В жизни не мы выбираем себе призвание, это оно выбирает нас. Наш выбор заключается только в том, как мы реагируем на этот выбор. Наше призвание может не иметь ничего общего с зарабатыванием денег. Человек может быть призван заботиться о других. Некоторые имеют призвание заниматься изобразительным искусством, и даже когда их искусство не получает признания, они продолжают им заниматься, несмотря на пренебрежение или даже резкое осуждение окружающих. В романе Казандзакиса «Последнее искушение Христа» автор категорически не соглашается с такой дилеммой. Иисус из Назарета хотел быть похожим на своего отца, плотника, который делал кресты для римских наместников. Он хотел жениться на Марии Магдалине, жить в пригороде, участвовать в скачках на верблюдах и иметь детей. Внутренний голос, vocatus, позвал его к другой жизни. Его последнее искушение, связанное с переживанием одиночества и покинутости своим отцом, заключается в том, чтобы отказаться от своего призвания и остаться обычным человеком. Когда он представляет себе такое будущее, он понимает, что, предавая свою индивидуацию, он предает самого себя. Говоря своему призванию «да», Иисус становится Христом. Поэтому Юнг отмечал, что истинное подражание Христу (imitatio Christi) состоит не в том, чтобы жить, как жил старый Назаретянин, а следовать своей индивидуации, своему призванию в той же мере, как Иисус проживал жизнь Христа[59]. (Именно это обстоятельство имел в виду апостол Павел, когда говорил: «И уже не я живу, но живет во мне Христос».)[60]
Наше профессиональное призвание редко реализуется в поступательном прямолинейном движении; чаще оно приводит к многочисленным зигзагам и разворотам на жизненном пути. Недавно из газеты я узнал, что около сорока процентов американцев ежегодно меняют свою карьеру; не профессию, а именно карьеру. Конечно, подобная мобильность людей и их переход с одного места работы на другое связаны, отчасти, с открытием новых экономических возможностей, но во многом они определяются и изменениями в жизни людей. Сегодня мы живем дольше; поэтому ничто не может помешать человеку попробовать себя на нескольких разных поприщах, когда каждая такая попытка активизирует новую грань его многогранного Я.
Разумеется, материальный фактор нельзя игнорировать, но существуют разные возможности. Можно провести в материальном рабстве всю жизнь, а можно сказать: «Таким образом я зарабатываю на жизнь и плачу долги кредиторам, а так удовлетворяю потребности своей души». Например, я был знаком с одним магистром философии, который ежедневно с трех до восьми утра разносил почту. Это была неинтеллектуальная работа, необходимая для уплаты счетов, зато остальную часть дня он был свободным человеком. Он нашел для себя необходимый баланс между работой и призванием и жил в соответствии с ним.
Кто-то из нас в состоянии соединить работу и призвание, хотя для этого приходится заплатить очень высокую цену. По иронии судьбы, иногда призвание требует принести в жертву даже желания Эго. Но человеку не дано выбирать себе призвание; он является призванным. И смысл жизни по большей части заключается в том, чтобы, услышав этот внутренний зов, ответить «да». Эго не ведет нас по жизни – оно знает очень мало. Именно таинство самости призывает нас стать целостной личностью, и то, каким образом мы решим израсходовать свою энергию, в существенной степени определит наше жизненное странствие.
Поняв и устранив проекции, воплощенные в деньгах и власти, мы должны задать себе ключевой вопрос: «В чем состоит мое призвание?» Этот вопрос следует задавать себе периодически и смиренно слушать, каков будет ответ. В процессе индивидуации мы можем быть призваны воплотить в себе множество разных видов энергии. Но едва нам удастся достичь какой-то стабильности, мы можем испытать внутреннее смятение и услышать призыв двинуться в другом направлении. Каким бы тяжелым ни казалось социальное бремя, какими бы крепкими ни были материальные узы, нам следует постоянно задавать себе вопрос: «В чем состоит мое призвание?» Тогда, выстраивая планы, выполняя обязательства и найдя в себе достаточно мужества, мы должны постараться ответить на этот вопрос. Жертва, которую приносит Эго, желающее удовлетворить свои потребности в комфорте и безопасности, очень болезненна, но нам будет вдвое больнее, если, оглянувшись на прожитую жизнь, мы начнем сожалеть, что не обратили внимания на внутренний зов. Призвание заключается в том, чтобы постараться стать целостной личностью, насколько хватит наших возможностей; весь вопрос лишь в том, как это сделать. Нас направляет не только доброта нашего сердца, но и искренность нашего мужества. Отказ от безопасности, за которую мы так боролись, может пугать, но все же не настолько, чтобы отказаться от возможности стать настоящей личностью, какой мы и должны быть по призванию. У души есть свои потребности, которые не может удовлетворить ни банковский чек, ни горделивая поза и высокомерный взгляд.
Проявления подчиненной функции
Сложность современного мира стала причиной появления множества специалистов, необходимых для удовлетворения потребностей людей. Поэтому после окончания школы мы начинаем группироваться в соответствии с выполняемыми функциями и способностями, а затем получаем еще более узкую специализацию. И чем больше мы затем растем профессионально, тем выше риск нанести ущерб развитию своей личности и очерстветь душой. Важность занятия свободным искусством поблекла под мощным напором коммерческого и профессионального обучения. Таким образом, мы оказались в плену ограничений, вызванных узкими рамками академического образования. Самое простое определение невроза, данное Юнгом, – «разлад с самим собой», то есть одностороннее развитие личности[61]. Этому определению может отвечать каждый из нас, прежде всего, из-за реактивности взрослеющей личности, о чем уже говорилось ранее, а также из-за особенностей образовательного процесса в западном обществе. Чем выше уровень нашего профессионального обучения, тем более односторонней и ограниченной личностью мы становимся.
В 1921 г. Юнг опубликовал труд, в котором описал восемь типов личности, различающихся между собой по способу отношения к реальности[62]. Введенные им понятия интроверсия и экстраверсия вошли в нашу разговорную речь. Четыре функции: мышление, чувствование, ощущение и интуиция присутствуют в каждом из нас, но в разных соотношениях. Доминантной считается та функция, которая наиболее рефлекторно задействуется для ориентации нас в окружающей реальности. По-видимому, такого рода типология имеет генетическую основу, хотя, безусловно, на нас сильно влияет и социальная среда. Интровертивная или экстравертивная установка указывает на то, что мы воспринимаем реальность преимущественно как нечто внутреннее или нечто внешнее. Соответственно человека, который относится к типу ощущающего экстраверта, будет, скорее всего, привлекать внешний мир, и он может стать, например, инженером или руководителем. Человек, который относится к типу мыслительного экстраверта, может стать ученым, но он будет страдать, занимаясь продажей подержанных автомобилей.
Как правило, доминантные психические функции проявляются у человека довольно рано, и все мы стараемся в максимальной степени следовать в русле этих доминантных функций. Более того, как уже упоминалось ранее, мы быстро попадаем в ту или иную категорию, в зависимости от того, в какой области и как мы добиваемся максимального успеха, а затем постепенно все больше сужаем свою специализацию. Чем выше наша профессиональная квалификация и чем большего успеха мы добиваемся, тем более ограниченными оказываются наше общее мировоззрение и наша личность. Общество поощряет и вознаграждает нас за это, и мы вступаем с ним в сделку, поскольку нам гораздо легче следовать своей доминантной ориентации, чем бороться с тем, что вызывает трудности или, возможно, не получает социального одобрения[63].
Из определения доминантной функции не следует, что она – самая лучшая, просто это понятие более разработано и его чаще используют. Подчиненная функция относится к такому способу восприятия реальности, который менее всего удобен человеку, а потому он обращается к ней в последнюю очередь. Поэтому человек, относящийся к мыслительному типу личности, вовсе не является бесчувственным, но он тщательно изучает, что «все это» значит, как «все это» понимать, как со «всем этим» поступать, – именно такие действия человека мыслительного типа являются наиболее рефлекторными.
Его чувственная жизнь оказывается более простой, менее абстрактной.
Во время кризиса среднего возраста менее развитые части психики требуют к себе большего внимания. По мнению Юнга, Фрейд относился к чувствующему типу личности. Он использовал свое блестящее мышление, чтобы сконструировать логическую аргументацию, оправдывающую и защищающую его страстные чувства. Когда коллеги не соглашались с ним и покидали его, он считал, что они изменяли идее. Вместо того чтобы бесстрастно излагать свои теоретические доводы и обсуждать их на семинарах и конференциях, он использовал их для защиты своего чувственного отношения к жизни. С другой стороны, Юнг был экстравертом и относился к мыслительно-интуитивному типу личности. Разум его мог постичь самые разнообразные темы: шизофрению, алхимию и летающие тарелки. Он обладал «лучистым мышлением», свойственным интуитивному типу личности, но при этом ему не хватало последовательного, формально-логического мышления, характерного для ощущающего типа личности. Развивая свою функцию ощущения, он готовил еду, ваял и рисовал, то есть делал все возможное, чтобы довести до осознания эту подчиненную функцию.
В среднем возрасте мы испытываем много переживаний: отчасти внешних, отчасти внутренних. Часть внутренних разочарований возникает из-за того, что мы совершили сделку с обществом и согласились не обращать внимания на гармоничное развитие целостной личности. Мы ограничились тем, что нам легче всего давалось; мы получали вознаграждение за свою продуктивность, а не за свою целостность. В своих мечтах мы проживали другую сторону жизни, ибо подчиненная функция – это черный ход в бессознательное. Если мы стремимся к личностному развитию, а также к развитию отношений с окружающими, нам следует очень серьезно отнестись к вопросу типологии.