На какой волшебный предмет ты мог бы променять свой меч?
П е р с и: Трудный вопрос. Вообще-то я уже привык к нему. И мне не хотелось бы с ним расставаться. Наверно, было бы здорово раздобыть где-нибудь такие доспехи, которые бы выглядели как обычная одежда. Терпеть не могу доспехи. Тяжеленные, в них ужасно жарко. И к тому же видок у меня в них тот еще. А как было бы круто, если бы обычная одежда могла вдруг превратиться в прочные доспехи! Хотя не уверен, что я променял бы на них свой меч.
Ты участвовал не в одной битве. В какой тебе пришлось тяжелее всего?
П е р с и: Тяжелее всего? Пожалуй, в самой первой – в битве с Минотавром на Холме полукровок. Я тогда вообще не понимал, что происходит. Я еще даже не знал, что я полубог. Думал, что потерял маму навсегда. Бушевала гроза, я дрался с этим здоровенным быком, а Гроувер в полуотключке непрерывно стонал: «Еды! Еды!» Вот это было реально страшно и тяжело!
Какой совет ты бы дал тому, кто думает, что он тоже полубог?
П е р с и: Молитесь, чтобы это оказалось не так. Нет, правда. Наверно, читать про полубогов очень прикольно, но поверьте: на самом деле это не так уж и приятно. Если вы думаете, что вы полубог, попытайтесь поскорее найти сатира. Их легко распознать в любой школе. Обычно они странно смеются и готовы сожрать все, что угодно. Еще у них очень необычная походка – ведь они стараются скрывать копыта под искусственными ногами. Отыщите своего школьного сатира и попросите его вам помочь. Очень скоро вы окажетесь в Лагере полукровок. Но, честное слово, гораздо лучше быть обычным человеком, а не полубогом. Так что, как говорят в фильмах: не пытайтесь повторить это сами.
Перси Джексон и меч Аида
Сразу скажу: я не собирался встречать Рождество в царстве Аида.
Если б я знал, что меня ожидает, я бы притворился больным. И тогда бы мне спокойно удалось избежать полчищ демонов, битвы с титаном и обмана, из-за которого меня и моих друзей чуть было не обрекли на пребывание в вековечном мраке.
Но, увы, мне пришлось тащиться в школу, чтобы сдать экзамен по английской литературе. Именно поэтому в тот день – в последний день первого полугодия – я сидел в аудитории вместе с одноклассниками и пытался закончить свое «я-конечно-не-читал-но-сделаю-вид-будто-читал» сочинение по «Повести о двух городах». И тут вдруг, оглушительно лая, в аудиторию ворвалась миссис О’Лири.
Миссис О’Лири – моя любимая собачка, адская гончая. Это здоровенная черная зверюга размером с «Хаммер», с острыми клыками, мощными когтями и пылающими красными глазами. Обычно эта чудесная псинка живет в Лагере полукровок – нашем лагере для полубогов. Вот почему я страшно удивился, увидев, как она мечется по аудитории, то и дело натыкаясь на рождественские елочки и расшвыривая эльфов Санта-Клауса вместе со всеми остальными рождественскими украшениями.
Все тут же уставились на нее. Я ждал, что мои одноклассники сейчас завопят от страха и бросятся к дверям, но вместо этого они стали смеяться и весело хмыкать. Кое-кто из девчонок даже воскликнул:
– Ой, какая лапочка!
Преподаватель, профессор Скучневский (да-да, это не прозвище, его на самом деле так и зовут), поправил свои очки и нахмурился.
– Так, – сказал он, – чей это пудель?
Я облегченно вздохнул. Слава богам, миссис О’Лири скрыл туман – это такой волшебный занавес, который прячет от людских глаз настоящий облик существ и предметов. Я уже много раз видел, как этот туман искажает реальность, но чтобы миссис О’Лири вдруг превратилась в пуделя? Это уже перебор!
– Это мой пудель, сэр, – сказал я. – Простите! Должно быть, он увязался за мной из дома.
За моей спиной кто-то стал насвистывать песенку «У Мэри был ягненок». В рядах послышался смех.
– Ну хватит уже! – рявкнул профессор Скучневский. – Перси Джексон, вы на экзамене. Я не позволю, чтобы какие-то пудели…
– ГАВ! – лай миссис О’Лири сотряс всю аудиторию.
Она повиляла хвостом, опрокинув еще парочку эльфов. А потом села прямо передо мной и посмотрела так, будто куда-то меня звала.
– Я выведу ее на улицу, профессор Скучневский, – сказал я. – Я уже закончил сочинение.
Свернув свой листок, я подскочил к кафедре. Миссис О’Лири бросилась к дверям, и я вскоре последовал за ней, а мои одноклассники громко хохотали и кричали мне вслед:
– Пока, заводчик пуделей!
Миссис О’Лири мчалась на восток, к реке по восемьдесят первой улице.
– Стой! – кричал я. – Куда ты так летишь?
Пешеходы удивленно посматривали на нас, но в конце концов мальчик, бегущий за своим пуделем, не такое уж странное зрелище в Нью-Йорке.
Миссис О’Лири неслась далеко впереди. Время от времени она поворачивала огромную голову и коротко лаяла, будто бы говоря: «Ну давай же, тормоз!» Собака промчалась три квартала на север и оказалась прямо перед парком Карла Шурца. Когда я добрался до него, миссис О’Лири уже перепрыгнула через забор и скрылась в запорошенных снегом кустах.
– Нет, это уже слишком! – жалобно воскликнул я.
Я не успел взять в школе свое пальто и потому уже изрядно замерз. Но что делать? Перемахнув через забор, я тоже нырнул в заснеженные заросли.
Вскоре я выбрался на полянку с замерзшей травой, окруженную со всех сторон голыми деревьями. Миссис О’Лири бегала туда-сюда, непрерывно принюхиваясь и изо всех сил размахивая хвостом. Я не заметил ничего необычного. Впереди виднелись серые воды Ист-Ривер. Белый дымок поднимался над крышами Квинса. А за мной высился притихший от холода Верхний Ист-Сайд.
Непонятно почему я вдруг ощутил, как волосы встают дыбом у меня на затылке. Я вытащил свою ручку и снял колпачок. Ручка тут же превратилась в настоящий бронзовый меч, который носил гордое название «Стремнина». Острый клинок блеснул в тусклом зимнем свете.
Миссис О’Лири подняла голову и повела носом в воздухе.
– Что такое, девочка? – прошептал я.
Тут кусты задрожали, и из них выскочила золотая лань. В смысле, не золотистая, не желтоватая, а именно золотая! Казалось, ее шкура и рога отлиты из золота высочайшей пробы. Она блестела так ярко, что больно было смотреть на нее. Я никогда еще не видел такой красоты!
Миссис О’Лири жадно облизнулась – так, будто думала: «Ух ты! Вкусные котлетки из лани!» Кусты снова задрожали, и на полянку выскочила девчонка в теплой куртке с капюшоном, сжимая в руках лук с натянутой тетивой.
Я поднял меч. Девчонка нацелила на меня свой лук, но тут же застыла на месте.
– Перси? – Она откинула назад серебристый капюшон.
В прошлый раз, когда я ее видел, ее черные волосы были немного короче, но я все равно узнал эти ясные голубые глаза и серебряную диадему, которую она носила, как главная охотница Артемиды.
– Талия! – воскликнул я. – Что ты тут делаешь?
– Пытаюсь поймать золотую лань, – ответила она так, будто это было очевидно. – Это священное животное Артемиды. Я решила, что это особый знак. И, ну… – она взволнованно кивнула на миссис О’Лири. – Ты лучше скажи, что она тут делает?
– А, это моя собачка. Фу, миссис О’Лири!
Миссис О’Лири весьма настойчиво и даже слегка нахально обнюхивала лань. Возмутившись, та ударила гончую рогами по носу. Вскоре обе принялись играть в очень странную игру – «бег с препятствиями вокруг поляны».
– Перси… – Талия нахмурилась. – Это все не просто так. Мы ведь не случайно оказались с тобой в одном и том же месте в одно и то же время!
Она была права. У полукровок не бывает случайностей. Талия – мой друг, но мы не виделись уже больше года и вот вдруг оказались вместе посреди парка!
– Кажется, с нами играют какие-то боги, – предположил я.
– Возможно.
– А я все-таки рад тебя видеть.
Она грустно усмехнулась.
– Ага. Если удастся выбраться отсюда целыми и невредимыми, я куплю тебе чизбургер. Как дела у Аннабет?
Я не успел ответить. Солнце вдруг скрылось за тучей. Золотая лань задрожала и растворилась в воздухе, а миссис О’Лири продолжала лаять на груду сухих листьев.
Я вскинул меч. Талия подняла лук. Мы инстинктивно встали спиной к спине. Черная туча повисла прямо над поляной, и из нее вывалился мальчик – так, будто его с силой толкнули в спину. Мальчик приземлился на траву, но удержался на ногах.
– Ой! – пробормотал он и отряхнул свою пилотную куртку.
Это был паренек лет двенадцати, с черными волосами, в темных джинсах, черной футболке и с серебряным кольцом в виде черепа на правой руке. На боку у него висел меч.
– Нико? – воскликнул я.
Талия широко раскрыла глаза:
– Младший брат Бьянки?
Нико нахмурился. Вряд ли ему сильно понравилось, что его назвали младшим братом Бьянки. Его сестра, охотница Артемиды, погибла несколько лет назад, и ему все еще было больно, когда ее упоминали.
– Зачем вы меня сюда притащили? – проворчал он. – Только что я был на кладбище в Новом Орлеане. И вдруг – бах, и я уже здесь. Это же Нью-Йорк, да? Что, во имя Аида, я забыл в Нью-Йорке?
– Мы тебя сюда не притаскивали, – заверил я его. – Нас самих… – у меня по спине пробежал холодок, – нас всех сюда притащили. Всех троих.
– О чем это ты? – спросил Нико.
– Мы – дети трех главных богов, – объяснил я. – Зевса, Посейдона и Аида.
Талия глубоко вздохнула.
– Пророчество. Ты думаешь, Кронос…
Она не закончила свою мысль. Мы все знали об этом зловещем пророчестве: грядет война между Титанами и богами, и тому ребенку одного из главных богов, которому исполнится шестнадцать, придется принять решение, которое спасет или уничтожит весь мир. То есть одному из нас. Последние пару лет Кронос, глава Титанов, то и дело пытался вовлечь в свои хитрые игры каждого из нас. И вот теперь… может быть, это он собрал нас всех вместе?
Внезапно у нас под ногами затряслась земля. Нико вытащил меч из ножен – его черный клинок был выкован из стигийского железа. Миссис О’Лири отпрыгнула назад и залилась лаем.
Я понял, что она пытается предупредить меня, но было уже слишком поздно.