыту как потенциальному источнику исцеления в период перевала в середине пути оказывалось недостаточное внимание.
Внутри нас находится не один-единственный ребенок, возможно обиженный, испуганный, созависимый или зацикленный на компенсировании, а целая ватага детей, настоящий детский сад, включая дежурного клоуна класса, артиста, бунтаря, непосредственного ребенка, находящегося в согласии с миром. Фактически все они были обделены вниманием или подавлялись. Ввиду этого эффективность терапии нередко повышается за счет восстановления ощущения их присутствия. Без сомнения, это один из вариантов интерпретации призыва Иисуса стать как дети, чтобы войти в Царство Небесное.
Разумеется, нам также придется разбираться с нашим нарциссическим ребенком, ревнивым ребенком, разгневанным ребенком, чьи приступы ярости зачастую деструктивны и досадны. Но с большой долей вероятности мы забыли о свободе, чудесной наивности, даже радости, свойственных беззаботному детству. В среднем возрасте губительнее всего сказывается ощущение бесперспективности и безрадостности, порождаемое рутиной. И, если уж совсем начистоту, живущий внутри нас свободный ребенок редко бывает желанным гостем в офисе и, вероятно, даже в браке.