Стальные шпоры у него[34],
В них на коня сел своего;
Повесил меч на портупею,
Копьё взял в руки с речью сею:
«Приспело вам освоить, друг,
Начала боевых наук
И поучиться у меня,
Как шпорить, сдерживать коня
И как орудовать копьём».
Затем с развёрнутым флажком
Он показал ему примером,
Как щит держать, таким манером
Заставив сдвинуться вперёд,
Чтобы щитом касался тот
Волос на лошадиной шее,
Копьё в крепленье вдел скорее
И принял в шпоры скакуна.
Сто марок скакуну цена:
Коня не встретите покорней,
Сильней, стремительней, проворней.
Сеньор с завидным мастерством
Владел щитом, копьём, конём,
Ведь с детства приобрёл уменье.
Юнец смотрел в благоговенье.
Маневры подведя к концу,
К заворожённому юнцу
Подъехав с поднятым копьём,
Спросил он: «Так же ль со щитом,
С копьём справляетесь, как я?
Так направляете коня?»
С восторгом тот на речи эти –
Мол, он ни дня б не жил на свете,
Владений бы не пожелал,
Пока б всё это не познал.
«Тому, что делать не умеешь,
Научишься, когда имеешь
Охоту трудности сносить, –
Стал дворянин его учить. –
Чтоб удостоиться наград,
Усилья, воля, зоркий взгляд
Приблизят достиженье цели[35].
Но вы не видели доселе
Такого рода упражнений
И не заслужите хулений,
За то, что вам они впервой».
Он спешился, а молодой
Тотчас схватил копьё и меч
С решимостью героя сеч
И завсегдатая турнира,
Как будто он все страны мира
Проехал в жажде авантюры.
Но это – щедрый дар Натуры.
Когда в наставниках она
И сердце трудится сполна,
Успехов быстро достигают:
Природа с Сердцем помогают[36].
Усилья были не бесплодны,
Так что наставник благородный
Доволен был учеником.
Подумал он: когда б знаком
Был сызмальства с наукой бранной
И упражнялся б непрестанно,
Он многого уже б достиг.
Урок исполнив, ученик
С копьём к наставнику идёт.
Держа копьё, как делал тот,
Спросил: «Сеньор, а всё ли ладно?
С моим оружием я складно
Здесь обращался иль всё зря?
Досель, по правде говоря,
Узреть и не мечтал такого,
Но я хочу владеть толково
Оружием, как вы, точь-в-точь.
– Ну что ж, мой друг, коль вы не прочь,
Всему обучитесь, не бойтесь.
Вы ни о чём не беспокойтесь».
В седло садился троекратно,
Юнцу показывал наглядно
Три раза он приёмы сеч,
Чтоб тот копьё, коня и меч
Как следует теперь освоил.
Когда урок его устроил,
Спросил он юношу: «Мой друг,
Что делать будете, коль вдруг
Вам рыцарь встретится в дороге
И нападёт на вас в итоге?
– Его в ответ ударю я.
– Вдруг пополам древко копья?
– Тогда на этот крайний случай
Мне кулаками биться лучше.
– Нет, не поступит рыцарь так.
– А как же надо? – На мечах
Сразитесь с ним, держитесь правил».
Тут он копьё пред ним поставил,
Желая преподать урок,
Чтоб он владеть оружьем мог
И знал отлично, как сражаться,
Как от ударов защищаться,
Коль атакует вражий меч,
Как в нужный миг разить и сечь.
Закончив, меч свой взял он в руки:
«Вот по такой, мой друг, науке
Сражайтесь, коли нападут».
Но молвил юноша: «Сей труд
Я знаю лучше всех людей,
Ведь в доме матушки моей
Пробил до ста щитов и чучел,
Чем уж себя не раз измучил.
– Раз так, в свой дом вас приглашу.
Идёмте, милости прошу,
Что бы ни думали о том,
Вам будет искренний приём».
Тогда пошли они бок о бок,
И молвил юноша, неробок:
«Мессир, учила мать моя,
Чтоб в обществе чужого я,
Не зная имени его,
Не пребывал, и оттого,
Коль мудро я воспитан ею,
Знать ваше имя вожделею».
«Мой друг, – сказал благой сеньор, –
Зовусь я Горнеман де Гор»[37].
Держась за руки, в ту минуту
Они приблизились к приюту.
Пред лестницей слуга стоял,
Короткий плащ в руках держал.
Его на юношу надел,
Чтоб тот, кто сильно пропотел,
Поскольку так разгорячился,
Не захворал, не простудился.
А рыцарь проживал в палатах
Больших, просторных и богатых,
Где было челяди полно.
Уж стол накрыт, на нём вино
И яства тонкие стояли.
Как руки вымыли, вначале
Хозяин гостя усадил,
Сам рядом сел и положил
С ним вместе из одной есть миски[38].
К чему описывать изыски
Тех блюд, что подавались там?
Лишь об одном отчёт вам дам:
Наелись и напились вволю.
Когда пришёл конец застолью,
Хозяин (вежлив, куртуазен)
Спросил, а будет ли согласен
С ним месяц юноша пожить
Иль даже год здесь погостить,
Придись лишь то ему по нраву.
А примет он его на славу,
Всему обучит в должный срок,
И всё ему послужит впрок.
«Мессир, – ответил гость сеньору, –
Не знаю, где я в эту пору
И далеко ли мать моя,
Но Бога умоляю я
Меня к ней привести скорее.
Я видел, как она, бледнея,
Без чувств упала у моста.
Жива ли? Знаю, что спроста
Ей причинил я горя много,
Её оставив у порога.
В её здоровье не уверен,
Гостить у вас я не намерен –
И завтра на рассвете в путь».
Тот не настаивал ничуть,
Беседа кончилась на том,
И оба спать пошли молчком:
Постели были уж готовы.
Как только день зачался новый,
Сеньор пошёл его искать.
Он спал ещё, ему в кровать
Велел подать он одеянье:
Слуга принёс из тонкой ткани
Рубашку; красные штаны
С туникой алою даны
Изысканной индийской ткани.
Велел нести он одеянье,
Чтоб тот переодеться мог,
И так затем ему изрёк:
«Мой друг, наряд наденьте новый,
Коль доверять вы мне готовы.
– Сеньор, – юнец ему в ответ, –
Могли б и лучше дать совет.
Одежду, что мне сшила мать,
Как можно с этою равнять?
А мне надеть её велите?»
Сказал сеньор: «О нет, простите,
Клянусь главой, сие бесценно,
Но мне клялись вы, несомненно,
Когда в жилище шли моё,
Что делать будете вы всё
Согласно моему указу».
«Будь так, – тот согласился сразу, –
Наперекор вам не пойду».
И быстро облачившись в ту,
Одежду материну скинул.
Сеньор склониться не преминул
И шпору прикрепил ему.
Так по обычью одному:
Кто в рыцари возвёл кого,
Наденет шпору на него[39].
Здесь было юношей немало,
И всяк во что бы то ни стало
Спешил помочь его облечь.
Затем сеньор взял добрый меч
И прикрепил к его бедру,
Поцеловал и по добру
Сказал, что посвящает ныне
Его в ранг рыцаря, святыней
Дающийся от Бога нам,
Где места нет лихим делам.
И он добавил: «Милый друг,
Коль выпадет на долю вдруг
Вам биться с рыцарем, в бою
Науку помните мою.
Коль будет вами верх одержан,
Так что противник иль повержен,
Иль защищаться не силён,
И о пощаде просит он,
С ним расправляться не стремитесь,
И вместе с тем остерегитесь
Болтать, рассказывать везде,
Язык свой не держа в узде.
Кто где ни попадя толкует,
Клеветником прослыть рискует.
И потому нас учит умный:
Впадает в грех болтун бездумный.
Мой вам совет: поменьше слов.
Ещё просить я вас готов:
Коль повстречаете вы где
Девицу, даму ли в беде,
Придти на помощь к ним спешите,
Тогда вы благо совершите,
Как нам велят и долг, и честь,
Коль знанье и возможность есть.
Ещё остерегу вас ныне
Я от греха слепой гордыни.
Охотно посещайте храм,
Создателя просите там,
Чтоб душу вашу он призрел
И облегчил земной удел
Как доброму христианину».
Юнец ответил дворянину:
«Храни вас римские святые,
Благой сеньор, слова такие
Как речи матушки моей.
– Друг, воздержитесь от речей
О том, что мать учила вас
И что дала такой наказ.
За всё говоренное прежде
Не упрекаю вас в надежде,
Что вы не повторитесь впредь.
Сие прошу уразуметь,
Ведь продолжая в том же духе,
Дурные породите слухи,
Безумцем посчитают вас.
Переменитесь, в добрый час!
– И что сказать мне, господин?
– Скажите, что вассал один,
Надевший шпору вам на ногу,
Всё объяснил вам на дорогу».
И тот поклялся: никого
Не назовёт опричь него,
Так он воспринял наставленья.
Дав юноше благословенье,
Хозяин длань над ним простёр
И молвил: «Дорогой сеньор,
Храни вас Бог, и пусть в пути
Он будет впредь вас так вести,
Чтоб вы не ведали препоны».
Тут рыцарь новоиспечённый
Его покинул в нетерпенье
Вернуться в матери владенья
И убедиться, что она
Жива и здравия полна.
И углубился в лес дремучий.
Распознавал дорогу лучше
Он средь лесов, чем средь равнин.
И видит: замок-исполин
Вознёсся, укреплённый, чудный.
Вкруг стен его лишь дол безлюдный[40]
Да хлябь морскую рыцарь зрит
И к замку мощному спешит.
Он встал пред дверью, что в стене,
Но прежде чем пробраться к ней,
Необходимо минуть мост.
Столь шаток он, что путь непрост –
Едва ли удержаться можно.
На мост взошёл он неоплошно,